12 человек, которые были зачаты с помощью донорской спермы в репродуктивном центре в Голландии, подали иск, в котором утверждается, что его давний директор является их биологическим отцом и что в течение нескольких десятилетий он смешивал сперму доноров со своей собственной.
Всего пострадавшими себя считают 12 детей в возрасте от 8 до 36 лет и 10 матерей, которые подозревают, что их дети были зачаты с помощью спермы директора клиники. Они требуют предоставить им доступ к ДНК директора клиники доктора Джона Карбата, который скончался месяц назад в возрасте 89 лет.
— Я надеюсь, что судья позволит нам извлечь ДНК, чтобы мы могли использовать данные, чтобы узнать, являемся ли мы его детьми, — говорит одна из истиц, 36-летняя Моник Вассенаар. С 1980 по 2009 год доктор Карбат управлял банком спермы, он был расположен в задней части его старинного кирпичного особняка на участке Бидждорп в Схидаме, близ Роттердама. Он стал широко известен в области вспомогательной репродукции. По оценкам, около 10 000 детей были зачаты в клинике.
В 2009 году клиника доктора Карбата была вынуждена закрыться после того, как материалы в ней признали не соответствующими стандартам хранения. Непристойные слухи начали циркулировать после того, как генетический тест двух детей, зачатых в клинике, показал, что они были всего лишь биологическими половинками, а не родными братьями и сестрами, как сказали их маме.
Доктор Вассенаар, психиатр, узнала о ее возможных генетических связях с доктором Карбатом несколько лет назад, когда анонимный источник указал на семейное сходство, увидев ее фотографию, которая была опубликована в газетной статье, описывающей ее поиски, чтобы установить личность ее биологического отца.
Она побывала у доктора Карбата, и встреча была дружелюбной, сказала она, добавив, что доктор Карбат признался, что он, вероятно, был ее биологическим отцом.
— Он сказал: «Позвольте мне увидеть ваши руки, вы могли бы быть моим ребенком», — вспоминает доктор Вассенаар, соглашаясь, что у них действительно есть общие черты, такие как большие руки и рот, высокий лоб и высокие скулы. Она сказала, что, похоже, он не испытывал угрызений совести из-за обмана.
Она попросила доктора Карбата согласиться на анализ ДНК, но он отказался, и она решила больше не просить его об этом. Она сказала, что ее чувства по этому поводу изменились, когда она узнала, что другие люди пытаются выяснить, был ли доктор Карбат их биологическим отцом.
Лаура Бош, юрист из организации «Защита детей», защищающей права детей, помогла подготовить иск. Она сказала, что надеется привлечь внимание к более серьезной проблеме: праве детей, зачатых с помощью донорских материалов, иметь уверенность в своем происхождении.
— Мы утверждаем, что дети, зачатые таким путем, имеют такое же право, как и все остальные дети в обществе, — сказала она.
В 2015 году правительственная комиссия постановила, что учетная документация клиники была настолько плоха, что ни один из доноров не может считаться надежным по закону. Вскоре после этого истцы начали готовить свой иск, но доктор Карбат умер, прежде чем он был подан. Теперь они хотят, чтобы власти отдали им предметы, такие как зубная щетка и триммер для носа, которые были взяты из дома доктора Карбата вскоре после его смерти, хотя в своем завещании он предусмотрительно запретил брать у него после его смерти образцы ДНК.
Иск является важным шагом в развитии скандала, о котором много писали в голландской прессе и который также затрагивает тревожные вопросы о медицинском надзоре в Нидерландах, ведь эта страна известна прогрессивным отношением по таким вопросам, как однополые браки и эвтаназия .
В 2004 году в Нидерландах было принят закон, требующий, чтобы личности доноров были доступны для детей, зачатых с использованием их спермы, когда детям исполнилось 16 лет. Этот фактор отпугивал потенциальных доноров, число доноров резко упало.
Чтобы избежать последствий, некоторые голландские женщины ездят на юг в Бельгию, где все доноры анонимны, другие голландские женщины заказывают сперму из банков в Дании, где доноры получают зарплату.
Доктор Вассенаар же добавляет, что для нее определенность является самой важной проблемой.
— Я думаю, что я его биологический ребенок, и я надеюсь, что получу этому подтверждение, — сказала она. — Надеюсь, я была права, доверяя своей интуиции.
