Саул Давыдович Вагнер – очень интересный человек. Нет, конечно, любой человек по-своему уникален, и у каждого за плечами наверняка замечательная история, но сейчас речь не о каждом… Во-первых, Саул Давыдович – физик. Во-вторых, он уже больше 50 лет преподает в Петрозаводской педакадемии. А в-третьих, он приехал к нам из Америки.
Ему было 9 лет, когда отец решил, что его помощь необходима молодой советской республике. В Штатах тогда не поощрялись левацкие настроения, а папа Вагнера был революционно настроенным мужчиной, он взял свою семью и увез ее в самый что ни на есть котел революции. Тем более что Россия была его родиной – он там родился и только в двадцатилетнем возрасте уехал в США. Саул Давыдович считает, что сложнее всего этот переезд пережила его мама, оставившая в Нью-Йорке всех своих родных. Но куда ей было деваться? Пришлось поменять квартиру в Манхеттэне на коммуналку в Иваново. Ради семьи.
Мы сидим с Саулом Вагнером у него дома, пьем чай, смотрим старые альбомы, а заодно допиваем остатки токайского вина.
– «Токай» – наше фирменное вино, – говорит Вагнер, по-английски произнося звук «р» – за более чем 70 лет жизни в России он так и не избавился от акцента, что, впрочем, придает его речи еще больший шарм. – Сейчас, правда, оно уже не то, его стали разливать в России, а раньше оно было настоящее венгерское, совсем другой вкус.
Саул Давыдович – замечательный собеседник. В свои 83 года он совершенно точен в формулировках и аккуратен в оценках. Мы разговариваем о прошлом.
Иваново
– Конечно, после переезда ощущалась нехватка многих вещей. Еды, одежды. Но я как-то легко это перенес. Несмотря на то, что спал несколько лет на раскладушке. В Нью-Йорке же у нас все-таки была отдельная квартира, а в Иваново – комната в коммуналке. В одной комнате жили хозяйка и ее четверо детей, в другой – мы с родителями и братом и в третьей еще женщина с двумя взрослыми дочерьми. В квартире не было ванны, но туалет был. И еще кухня, а в ней три примуса…
В Иваново я как-то сразу окунулся в уличную жизнь. Наверное, поэтому и адаптация прошла безболезненно. Район наш назывался Рабочий текстильщик. Дети, можно сказать, жили во дворе. Лапта, прятки всякие. Ну да, лапта похожа на бейсбол, но в бейсболе, мне кажется, игрок больше чувствует себя человеком команды... Я учился в обычной школе, окончил в 1945-м. У нас был единственный мужской класс на весь город – мальчиков к концу войны осталось мало. Была такая Международная организация помощи революционерам (МОПР). Вот она и организовала в Иваново Детский дом для детей иностранных коммунистов. Поэтому у нас учились дети коммунистических лидеров других стран. Райан – сын секретаря американской компартии. Или, скажем, сын Мао Дзе Дуна Коля.
Тамара
С Тамарой мы познакомились на лестнице библиотеки Ленинградского университета. Это было в сентябре 1947 года. Я только перевелся на очное отделение в университет из кораблестроительного института и еще почти никого там не знал. Мы познакомились и как-то сразу побежали смотреть какой-то иностранный фильм. Потом за несколько месяцев стали довольно близкими друзьями, это продолжалось до конца обучения, а затем мы поженились и Тамара поехала за мной в Сибирь. Как жена декабриста. Меня туда распределили, а ее нет. Но она все равно поехала. Мы там год проработали. Потом перебрались в Ветлугу, это такой районный городок в Нижегородской области. Там преподавали в техникуме три года. И после этого уже оказались в Петрозаводске. Мы 57 лет здесь с Тамарой прожили. А всего вместе 64 ГОДА. В прошлом году ее не стало.
Ленинград
Как проводили время? Это же был Ленинград. Уникальный город. Там можно быть вместе, просто бродя по улицам. Он в то время восстанавливался после войны, но все равно уже был очень красивым. Открывались разные музеи, кинотеатры. Чаще всего, наверное, посещали филармонию – это здание бывшего Дворянского собрания. И еще запомнился год, когда мы ходили в Эрмитажный театр на лекции по искусству. Кафе? Ходили, конечно. Но денег было очень мало, так что не сказал бы, что мы могли регулярно посещать кафе… Но, конечно, студенческая жизнь есть студенческая жизнь.
Мы тогда очень много читали. А еще же Советская армия захватила в Берлине фильмотеку, и в СССР показывали эти «трофейные» фильмы. Причем без перевода. Или с субтитрами, или вообще с переводчиком, который стоял посреди зала и выкрикивал перевод. В Юсуповском дворце, помню, показывали знаменитое кино «Леди Гамильтон» с Вивьен Ли…
Мода
Что значит лучше одеться? Знаете, я не могу сказать что-то определенное по поводу моды той поры. Многие носили отцовские костюмы. У моего отца было с десяток костюмов, мама их перешивала и мы с братом донашивали. Однажды я сшил себе костюм. Брюки были расклешенные, но этот клеш мне мешал. А у девушек бывали шапки разные. То с платками, то без… Шарф, в котором я на фотографии? Ну какой он модный. Это теща подарила. Причем не помню, то ли мне, то ли жене. Я просто в тот раз простудился и носил его…
А к галстукам, да, я привык. В Америке же галстуки носили и детском саду, и в школе. Обычно в школу мы ходили без пиджаков, но носили рубашку с галстуком. Я до сих пор довольно быстро их завязываю. Причем широкие мне никогда не нравились. Я был сторонником более изящного покроя. Вообще, знаете, моду надо воспринимать в соответствии со своими эстетическими вкусами. В этом тоже есть проявление своего Я…
Петрозаводск
Мы же приехали в Петрозаводск не из Петербурга, а все-таки из Ветлуги. Так что после Сибири и Ветлуги, которая находилась в 50 километрах от железной дороги, впечатления от Петрозаводска были хорошие. В Ветлугу центральные газеты только через неделю доходили, а здесь уже были театр, филармония, библиотеки. Сюда великий артист Черкасов приезжал, чуть позже Райкин, мы слушали концерты скрипача Когана, Ростроповича... И многие другие – так что, культурная жизнь была богатая. Опять же, Петербург рядом…
В Петрозаводске мы ходили на студенческие вечера. я считаю, что золотое время для преподавателя, когда его возраст не сильно отличается от возраста его учеников.
