Жительница Екатеринбурга Ольга Ланец судилась с роддомом, в котором погиб ее сын. Малыш прожил чуть более двух месяцев. Печальную историю Ольги рассказывает издание E1.ru.
Как рассказала Ольга Ланец, беременность была одним из самых счастливых периодов ее жизни. Муж взял на себя все заботы о будущей маме, а Ольга уволилась с работы и занималась обустройством быта без стрессов и лишних тревог. Родители уже закупились детскими вещами, купили кроватку, коляску.
Перед родами маме не сделали УЗИ, хотя в листе назначений было указано, что его сделали. Врач объяснила, что по КТГ (кардиотокография) все хорошо, зачем лишний раз ребеночка тревожить.
— Ну ладно, что я буду спорить? Ей же видно, она каждый день ходит, слушает живот, и не первый день. Это было первый раз, когда я лежала. Второй раз уже закрались сомнения, потому что я опять вижу этот лист назначения, и снова вижу, что пометили, будто сделали УЗИ. Я спрашиваю у своего врача: «Почему остальным всем делают УЗИ?» 26 марта я начала немного на нее наезжать: «Сделайте УЗИ, ну сделайте УЗИ». Она сказала, что аппарат у них находится где-то на нулевом этаже, в подвале, и он практически не рабочий, как она мне объяснила. И, мол, даже если я тебе сделаю УЗИ, мы ничего не увидим. По результатам последнего УЗИ у тебя все хорошо. Я спрашиваю, зачем тогда других водите? Она сказала, что у них по КТГ не самые хорошие показатели, поэтому мы ходим на УЗИ подстраховаться, сердцебиение прослушать. И говорит: «Я сама делаю УЗИ, и у меня чисто физически времени нет». Мне так ее стало жалко, думаю, ну куда разорваться врачу? — вспоминает Ольга.
Как рассказывает Ольга, по срокам роды должны были начаться 25 марта. А 28 марта врачи решили стимулировать роды, но не сообщили об этом маме. Женщина вспоминает, что врач пальцем вскрыла околоплодный пузырь и заверила: «Сегодня ты у меня зарожаешь».
Во время родов пациентке стало невыносимо больно. Через капельницу капали гормон окситоцин. По словам пациентки, он бежал прямо струей. Аппарат КТГ показывал разные значения. Медсестра сменила три аппарата. Схватки шли каждую минуту. Пациентку на это время, по ее словам, оставили одну.
— В таком положении я с капельницей иду в коридор. Звала медсестру Жанну, она не подошла. Выхожу в коридор, как бабушка с горбом, стою перед ней. Говорю: «Мне так плохо. Я не могу вообще дышать. Помоги мне, позови врача». Она высокая девушка, а я, согнутая в половину ее роста, стою перед ней с огромным животом, с капельницей, и ее это не напрягает, она даже не встала. Сидит, спокойно разговаривает со мной, говорит: «Вот сейчас врач роды принимает. Все родовые заняты. Она освободится и придет». Я говорю: «Ну ты мне помоги хотя бы до палаты дойти». Она говорит: «Иди.» Я говорю: «Так я не могу идти!» Она сидит, в «Молочную ферму» играет на мониторе над столом. Ну всё, думаю, не дождусь. Плюнула. Минут 20 я шла до своей кровати в этой же позе, — рассказывает Ольга.
Дальше будущая мама вновь попросила врача ее прокесарить, но ей поставили вторую капельницу. И сказали, что «вот через час точно родишь».
По словам Ольги, появиться на свет малышу помогала локтем Татьяна Биюн, давила. Ребенок родился, но не закричал.
— Помню, длинная такая, толстая пуповина была, а он повис на руке и всё… Без эмоций. Пуповина еще даже не была перерезана. Они такие хлоп-хлоп, а он ничего, никаких признаков… Ни ручкой, ни ножкой, не закричал. Никаких признаков жизни. Они быстренько пуповину перерезали, положили на детское место, начали его согревать, обтирать, что-то, я слышала, высасывали, отсасывали.
Потом ребенка унесли, а Ольгу оставили в палате одну. Через два часа к ней заглянула санитарка.
-Она еще сказала: «Если выживет, так дадут тебе бирочку, а не выживет, так не дадут.» И вот через 10 минут она приносит мне эту бирочку на руку. Не Биюн, не кто-то, а санитарка. Она надела мне ее, говорит: «Вот! Видишь? Живой! А ты ревешь». А мне как-то полегче стало, — рассказала Ольга.
Но, как выяснилось, расслабляться было рано. Маленький Владик попал в реанимацию в тяжелом состоянии. Врачи сказали маме, что во всем виновата она сама, ведь была внутриутробная инфекция, которая поразила малышу мозг. Но в эту версию Ольга не поверила, так как все анализы перед родами у нее были хорошие.
4 апреля маму с сыном перевели в 10-ю больницу. Попросили в роддоме подписать бумагу, что мама заберет ребенка из больницы при любом диагнозе. Из «десятки» их перевели в 11-ю больницу, где Влад умер спустя 20 суток.
Позже эксперты установили, что ребенок родился с асфиксией тяжелой степени. Из-за того, что врачи не выявили, что ребенок задыхается, они и не стали менять тактику родов на кесарево сечение или наложение акушерских щипцов. Вокруг шеи малыша была обвита пуповина, но этого никто не увидел: УЗИ же не сделали. Эксперты из Санкт-Петербурга подтвердили, что были дефекты оказания пациентке медпомощи.
Ольга пережила сильнейший стресс. Выйти из депрессии помогла только новая беременность.
— Когда он умер, я понимала, что нужно готовить гробик, искать место на кладбище. Это ужасно. Представляете, дома стоят заправленная детская кровать и гробик, — вспоминает Ольга. — Через 4 месяца после родов я снова забеременела. Я родила дочку в 40-м роддоме, на 9 баллов по шкале Апгар. У меня родилась девочка на 9 баллов. Сейчас ей 2 года 3 месяца, золотой ребёнок. А куда делась инфекция, ведь я ее не лечила. Почему 0 и 9? Да потому, что и тот должен был родиться здоровым. И я, с тех пор когда поняла, что девочка родилась здоровой, начала копить деньги. В сентябре мы подали иск.
По её словам, роддом предложил все мирно решить, предложив миллион рублей.
— Наш адвокат Вадим Геннадьевич спрашивает: «За что вы даете эти деньги? Это вы вину свою признаете?», они отвечают: «Нет, не признаем». Так о чем мы разговариваем? Я говорила, что меня не устроят деньги. Я нормально живу. Я хотела, чтобы официально по всем экспертизам было: виноваты, виноваты, виноваты! А потом уже деньги. Я ему памятник поставлю хороший, самый красивый на всем Нижнеисетском кладбище, — говорит женщина.
По решению суда больница должна выплатить маме мальчика 1 200 000 рублей компенсации морального вреда, а отцу — 1 000 000 рублей. Также будут возмещены судебные расходы, это около 200 000 рублей (оплата адвоката, проведение видеоконференцсвязи и судмедэкспертиза).
