«Русский Брейвик» на прошлой неделе не на шутку встревожил общество. 30-летний юрист фармацевтической фирмы Дмитрий Виноградов расстрелял из карабина и итальянской винтовки своих коллег. Погибли шесть человек. Перед тем как пойти «на дело», Виноградов опубликовал «манифест», в котором рассказал о своей ненависти ко всему человечеству.
Еще предстоит разобраться, здоров ли Виноградов психически и откуда он взял оружие. Но кровавая трагедия однозначно поставила перед обществом серьезные вопросы. Депутаты заговорили, что причиной нечеловеческой жестокости Виноградова стало увлечение виртуальными «стрелялками». Народные избранники задумались над тем, чтобы запретить жестокие компьютерные игры. Скандальная игра Manhunt, в которую играл Виноградов, сегодня запрещена и изъята из продажи в некоторых странах мира.
Известный психиатр Михаил Виноградов поддерживает идею законодателей об ограничении в компьютерных играх, содержащих излишнюю жестокость и агрессию.
– Жестокие компьютерные игры типа всевозможных стрелялок, безусловно, необходимо как-то ограничивать или запрещать, как это делается во всех странах цивилизованного мира. Конечно, они влияют на психику детей и подростков, – уверяет психиатр.
Российское МВД в свою очередь решило резко ужесточить правила оборота оружия для граждан. Как пишет газета «Известия», планируется повысить возраст до 21 года (сейчас 18 лет), с которого можно будет иметь оружие, ввести запрет на ношение травматики в общественных местах, нельзя будет пользоваться оружием в состоянии алкогольного опьянения, будут созданы гильзотеки травматического и огнестрельного оружия, резко повысятся штрафы для нарушителей этих правил. Правда, уже выяснилось, что разрешение на ношение оружия у Дмитрия Виноградова было липовым.
Что думают известные люди России и Карелии?
Депутат Госдумы Франц Клинцевич:
– Сейчас все либералы накинутся на меня, что я опять хочу что-то запретить. Я сам недавно был свидетелем того, что из себя представляют компьютерные стрелялки. Ко мне подошел внук и попросил пройти уровень в игре – там спецназовец перерезает горло человеку, и в игре это показано с высочайшим качеством! Мы запрещаем казино, потому что это влияет на психику. А игры еще больше влияют. У русских людей совершенно другой менталитет: произошел стресс, появился доступ к оружию, человек пошел и всех изрешетил. А потом говорит: «Извините, со мной что-то произошло!».
Роман Силин, депутат карельского парламента:
– Да, ужесточить процедуру выдачи оружия надо. Безусловно, если есть ружье, то оно иногда может выстрелить. Запрещать компьютерные игры, на мой взгляд, это глупо. Выводы по ситуации надо делать. Только лишь бы мы не ушли в сплошные запрещения. Вместо того чтобы лечить проблему, мы все запрещаем. Кого-то сбили – давайте запретим машину. Если где-то кого-то застрелили – давайте запретим оружие. Как-то надо лечить «болезнь». Как это сделать? Пока не знаю. Сейчас многие СМИ нацелены на то, чтобы сообщать плохое. Если раньше у нас был перегиб в сторону того, что все замалчивалось, то теперь есть перегиб в сторону того, что все открыто. Слишком много негативной информации.
Игорь Казаков, обозреватель mger2020.ru:
– Я думаю, что Дмитрий Виноградов – человек, попросту доведенный до предела. Сейчас много ученых занимаются серьезными исследованиями людей в городах. Речь идет о том, что люди постоянно находятся в стрессовом состоянии, в большом напряжении. Причин у этого явления много: от вечного стояния в пробках до финансовых трудностей. Кому-то удается направлять негатив в нужную сторону, а кто-то просто смиренный. Дмитрий именно смиренный. Только у любой чаши терпения есть грань, и что будет после того, как она остается позади, никому не известно, и предсказать это крайне трудно.
Михаил Бударгин, обозреватель деловой газеты «Взгляд»:
– Дармовой доступ в Сеть, доступность любой идеологии и квазизамкнутость городской среды, где нет никакой общины, умеющей присмотреть и в случае чего остановить, где разорваны вообще все старые социальные связи – это еще очень новый вызов, и вариантов выхода из этого кризиса не так много, как нам хотелось.
Первый – государственный и общественный диктат нормы, вплоть до полного контроля над тем, чем человек живет и о чем думает. Крупнейшие сетевые корпорации, которые учатся (для целей совершенно рекламных) учитывать малейшие пожелания пользователя, уже почти создали технологическую базу для того, чтобы правоохранительные органы реагировали при изменении запросов в поисковике. Если вчера у тебя в выдаче были «котики», а сегодня – «снайперская винтовка», это серьезный повод передать соответствующие данные туда, где эти данные могут быть адекватно обработаны. Проблема пока состоит в том, что правоохранительные органы ловят фиктивных экстремистов, но еще два-три массовых расстрела могут всем нам преподать правильный урок.
Второй путь – более трудный, но менее тоталитарный, он состоит в создании разветвленной сети психиатрических консультаций максимальной доступности. Придется, конечно, заново учить психологов (а то из вузов, конечно, выпускаются иногда люди, очевидно, нуждающиеся уже сразу в диспансеризации, и это не секрет), обустраивать инфраструктуру этой помощи и искать «кнуты» и «пряники», которые делали бы посещение этих центров делом привычным, полезным и необходимым, но в перспективе все преодолимо.
Марк Буркин, заведующий кафедрой психиатрии медицинского факультета ПетрГУ:
– Это поступок больного человека, какими мотивами он руководствовался, должна решать судебно-психиатрическая комиссия. Вообще, каждый человек обладает определенной степенью агрессии, и если у человека нет этой агрессии, он пассивный, комфортный, он со всем соглашается. Очень важно, чтобы люди научились выражать агрессию цивилизованно, конструктивно. По наблюдениям больных мы знаем, если у больного инфарктом появляется депрессия, это высокая вероятность летального исхода. Мы научились со многими болезнями справляться, но психическое здоровье населения отнюдь не улучшается. Психическое здоровье – это отражение состояния общества. И в первые годы после перестройки все объясняли экономическими причинами. Власти правильно занимаются экономикой. Но часть важнейших причин остается на втором плане. Не учитываются психологические вещи. Социальная несправедливость, деградация морали, коррупция, криминализация. Человек живет в ощущении постоянной социальной несправедливости, ощущении физической незащищенности. Также в Россию привнесены культ насилия, фильмы, игры – то, что не свойственно русской культуре.
