Судебный процесс по делу заместителя мэра города Евгении Сухоруковой длится уже пять месяцев.
За это время были допрошены десятки свидетелей. Значимость показаний некоторых из них, мягко говоря, вызывает сомнения – в силу малой информативности. При этом сторона обвинения вообще не стала допрашивать собственника участка – директора компании «Ерошкина Сельга» Александра Елизаркова. Государственный обвинитель задала ему вопросы только тогда, когда Елизарков пришел в суд по приглашению стороны защиты. Это удивительно, ведь задача гособвинителей состоит не в том, чтобы убедить суд вынести обвинительный приговор, а в том, чтобы разобраться в виновности подсудимого, и при отсутствии доказательств вины отказаться от обвинений или их части.
Плохая земля
Напомним: Сухорукову обвиняют в том, что в период своей работы в Прионежской администрации она подписала постановление об изменении вида разрешенного использования земель, принадлежащих ООО «Ерошкина Сельга» с «для сельхозназначения» на «для ведения дачного хозяйства». Следствие считает, что делать этого было нельзя, так как земли были оборудованы системой мелиорации, отчего являются осушенными и считаются особо ценными.
Совхоз «Маяк» продавал участок, ставший «яблоком раздора», ради собственного развития. Об этом говорил на суде директор «Маяка». Это напомнил суду и Александр Елизарков.
– Несколько лет назад мне по поручению министра сельского хозяйства звонил специалист министерства с просьбой купить земли, потому что «Маяку» нужно было двигать проект строительства собственного коровника. Это – большой комплекс. Они вообще молодцы. Они все купили, построили и в этом году ввели в эксплуатацию, – рассказал свидетель. – Соответственно, им нужны были средства для получения кредита. Для этого они и продавали земли. Потому Минсельхоз и искал покупателей.
В разговорах с представителями министерства, по словам Елизаркова, даже речи не шло о том, что, купив земли, он должен будет заниматься на них сельским хозяйством.
– Земельный участок мы приобрели у ООО «Маяк» по договору купли-продажи. В момент приобретения, согласно договору и согласно свидетельству о праве собственности, никаких обременений на нем не было, – пояснил Александр Анатольевич. – Мы проверяли, относится ли земельный участок к особо ценным землям. Федеральная регистрационная служба нам выдала справку о том, что нет.
– А какие-то следы ранее сделанной мелиоративной системы были? – поинтересовался защитник Сухоруковой.
– Земля была заброшенная, поэтому «Маяк» ее и продавал. Они мне даже показывали документы о том, что качество почвы низкое. Там заросшая мелколесьем низина. Это уже потом, когда началось разбирательство, я обратил внимание на остатки канав. Они заросли лесом. Деревья растут прямо из этих канав… А там, где мы ставили дома, даже не мелколесье, был настоящий сосновый лес. Мы брали порубочный билет, нанимали технику и рубили.
Родной край
Александр Елизарков говорит: речи о том, что на купленных землях нельзя строить, вообще не шло.
– Там же раньше уже была деревня, – говорит свидетель. – Когда мы начинали проект, в Министерстве строительства посоветовали найти в архиве документы: вдруг это не ликвидированное поселение. Тогда бы даже не пришлось проходить процедуру образования нового населенного пункта. Но документов мы не нашли. И тогда нам посоветовали сначала перевести земли под дачное строительство, чтобы люди, которые впоследствии бы на этих землях поселились, написали заявление для прохождения процедуры образования нового населенного пункта в составе Деревянского сельского поселения. Так советовали специалисты Минстроя.
Если бы населенный пункт образовался, можно было бы приступить к полной реализации проекта: строить школы, детские сады, гостиницы и так далее.
– Люди к нам приходили с фотографиями того, что там было ранее, – рассказал Елизарков. – Это же важно в плане восприятия. Была деревня – восстановили. По-человечески хорошо. Мы с сыном с миноискателем там ходили. Нашли кованые гвозди. Это – родной край.
Увы, строительство на землях «Ерошкиной Сельги» закончилось, как только пошли претензии. По иску прокуратуры ООО «Ерошкина Сельга» было привлечено в качестве третьего лица к судебному разбирательству по отмене постановления об изменении вида разрешенного использования их земель. Потом был иск прокуратуры с требованием убрать строения, возведенные на участке. Кроме того, компанию обязали восстановить почву. Все эти требования, по словам Елизаркова, «Ерошкина Сельга» выполнила в полном объеме. Она демонтировала дома и восстановила почву. На рекультивацию (восстановление почвенного покрова. – Прим.авт.) земель у компании ушло два дня и примерно 100-200 тысяч рублей. Однако Евгении Сухоруковой вменяется ущерб в сумме 69 миллионов рублей. Именно столько, по мнению следствия, требуется (стражи порядка уверены, что это до сих пор нужно), чтобы восстановить поврежденную землю.
– Я не могу воспринять и понять этих цифр, – говорит Елизарков.
«Карельская Губернiя» продолжает пристально следить за ходом этого судебного процесса.
