Общество Человек из волшебной сказки

Александр Фукс
№29 (947) 16.07.2014

На прошлой неделе похоронили волшебника. Умер Евгений Михайлович Неёлов. Гениальный преподаватель, блестящий лектор и удивительный человек. Он три десятка лет приводил своих студентов в мир волшебной сказки и древнерусской литературы. С его восхитительных лекций начинался для нас филфак. Благодаря ему мы с первого же дня влюблялись в наш факультет. Влюблялись в Бабу-ягу, в Василису и даже в Медведя на липовой ноге. Неёлов был тем удивительным мастером, который не просто знал свой предмет, но умел делиться этими знаниями с задорным и заразительным удовольствием. Ну почему? Почему мы стесняемся объясняться в любви своим учителям, пока они живы?!

Филфак нашего университета вообще уникальное явление. Большинство из нас в годы учебы, наверное, даже не понимали, как повезло нам жить в одно время с Неёловым, Колесовой, Мальчуковыми, Яковлевым, Спиридоновой, Кунильским, Захаровым и Дворецким. В год, когда я поступил на филфак, уже ушли великие Гин и Резников. Я слышал лишь легенды о них, но и те, кто остался, ошеломили меня. Каждое их слово, сравнение, интонация врезались в память, впечатляли и заставляли думать. Их лекции являлись спектаклями. Они были артистами и мудрецами. У них были разные манеры. Кто-то более академичен, кто-то внешне сдержан, кто-то чуть ироничен, а кто-то словно вживался в свой предмет и утаскивал слушателей за собой в мир удивительной русской литературы.

Первым ушел Дворецкий. Это случилось внезапно, жестоко и неправдоподобно. Александру Васильевичу было всего 44 года. Это произошло 10 лет назад, но до сих пор факультет ощущает дикую несправедливость утраты этого феноменального светлого человека. Мы с ним были почти ровесниками, он иногда ставил написанные мной студенческие бредни. Он делал это шикарно. А я на правах соавтора нахально прогуливал его лекции. Все думал, что потом похожу тихонечко да послушаю… Но опоздал.

Понимаете, ведь гении внешне такие же, как и мы. Они так же разговаривают, ходят и едят. Они так же болеют и допускают ошибки. Они могут бедствовать, немодно одеваться, жить в коммуналке и никак не отличаться в толпе. И то, что они гении, мы часто понимаем слишком поздно. Недавно я узнал, что из-за навалившихся на университет тягот там начались сокращения – одним из уволенных на моем факультете может оказаться Яковлев. Вячеслав Васильевич Яковлев. Еще один выдающийся гений филфака.

Я не преувеличиваю. Все, кто учился на филфаке в последние 30 лет, не могут не помнить его спецкурс по Гоголю. Неёлов и Яковлев даже на общем звездном фоне были самыми яркими впечатлениями университетской жизни. Они жили своими лекциями. Один – Стругацкими, Проппом и Кощеем Бессмертным. Другой – Чеховым, Салтыковым-Щедриным и Гоголем. Сейчас на факультете пришлось свернуть все спецкурсы. Нет больше Пушкина, Гоголя и Платонова. Нет тех суперфишек, которые добавляли неповторимый шарм нашему универу. Тем, кто не учился на филфаке, трудно понять то, о чем я говорю. Но, поверьте, именно этот шарм делал лицо нашего вуза уникальным… Какие-то дежурные, помпезные слова. Но это действительно так.

Люди, фанатично обожающие свое дело, – редкость. Разбрасываться ими нельзя. Это ужасное, непоправимое расточительство. Таких преподавателей нужно ценить и беречь. Нет, правда. О них нужно заботиться и часто-часто объясняться им в любви. Ведь мы их действительно любим. Зачем же сдерживать себя и молчать? Они составляют золотой фонд и гордость любого вуза, города и страны. Узнав о возможном увольнении Яковлева, я реально растерялся. Помню, я еще воскликнул, что так нельзя, что их же двое всего таких – он и Неёлов! Нет, другие тоже прекрасные, но эти двое – волшебные. Неужели останется один Неёлов?! Как же так?

Но Евгений Михайлович умер. Добрый, славный, чудесный. Ушел куда-то навсегда и никогда не вернется… Неужели никого не останется?