В Петрозаводском городском суде продолжилось рассмотрение так называемого «дела ветеранов». Точнее, как продолжилось? По большому счету, состоялось первое полноценное заседание. В суде, наконец, удалось допросить одну из трех потерпевших. Первые два заседания женщина пропустила, на третье – пришла с грудным ребенком, поэтому, в чем конкретно выразилось нарушение ее прав, удалось узнать только на четвертый раз. Как в списке потерпевших оказались еще двое, узнать пока не удалось. Один из них пытался пройти на прошлое судебное заседание, но был пьян, и его отправили домой. Третью потерпевшую в суде еще ни разу не видели.
Напомним: председателя городского Совета ветеранов Галину Карасову и активистку карельского «Яблока», заместителя председателя Нину Васильеву обвиняют в подкупе избирателей, а также в том, что они за денежное вознаграждение воспрепятствовали гражданам проголосовать за определенных кандидатов в депутаты Петрозаводского городского Совета, тем самым нарушив конституционные права и законные интересы избирателей.
Не помню, не знаю, не скажу
В сентябре 2013 года, когда в Петрозаводске проходили выборы в Петрозаводский городской Совет, та потерпевшая, что пришла на заседание, была беременна. Так неужели подсудимые – эти уважаемые в городе женщины (Галина Карасова – почетный гражданин Петрозаводска) посмели обидеть беременную?
Речь идет о досрочном голосовании. Оно было доступно тем, кто по какой-либо причине не мог прийти на избирательный участок в день выборов. Потерпевшая уверяет, что голосовать досрочно ее вынудило состояние здоровья. Говорит, что вплоть до дня выборов находилась на дневном стационаре, который предполагает постельный режим.
Правда, главврач родильного дома данное утверждение опроверг (это письменно зафиксировано в деле): никакого постельного режима не требовалось. То есть чисто физически потерпевшая могла прийти на избирательный участок как в любой другой день, выделенный для досрочного голосования, так и в день выборов. Но она почему-то очень торопилась сделать свой выбор.
Причем торопилась настолько, что поехала искать избирательный участок прямо после посещения врача, который сообщил ей об угрозе выкидыша. Впечатляющая самоотверженность, особенно если учесть, что ни к какой из партий потерпевшая не принадлежит, кто конкретно из кандидатов в депутаты тогда баллотировался, она не знает, и за кого поставить галочку, собиралась определиться на месте.
– Как вы попали на избирательный участок (он располагался в здании городской администрации. – Прим.авт.)? Где был вход? Со стороны железнодорожного вокзала или со стороны озера? Где был участок территориальной комиссии? – поинтересовался у потерпевшей адвокат Галины Карасовой.
– Я уже этого не помню, – ответила женщина.
– На каком этаже находился участок для голосования?
– Я не помню.
– Не помните, с какой стороны вход в здание, не помните, на каком этаже участок. Члены избирательной комиссии сидели там же, где стояла эта очередь?
– В этом же помещении.
Защитник попросил секретаря судебного заседания записать этот ответ. И не зря. Ведь уже через пару минут потерпевшая начала говорить, что этого момента она тоже не помнит.
– Где происходила процедура голосования? Были ли кабинки, урны для голосования? – попытался уточнить судья.
– Я затрудняюсь ответить.
Во всем виновата очередь
В тот день свой выбор потерпевшая так и не сделала.
– Я не проголосовала, потому что около кабинета было около 30 человек. Все галдели, шумели, требовали записаться в какую-то очередь. А так как я была на тот момент беременная, я просто-напросто побоялась толкаться в этой очереди. И я не записывалась, – рассказала женщина. – Я понаблюдала в течение 30-40 минут, увидела, что за это время 2-3 человека проголосовало. И все, я развернулась и ушла. Мне на тот момент было очень плохо, поэтому я не стала дальше ждать.
Кто вел указанный список, женщина не видела. Точно ли в кабинете, перед которым она стояла, шло голосование, не знает.
– Лично вам кто-то препятствовал пройти на избирательный участок? – поинтересовался у потерпевшей адвокат Нины Васильевой.
– Нет.
– Видели ли вы кого-то из подсудимых там?
– Нет.
– Кто нарушил ваши права?
– Я так думаю, правильным ответом на этот вопрос будет: вот эта вот толпа, которая создавала очередь.
– То есть толпа нарушила ваши права?
– Ну, вот именно из-за нее я как-то побоялась пойти и записаться в очередь.
Иначе говоря, к кабинету для голосования (если там вообще шло голосование) женщина даже не подходила. А ведь она признана потерпевшей по уголовному делу. И за нарушение ее прав двум пожилым женщинам грозит уголовное наказание.
– Кто-либо из подсудимых, либо Васильева, либо Карасова, предпринимали какие-либо действия по воспрепятствованию вам в реализации своего права проголосовать? – уточнил у потерпевшей судья.
– Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос.
– Чем вызвано затруднение? Кто-либо из подсудимых персонально мешал вам реализовать свое конституционное право на голосование?
– Если честно, я в тот момент в этой куче-мале, которая там находилась, не могу сказать, что я их точно видела.
– Да я даже не про тот день. Я спрашиваю вообще. Когда-либо, включая тот день, вам кто-либо мешал? Может быть, Карасова или Васильева подходили к вам и говорили: «Не голосуй». Или: «Мы тебя запишем 105-й в очередь».
