Недавно в карельском Музее изобразительных искусств открылась выставка прекрасных акварелей «Ивановские острова». Название не случайное. В нем присутствует фамилия художника – Иванов. А острова – они не только на картинах, тонко и точно передающих природу нашей республики. Острова – это также яркие, насыщенные событиями временные отрезки жизни самого Георгия Валерьяновича.
28 июля одному из самых известных карельских художников, удостоенному многих наград и званий, исполнилось 60 лет. С юбилеем вас, Георгий Валерьянович!
Как становятся художником?
– Думаю, научиться рисовать может каждый. Другое дело, что не всем дано стать таким, как Валентин Серов. Он – гений от Бога. Посмотрите его портреты. Они передают суть человека так, как не способны это сделать и сотни статей о нем. Вспомните портрет Николая II и его глаза, руки. А вот графиня Орлова даже отказалась от своего портрета, потому что Серов настолько точно передал суть этой надменной дамы, что она испугалась.
– Вы родились в большой семье и рано потеряли мать. Отец, заведовавший рыбным хозяйством Петрозаводска, не мог много заниматься детьми. Кто вас учил рисовать?
– Любовь к изобразительному искусству мне привила моя первая учительница (учился я в петрозаводской школе №3, где сейчас Державинский лицей) Мария Александровна Попова. Сама она долго жила в Китае, писала акварели. Отсюда и моя любовь к акварели – она способна более тонко, чем картины маслом, передать нюансы природных красок. Мария Александровна научила меня видеть и понимать красоту.
– А что, по-вашему, красота?
– Каждый это понимает по-своему. В зависимости от воспитания, от умения воспринимать окружающую природу. Моя учительница в этом смысле вела кропотливую работу. Возила нас даже на Кижи. Затем я поступил в студию народного творчества Дворца пионеров. Там моим учителем был известный художник Михаил Юфа.
– Вы поступили в «Муху» (ныне это Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия им. Ю.Г. Шлиглица) только с третьего раза. Почему так упорно стремились именно сюда? И почему не на живописное отделение, а на отделение интерьера и дизайна?
– Да, нелегко тогда было. На одно место претендовали 23 человека. Даже Марк Шагал, знаменитейший художник, не смог в свое время туда поступить. Когда я не поступил в первый и во второй разы, меня позвали на художественно-графическое отделение в Герценовский педагогический институт. Но я не соблазнился. Очень хотелось стать дизайнером, научиться оформлять интерьер.
– Почему?
– Дизайн, интерьер – это умение спроектировать окружающую человека среду так, чтобы, во-первых, было красиво, а во-вторых, удобно. Здесь к работе другой подход, чем в живописи.
Кресло Катанандова
– Все, что нас окружает, – создание дизайнера: от ручки до автомобиля. Если ручкой удобно писать, а автомобиль радует глаз, – это заслуга дизайнера. Вот этому я и хотел научиться: чтобы человек чувствовал себя в окружающей его среде – будь то на работе или дома – комфортно. В рабочем кресле должно хорошо работаться, а в кресле для отдыха – отдыхать.
– Кстати, доволен ли был бывший глава Карелии Сергей Катанандов тем, как вы оформили его рабочий кабинет?
– Да. В его кабинете я полностью сменил интерьер. Целью было не только создать удобные условия, но и подчеркнуть, что это кабинет главы северной республики. То есть следовало подобрать соответствующую гамму цветов и отделочных материалов. Сергей Леонидович, увидев мой проект, засомневался: не слишком ли шикарно. Но я настоял. Фон за рабочим столом, например, воссоздан из шальского гранита. В кабинете сделан альков, ниша в одной из боковых стен. Его оформление несколько отличается от основного. К примеру, здесь другие кресла, стол, отделка, есть аквариум. То есть получилось место для камерных, неофициальных бесед.
Любопытно, что в новый стиль кабинета никак не вписывалось старое и столь любимое рабочее кресло Катанандова. Пришлось заменить новым.
