Зимой 1909 года на всю Россию прославился депутат Государственной думы Пуришкевич. В стране только-только начало зарождаться женское движение – в конце 1908 года прошел первый Всероссийский женский съезд. Организаторше съезда Анне Философовой Пуришкевич тут же настрочил на гербовой бумаге письмо: "Позвольте выразить, сударыня, вам чувства глубочайшего удовлетворения по поводу закрытия величайшего всероссийского духовного б…". После непечатного слова депутат в скобочках прибавил: "Passez moi le mot, но ведь вы за всеобщее прямое, равное и тайное, а мы плебеи – народ все грубый". И выразил свое отношение к феминизму так: "Читал и изумлялся, сколько бессемейной, должно быть, трухи развелось в России, если ей понадобилось так много времени для языкоблудия".
Как сообщают "Олонецкие губернские ведомости", "старостиха" женского движения Философова, которой, кстати, было уже за семьдесят, подала на Пуришкевича в суд. Неугомонный депутат немедля направил "извинительное письмо", в котором уверял, что и в мыслях не имел оскорбить почтенную женщину. "Я был далек от мысли, что оскорбление могло иметь тут место, зная, что вы отрицаете те гарантии, которыми окружают женщину, и считаете положение мужчины себе по плечу (ныне брань в ходу). С удовольствием констатирую фактом привлечения меня к суду, что у вас слова расходятся с делом. Да, Анна Павловна, как бы нравственно ни пыталась искалечить себя женщина, она все-таки останется женщиной, и ваша непоследовательность – лучшее сему доказательство". Суд приговорил мачо Пуришкевича к месячному аресту, причем приговор судьи был встречен шумными аплодисментами публики.
Россия столетней давности разглядела человека не только в женщине, но и в запойных пьяницах. В Тверской губернии высокопреосвященный архипастырь Алексий задумал устроить при одном из монастырей "санаторию для алкоголиков". Проект учреждения для борьбы с пьянством был разработан совместно с московским врачом Эком. По его мнению, убежище должно быть расположено в глуши, куда доступ алкоголя невозможен. Предполагалось, санаторий будет человек на двадцать, причем необходимы три здания: одно – для вновь поступивших (с усиленным надзором), второе – для "интеллигентных алкоголиков", третье – для случаев белой горячки. "При зданиях желательно иметь: сад, огород, купанье, рыбную ловлю; полезно будет предоставлять больным возможность заниматься физическим трудом: рубкой и пилкой дров, ходьбой на лыжах. Пища должна быть преимущественно молочная".
Наша Олонецкая губерния между тем страдала не только от пьянства, но и от еще одной социальной беды – сифилиса. "Процент сифилитиков в нашей волости с каждым годом разрастается", – пишет в "Олонецкие ведомости" корреспондент из вытегорского села Анненский мост. "Можно смело сказать, что ужасный недуг распространен бурлаками и рабочими. Рабочие обыкновенно живут артелями. Здоровому приходится работать бок о бок с больным, вместе есть и спать, и вообще жить в тесном общении друг с другом. Если рабочий не приобрел сифилиса на работе, то он получает его во время отдыха".
"Изобретен электрический психометр!" – сообщают газеты 1909 года. "Два известных психолога, профессор цюрихского университета Юнг и нью-йоркского – Петерсон, изобрели необыкновенный инструмент, который будто бы позволяет если не прямо читать мысли человека, то, по крайней мере, узнать, говорит он правду или лжет. Его можно было бы смело отнести к области "не любо – не слушай", если бы о нем не заговорила серьезная пресса за границей". В описании "психометра", которое следует ниже, легко узнать прообраз современного детектора лжи. А вот еще одно невероятное изобретение – "телеон". Это аппарат, "дающий возможность разговаривающим по телефону лицам видеть друг друга". "Изобретатель уже достиг того, что при разговоре по телефону на расстоянии 15 верст черты лица говорящего передаются с такой же отчетливостью, как и звуки его голоса".
Упоение от новейших изобретений порой толкало граждан на экстравагантные поступки. "На днях в Москву прибыли из Петербурга гг. Н.П. и С.К. на автомобиле с единственной целью поужинать у "Яра". Выполнив свое желание, петербуржцы поехали обратно". Стоит добавить, что у большинства машин в те времена не было крыш, стекол и дверей, предохраняющих от непогоды и дорожной грязи. А на дворе все-таки стояла зима.
