Со словом "паровоз" у любого современного человека ассоциации прежде всего кинематографические. То неуловимые мстители прорываются к нашим через горящий мост. То Ленин, наступив на Зиновьева, на броневик перепрыгивает. То сталь закаляется, чтобы этот самый паровоз поехал. Но у нас в Петрозаводске все гораздо серьезнее. Потому как со знаменитым прибытием поезда на Лионский вокзал братьев Люмьер (заря кино!) соотношение четкое. И не беда, что рельсы совсем с другой стороны. Главное, что паровоз у перрона!
А поставлена эта без преувеличения боевая машина на вечную стоянку по решению Петрозаводского горсовета в 1987 году. Боевая, потому что всю Великую Отечественную войну ЭР 738-47 протрудился в самом пекле — подвозил необходимое в район Дороги жизни, которая пульсировала между блокадным Ленинградом и Большой землей. Сколько ЭР-ка авианалетов пережил! Сколько котлов сменил, которые дырявились самолетными пушками, как консервные банки! Сразу Бродский вспоминается: "Сколько раз могли убить, а умер старцем...". Так не умер! В этом году нашему славному ЭР 738-47 исполняется ровно 70 лет (а родился он в 1935 году на брянском заводе "Красный Профинтерн"). Возраст почтенный. И послужной список тоже.
В канун юбилея мы разыскали машиниста, которому когда-то, уже после войны, довелось водить паровоз-памятник по Октябрьской (тогда Кировской) железной дороге.
Да приведи ты его в порядок, Боря!
Зовут машиниста Борис Александрович Харечкин. Для петрозаводских железнодорожников он — маленькая легенда. Один трудовой стаж — почти полвека по локоть в мазуте — чего стоит! Его и начальство помнит и любит, и молодежь знает.
— Я на этот паровоз в 53-м сел. Он после войны бесхозным был — не было у него своего старшего машиниста. То одна бригада погоняет, то другая... Ну, зам по эксплуатации Еськин мне и говорит: "Пора, Боря, машину до ума доводить". Только "честь отдать" и осталось.
Хотя Борис Александрович гонял свою ЭР-ку между Токарями и Лижмой всего два года, рассказать про нее он может много чего.
— Вообще модель-то эта еще дореволюционная. Просто много раз ее перестраивали и усовершенствовали. Вторая буква в названии — Р — означает "реконструированный". То есть топка побольше — пять с лишним квадратных метров. Нагрузка на оси одинаковая — колеса стачиваются медленнее и равномернее. Экономия опять же.
У ЭР 738-47, что сейчас на вокзале стоит, была одна особенность. Его потому никто и брать не хотел — ходил тяжело и натужно. А провести детальное обследование в послевоенную суматоху все было недосуг — едет, да и ладно.
— Ехали как-то на Токари, и надоело мне это дело. На станции полез под паровоз и — мать честная! — у него бункер (поддувало под топкой. — Прим. ред.) в два раза меньше обычного. Наверное, уменьшили в войну, чтобы не искрил и самолеты не привлекал. Я открыл заглушку на полную, и ЭР-ка задышал сразу. Потом Петя Власов, наш котельщик, мне второй бункер приварил.
Кочегарка Феня
Ездили в кабине обычно втроем — машинист, помощник и кочегар. Кабина полуоткрытая. Но работали в рубашках. И даже зимой никто не простужался — такая жара была. А женщина среди кочегаров была вполне обычным явлением.
— У меня кочегарка была — Феня с Украины. Худенькая, невысокая. А кидала, как экскаватор! По 10-12 тонн за смену! Не всякий мужик сдюжит. Тут ведь главное — выносливость.
Случались и курьезы — что тут скажешь, ведь дорога-то железная.
— Однажды у меня помощник выпрыгнул! На скорости в пятьдесят километров в час. Раньше, когда электрооборудования еще не было, чтобы занять перегон, нужно было поймать жезл, который вешали на специальном обруче. Он не поймал, ну и нырнул за ним. Слава Богу, без последствий. Если не считать, что в зубы получил.
Есть у Бориса Александровича и тепловозные "корочки", но свою любовь именно к паровозам он сохранил до старости. Любил и любит, по признанию, тяжелую работу. В шкафу хранит удостоверения отличника-паровозника. А когда проходит иной раз мимо вокзального ЭР-ки, улыбается и кивает своей машине. Мол, поживем еще. В этом году у машиниста ЭР 738-47 тоже юбилей — Харечкин ровно на 10 лет старше ЭР, ему — восемьдесят. Интересно, придет ли он на перрон в свой день рождения, чтобы чокнуться с колесом железного друга?
А вы знаете, что...
Оказывается, знаменитая "блатная" песня "Постой, паровоз, не стучите, колеса" написана не где-нибудь, а в Петрозаводске! В 1946 году, находясь на этапе, ее сочинил вор-рецидивист Николай Ивановский. А в знаменитый фильм "Джентльмены удачи" песня попала во времена, когда Ивановский работал осветителем на "Ленфильме". Среди его друзей были известные артисты, такие, как Олег Даль ("Утиная охота") и Анатолий Солоницын ("Сталкер"), а сам он является автором книги "Не скосить нас саблей острой" и членом Союза писателей России. В столице Карелии после отсидки не был ни разу.