– Нет, – уже со смехом ответила потерпевшая.
Сама, все сама
После многих вопросов потерпевшая надолго замолкала. А те ответы, которые она все-таки давала, звучали очень неуверенно.
– Вы сами заявили, что не смогли проголосовать, или кто-то на вас вышел? – в конце концов поинтересовались защитники подсудимых.
– Я сама никуда не ходила, никуда не обращалась и никуда не писала заявление, – ответила женщина.
Потерпевшая рассказала, что в один из дней к ней домой пришли сотрудники ФСБ. В руках у них были фотографии, на одной из которых было и ее изображение.
– А дальше что? – уточнил адвокат Нины Васильевой.
– Со мной, сказали, свяжутся, и все.
– А для чего вам показали вашу фотографию?
Ответа не последовало.
– Может быть, они вам предлагали ее купить? – попытался разговорить потерпевшую судья.
– Нет. Это было давно. Я уже не помню.
На вопрос адвоката: «Кто с вами связался и связались ли вообще?» – после очередного продолжительного молчания женщина ответила:
– Сотрудник ФСБ.
Удивительно, но после всего сказанного на вопрос судьи: «Предложение от кого-то поступало написать заявление?» – потерпевшая ответила:
– Нет!
– То есть это было ваше личное воле-
изъявление – написать заявление о нарушении вашего конституционного права?
– Да.
Женщина уточнила, что и без сотрудников ФСБ, конечно же, написала бы это заявление.
– Почему тогда сделали это только после визита ФСБ (выборы состоялись в середине сентября, а сотрудники ФСБ приходили в октябре. – Прим.авт.)? – поинтересовались защитники подсудимых.
Оказалось, что только после визита стражей порядка у потерпевшей нашлось свободное время для написания заявления.
– Сегодня кто-то организовывал вашу явку в суд? – спросил у женщины адвокат Галины Карасовой. – Вам напоминали о том, что сегодня судебное заседание? Если да, то кто?
– Если я правильно помню, судом выдавалась повестка в прошлом судебном заседании, – заметил председательствующий.
– Да, ваша честь, но я видел сегодня сотрудника ФСБ, который организовывал явку потерпевшей, – пояснил защитник.
Впрочем, сама женщина, конечно, заверила, что ничего подобного не происходило.
Нашли потерпевших
Помимо потерпевшей в суде были допрошены и два сотрудника Управления ФСБ РФ по РК. Они рассказали о том, как в октябре прошлого года проводили поквартирные обходы в поисках потерпевших. И оговорились, что в этих обходах участвовало «значительное число сотрудников».
– В связи с чем проводился поквартирный обход? – уточнили адвокаты.
– В связи с наличием оперативной информации по признакам состава преступления, предусмотренного статьей 141 УК РФ – воспрепятствование осуществлению избирательных прав граждан. Оперативная информация была из нескольких источников.
Наше издание неоднократно писало о возмутительных фактах, происходящих в Карелии. О конкретных действиях карельского правительства, которые необходимо проверить на предмет наличия в них состава преступления. О том, как в конкретных ситуациях вопиюще нарушаются права конкретных людей. Как реагировали и реагируют на это правоохранительные органы? Да никак. А здесь «значительное число сотрудников» ходит по квартирам в поисках тех, кому по каким-то причинам не удалось проголосовать на выборах. Вот это забота!
А еще сотрудники ФСБ в тот день, когда Карасова и Васильева якобы мешали людям досрочно голосовать, проводили оперативное наблюдение. И, говорят, точно видели, как некая организованная группа людей мешала избирателям голосовать.
– Тех, кто пытался пройти в порядке живой очереди или вообще без очереди, они не пускали, – пояснил оперативник. – Там постоянно возникали конфликты, попытки обойти эту систему, но на моих глазах никому это не удалось.
Сотрудник ФСБ наблюдал за этим «безобразием» не один час. Кто, спрашивается, мешал ему вмешаться в ситуацию? Почему, считая создание той самой очереди (которую еще, кстати, непонятно кто создал) уголовным преступлением, страж порядка спокойно наблюдал за происходящим? Не потому ли, что целью было вовсе не предотвращение каких-либо противоправных действий в отношении избирателей? Возможно, целью были «яблочницы», которых нужно было в чем-нибудь уличить.
– Вы реально считаете, что создание очереди мешало людям осуществить свои избирательные права? – в какой-то момент поинтересовался защитник Нины Васильевой.
– Я полагаю, что да, потому что очередь двигалась медленно. И, по моей оценке, даже вот эта группа не успела вся пройти. А уж те, кто в нее не входил, тем более не смогли пройти и проголосовать.
При этом сотрудник УФСБ РФ по РК понятия не имеет, как работала избирательная комиссия и как быстро ей удавалось выдавать бюллетени. Потому что наблюдение велось только в коридоре. Ведь очередь, созданная медленной работой избирательной комиссии, – это неинтересно. Как-то сплоховали сотрудники ФСБ. А вдруг члены комиссии в сговоре? Тогда можно было бы разоблачить целую ОПГ!
«Карельская Губернiя» будет следить за ходом этого важного судебного процесса.