– Вы переделали и зал заседаний Законодательного собрания.
– Когда я впервые увидел его, то ужаснулся. Стародавние скрипучие стулья, какая-то еще сталинских времен люстра из дурацкого стекла. Ее заменили большой современной плоской. На стенах установили подсветку, дающую рассеянное освещение. Зал сделали в виде возвышающегося амфитеатра, чтобы каждый мог все видеть и слышать. Стены отделали сине-зеленой мраморной крошкой. В итоге получился деловой зал, без всякой роскоши.
– А работая над Дворцом бракосочетаний, какую вы преследовали цель?
– Чтобы жених и невеста навсегда запомнили этот праздничный день. То есть здесь интерьер сочетает торжественность и радость. Во Дворце, к слову, 27 помещений, и каждое оформлено по-своему. Первый этаж – Белый зал для регистрации новорожденных. На второй этаж, где зал бракосочетания, ведет шикарная лестница. Кроме того, есть залы отдельно для жениха и невесты. Везде атмосфера пространственности, что создает возвышенное впечатление. Такого эффекта было нелегко добиться, потому что здание возводилось в далекие довоенные годы для других мероприятий, более официальных и строгих.
Самый молодой главный художник города
– Пять лет учебы в «Мухе» оставили впечатление на всю жизнь. Да и как может быть иначе, когда занимаешься любимым делом и тебя окружают шедевры архитектуры: потрясающе красивое здание училища рядом с Площадью Искусств, Михайловский замок, Летний сад, Марсово поле…
– Что привело вас обратно в Петрозаводск?
– Сюда я вернулся, когда учился на 5-м курсе, на преддипломную практику по приглашению главного художника города Эдуарда Федоровича Андреева. Он предложил оформить интерьер строящегося тогда Дома бокса. Помню, узнав о том, что задание поручено какому-то студенту, знаменитый тренер Леонид Григорьевич Левин был разочарован… Пока не увидел меня. Ведь я у него занимался боксом и добился серьезных результатов. «О! Все получится!» – довольно протянул Левин, увидев меня. Но, к сожалению, Дом бокса не стал моим дизайнерским дебютом в Петрозаводске. Меня как одного из лучших студентов «Мухи» отправили на полтора месяца в Германию знакомиться с тамошними дизайнерскими шедеврами.
– С 1972 по 1986 годы вы были главным художником Петрозаводска, самым молодым за всю его историю.
– Да, сразу после окончания училища Эдуард Андреев, тогдашний главный художник города, и глава города Павел Васильевич Сепсяков пригласили меня на должность главного художника города. Я был молод, задорен и сразу решил: здесь все надо переделывать! Начал с благоустройства реки Неглинки у Спортмагазина и поймы Лососинки. Под впечатлением петербургских ажурных мостов установил здесь два подобных мостика. Воздвигли на пригорке пушку, установили фигурные статуи, фонтан на воде.
– Процитирую искусствоведа Евгения Калинина: «Работая главным художником Петрозаводска, Иванов разработал целую систему оформления городского интерьера, включающую памятники и мемориалы, малые формы, праздничное оформление, благоустройство прибрежных и иных зон и т.д. Георгию удалось привлечь к программе лучших специалистов республики. Да и сам Иванов положил на свой план немало сил. Вспомнить только, сколько времени было потрачено, чтобы оформить памятное место основания города на набережной Лососинки. Родилась идея раскрыть тему военного производства, благодаря которому состоялся город. Понадобилось получить разрешение Министерства обороны на передачу чугунного пушечного ствола из Артиллерийского музея в Петербурге, найти в архивах чертежи и отковать на ОТЗ лафет, затем все собрать и установить, облицевать площадку и откосы литой плиткой. Эстетический уровень городского интерьера Петрозаводска неоднократно отмечался в различных инстанциях. У Петрозаводска в этом плане была высокая репутация европейского города»…
– Пятнадцать лет в должности главного художника пролетали как один день, дела захлестывали. Среди них и, казалось бы, не столь значительные, например, как таблички на домах по проспекту Карла Маркса. А ведь они бронзовые, рельефно отлитые и, на мой взгляд, существенно добавляют очарования этой стильной улице города.
