В сибирском селе Ложок живет необычная семья. Супружеская пара воспитывает восьмерых сыновей, а дочка уже успела обзавестись собственной семьей. Сложно поверить, что супруга Владимира, Лиза Баранова, — гражданка Америки, после падения железного занавеса приехавшая в российскую глубинку на практику. Так получилось, что она полюбила чужую страну и простого сибиряка, ставшего ее мужем. О том, как она оказалась в русском селе и как ей здесь живется, она рассказала «Комсомольской правде».
В Лизе-Марии сложно узнать американку — обычное русское лицо, свитер, длинная юбка, выдает лишь легкий акцент. Обстановка дома тоже вполне привычная: стеллажи, заставленные книгами (у Барановых их сотни, начиная от сказок и классической литературы и заканчивая учебниками), кресло-качалка, иконы и традиционная печь, с которой Лиза управляется не хуже местных. Казалось бы, можно оборудовать дом более современной плитой, но хозяйка признается, что мечтала именно о русской печи, еще живя в Америке.
— Впервые такую печь я увидела, когда еще в Америке в университете училась. К нам приезжала какая-то организация, на улице быстро сложили кирпичную печку и при нас испекли хлеб, всем студентам дали попробовать. Потом долго мечтала, чтобы и у меня когда-нибудь такая печь появилась. Вот так и мечтала — правда, безотносительно моего переезда в Россию. А когда уже в Сибири строили с мужем дом, пригласили печника. Он по просьбе детей еще и лежанку на печи сделал — сейчас они там больше всего любят играть, а зимой и спать, особенно, если начинают хворать.
Оказалось, у Лизы и самой есть российские корни. Может, отсюда и тяга к культуре нашей страны. Ее отец родом из Молдавии, которая была частью Российской империи. Во многом благодаря отцовскому происхождению Лиза в университете решила изучать «русское страноведение». Но как американку занесло в такую глушь?
— В 1991 году приехала на стажировку — преподавать в НГУ английский язык. А до этого в 1989 году я была в Новосибирске по программе обмена: студенты большими группами приезжали в сибирские вузы, а россияне — в американские. Мой преподаватель убедил меня, что я обязательно должна поехать.
Сама Лиза загорелась идеей, но родители боялись отпускать ее в далекую страну, о которой тогда ходило немало слухов. Чтобы убедиться, что дочери ничего не угрожает, они сами съездили в тур по Золотому кольцу России.
— Мама с папой очень переживали. Чтобы убедиться, что меня вообще можно в Россию отпускать, заранее съездили со мной в путешествие по Золотому кольцу. Им понравилось, и только после этого они согласились с моим выбором.
На практике она познакомилась со своим будущим мужем Владимиром. Тогда у них не было и мысли, что они станут парой. Молодым людям было интересно узнать побольше о культуре чужой страны. Познакомились они в храме. Владимир помогал его достраивать, пел в церковном хоре и писал иконы.
— Впервые я увидела Вову, когда приехала на практику. Я познакомилась с людьми из храма, которые начинали строить в Академгородке. Там он пел в хоре, а еще писал иконы. Я тогда настолько поразилась глубине веры и его работам, до сих пор не могу забыть эти трепетные ощущения. Светло, безмятежно, как в глубоком детстве, когда мама качает тебя на своих руках.
Мужчина вспоминает, что тогда впервые увидел иностранку и начал общаться с ней из любопытства.
— Лиза вообще была первой иностранкой, которую я увидел. Конечно, мне любопытно было с ней пообщаться: я повел ее в мастерскую, показал свои иконы. Никаких видов на Лизу у меня тогда не было: через несколько месяцев она собиралась уезжать в Америку, так что мы просто дружили.
Дружба продолжилась и после отъезда Лизы на родину. Они вели переписку, и однажды Владимир предложил девушке вернуться в Сибирь. Вскоре они поженились. Сначала отметили помолвку в Америке. Потом расписались в российском загсе, а уже затем — обвенчались в церкви. На фото с церемонии ничего похожего ни на современную русскую, ни на американскую свадьбу: он — в белой рубашке с вышивкой, она — в белом свадебном платье.
С работой у молодой пары все сразу сложилось удачно. Оба переводчики в Институте археологии и этнографии СО РАН. А вот с жильем были проблемы. До того, как они поселились в уютном деревенском доме, им пришлось ютиться в тесных квартирах. Особенно непросто пришлось, когда стали появляться дети: сначала — дочка Саша (сейчас ей 22 года, девушка уже вышла замуж), затем сын Вася (ему скоро исполнится 21 год), еще спустя два года — сын Степа (ему 18 лет). Потом родились Коля (16 лет), Ваня (14 лет), Миша (12 лет), Вова (9 лет), Леша (4 года). Всего у Барановых девять детей, чему Лиза несказанно рада:
— Мы с мужем всегда мечтали о большой семье и ни о каких других вариантах и не думали. И большое счастье, что у нас есть дочка и восемь сыновей!
Все они с детства приучены к труду. У каждого есть списки ежедневных, еженедельных и «рождественских-пасхальных» работ. Порядок в доме стараются поддерживать все вместе и никто не жалуется. Живут дружно, во всем помогают родителям. Даже удивительно, с какой легкостью американка вписалась в традиционный российский быт. Сама она считает, что удивляться тут нечему — настоящие ценности у всех одинаковые.
— Да, была когда-то холодная война, но это — в прошлом. Вот бы те, кто думает, что сейчас в России все так же, как в Советском Союзе, приехали посмотреть на здешнюю жизнь своими глазами. Мы абсолютно одинаковые — с той лишь разницей, что у русских в домах печки, а у американцев — камины…