Городской коктейль
– А в целом Петрозаводск стильный город?
– Он находится в прекрасном месте. Его главное украшение – озеро, которое и задает стиль. Кроме того, Петрозаводск отличает удачная прямая планировка: улицы идут к озеру и поперек. Это удобно. Нельзя заблудиться. Фонтаны создают вокруг себя микроатмосферу, причем каждый – соответствующую своему стилю. Например, сравните фонтан напротив университета (там, правда, должны были быть еще часы) и фонтан у кафе «Нойбрандербург» (здесь нужно бы только добавить количество воды и силу струи). А вот где фонтан просто просится, а его там нет, так это в центре площади Гагарина: такой невысокий, широкий, в карельском стиле: замшелые валуны, каменные скамьи, ели и т.д. Когда-то здесь были высокие голубые ели, и они придавали этой безликой площади колорит северного города. А теперь выходишь с вокзала и видишь обычный, заурядный, ничем не выделяющийся населенный пункт.
– Мне кажется, Петрозаводск очень эклектичен с точки зрения архитектуры.
– Но в этом нет ничего страшного. Так во всех городах. Вспомните Рим. Рядом с тысячелетними архитектурными шедеврами возводятся современные постройки, и они удачно сочетаются. Именно этого надо добиваться. Возьмем наш перекресток улицы Энгельса и проспекта Ленина, вокруг которого сейчас столько шума из-за сноса двух деревянных домов. Ведь на этом перекрестке все дома по сути разностильные. Но они каждый на своем месте, а в итоге как бы дополняют друг друга. Конечно, было бы неплохо, если бы на месте двух, чего скрывать, устаревших деревянных домов стояли бы такого же типа, в северном стиле, но каменные дома. Ведь первоначально так и планировалось. Но…
Примером может быть Хельсинки, где всемирно известный талантливый архитектор Алвар Аалто удачно и оригинально сочетает современные и старинные постройки, подчеркивая при этом северный колорит города. Эклектика! Но какая! Можно сделать коктейль, что пальчики оближешь, а можно – бр-р-р! Все зависит от способностей бармена.
– А что вам как главному художнику города не удалось сделать?
– Например, очень хотелось развить в городе сеть велосипедных дорожек. А главная досада: не везде соблюдена правильная застройка. Поскольку город расположен на берегу озера, да еще поднимается ввысь, то надо, чтобы с любой точки была видна водная гладь. А этого нет. Потому что вдоль береговой линии понатыкали высотных зданий, которые закрывают озеро от тех, кто живет выше. Правильнее было бы, чтобы этажность поднималась ступенчато от озера к верхней части города.
– Сегодня вы уже не главный художник, но что бы посоветовали столице Карелии?
– Хотелось бы многого. Обратимся к проспекту Ленина. Он – как беззубая челюсть, да к тому же еще пестрит неуместным разнообразием стилей… В одном месте сгоревшее здание, старательно задрапированное, в другом -– проплешина в виде пустыря, огороженная забором… Ни к селу ни к городу этот ЦУМ на углу улицы Анохина… Надо, чтобы для каждой важной постройки всегда объявлялся открытый архитектурный всероссийский конкурс и привлекались бы лучшие силы.
Кстати, придать городу своеобразное лицо могли бы оригинальные скамейки и светильники. Пока ни того, ни другого нет. Например, где-то можно было бы поставить скамья для влюбленных со светильником и часами. В другом месте хорошо бы смотрелась удобная скамья-диван для пожилых в окружении цветов. Далее – скамья-скоба по типу барной для молодых, чтобы они могли сидеть, как на насесте, а не забираться с ногами на нормальные скамейки, что мы видим сегодня.
– Вы хотите сказать, что у Петрозаводска по-прежнему нет собственного лица?
– По крайней мере, разглядеть его очень трудно.
