Петрозаводский городской суд частично удовлетворил иск петрозаводчанина Дмитрия Сенькина к зоокомплексу «Три медведя». Два года назад мужчина едва не стал жертвой медведицы Даши. Напомним: в качестве компенсации морального вреда Сенькин хотел получить три миллиона рублей. Директор же зоокомплекса считал, что сумма завышена минимум в 20 раз.
Судебных заседаний было всего два. На одном допросили Дмитрия Сенькина и его бывшую супругу. На втором – свидетелей. Среди тех, кто в тот злополучный день оказался около разъяренной медведицы, была журналистка Анна Романова. Сразу после случившегося Анна опубликовала статью, в которой описала случившееся. В суде она повторила то, о чем писала.
Нападение
По словам свидетеля, когда медведица с разбегу прыгнула и повисла на ограде вольера, один из мужчин подхватил дочку на руки, а другой (им как раз и был Дмитрий Сенькин) оттолкнул людей от вольера, оградив их от опасности, и бросился с сыном бежать. Анна говорит, что медведица легко перемахнула ограду и бросилась в сторону бегущих.
– «Бегите!» – кричала девушка-гид мужчинам с детьми и уже нам: «Стойте там, не двигайтесь», – вспоминает Анна. – Мы застыли, а из-за угла раздались крики, детский плач, рев испуганных медвежат.
Напомним, что могло спровоцировать атаку. В зоокомплексе выгуливали медвежат. Сенькин говорит, что Даша очень нервничала, глядя на них, и выпрыгнула именно в тот момент, когда медвежата скрылись из виду.
– С балкончика мы видели, как наш гид мечется по территории зоокомплекса, выкрикивая имена сотрудников, она звала на помощь. Но никто не спешил на зов, – говорит Анна. – Рядом просто никого не было. Мы слышали стоны и думали, что отца и сына уже нет в живых.
Через какое-то время появился сотрудник зоокомплекса, который, схватив большую сосновую жердь, бросился с ней на медведицу. Даша пришла в еще большую ярость. Позже сотрудникам заведения пришлось выпустить собак, которые и отогнали медведя от Дмитрия, а разрешилась ситуация, только когда прибежал директор «Трех медведей» Попов и застрелил свою подопечную.
Сложно сказать, что было бы, если бы директор промахнулся или только ранил медведя.
– Я выстрелил и ушел, – рассказал Василий Борисович в суде.
– Как это выстрелили и ушли? – недопоняла адвокат Сенькина. – А если бы вы только ранили?
– Я не хочу об этом вспоминать, – отмахнулся Попов. – Вы хотели насыпать мне соль на рану? Сыпьте.
Все время, пока сотрудники зоопарка пытались обезвредить зверя, свидетели происшествия, прижавшись друг к другу, стояли на помосте около вольера. Что происходило с Дмитрием, они не видели, но пришли в ужас, когда после схватки с медведем тот вернулся к ним в поисках сына (мальчику с прокушенной ногой удалось убежать, когда отец отвлек внимание зверя на себя).
– Лицо Дмитрия было просто сплошным кровавым потоком, он берег левую руку, она была прокушена и опухла, футболка в крови, на воротнике кожаной куртки висели лохмотья окровавленной кожи, – вспоминает Анна. – Рана на голове выглядела ужасно.
Чудом оставшиеся в живых и до смерти напуганные посетители зоопарка пытались как-то поддержать мужчину.
– Мы говорили с ним, убеждали, что его ранения не серьезны, что он обязательно выживет, а самих трясло от ужаса, – говорит свидетель.
«Так получилось»
На первом судебном заседании директор зоокомплекса Попов заявил, что собирается выступать без адвоката, несмотря на то, что все ему советуют взять защитника. Правда, уже ко второму заседанию Василий Борисович передумал и пришел в суд с юристом, которая сразу дала суду понять: с точки зрения защиты, Дмитрий Сенькин хочет просто нажиться.
Попов уверен: происшедшее – не что иное, как несчастный случай. Как бы это странно ни прозвучало, мужчина вроде бы и считает себя отчасти виновным в происшедшем, и одновременно не видит своей вины. Показания Василия Борисовича были сбивчивыми и несколько противоречивыми.
– Естественно, в этом виноват только я и никто другой, – сначала заявил ответчик. Но когда речь зашла о том, что после случившегося Попов предложил пострадавшим помощь, но сильно не настаивал, директор пояснил: – Искупать вину, которой нет? Ну это случай…Ходить вымаливать – это несерьезно. Я ведь не уходил от ответственности, потому что когда произошел этот случай, меня посетили все проверяющие органы. Нас проверяли от и до. В конечном итоге все протокольные вещи зафиксированы. И они положительные. Следственный комитет закрыл уголовное дело. Я думаю, по-другому и быть не могло. И другие проверки подтвердили возможность работы зоокомплекса. Все соответствовало всем мерам безопасности. Были незначительные замечания прокуратуры, которые я устранил в течение двух-трех дней.
Василий Борисович уточнил, что у него есть разрешение на содержание животных в полувольных условиях. И после случившегося ничего в этом плане не поменялось, да и предписаний таких не было. В вольере, где сидела Даша, сейчас находится другая медведица – Маша. Вольер немного подремонтировали, но конструкцию не меняли. Он остался той же высоты и открытым сверху.
Директор зоокомплекса уверен, что так правильно и безопасно.
– Я очень хорошо знаю этого зверя. Очень хорошо. И считаю, что только любовь и добро может вызвать у зверя позитив. Вся остальная ситуация, которая может произойти, происходит только по вине самого человека. Это неоднократно доказывала история. Это не только с Дмитрием. Это происходило со многими людьми, – пояснил суду Василий Борисович.
– А в чем виноват Дмитрий и его несовершеннолетний ребенок в данный конкретный момент? – уточнила адвокат Сенькиных.
– Мне кажется, что это не совсем корректно, – в очередной раз ушел от ответа директор. – Ну произошел такой случай. На меня три года назад тоже напал медведь. Правда, это было в лесу. Я же тоже этого не хотел. Но так произошло. Так получилось. И много таких случаев в мире происходит. Головы отрывают. Съедают людей. Вы понимаете? И это происходит в серьезных заведениях. Это мировой опыт. Все происходит в жизни.
800 тысяч рублей
Дмитрий Сенькин вроде бы и согласен с тем, что в жизни всякое случается, но в конкретной ситуации, с его точки зрения, сотрудники зоокомплекса были не готовы к чрезвычайной ситуации. К тому же аптечка «Трех медведей» оказалась практически пустой. Ну и, судя по тому, что медведица все-таки выпрыгнула из вольера, меры безопасности зоокомплексом явно не были в полной мере соблюдены. «Три медведя» – известное в Карелии место, его посещают многие жители и гости Карелии. Все они люди разные, и действия около животных могут производить разные. Руководство зоокомплекса должно это учитывать. Нельзя же рассчитывать только на то, что абсолютно все посетители будут вести себя правильно. Да и как это – правильно?
Василий Борисович уверяет: всем, кто приезжает в «Три медведя», четко разъясняют правила поведения рядом с животными. Дмитрий Сенькин, да и другие свидетели говорят: не было этого. Журналист «Карельской Губернiи» побывала в зоокомплексе за два дня до трагедии и подтверждает: конкретного инструктажа относительно того, что можно или чего категорически нельзя делать около вольеров, не было.
Попов не возражал против выплаты Дмитрию морального вреда. Его смущала только запрашиваемая сумма.
– Иск завышен и необоснован, – говорил Попов. – Истцы вводят суд в заблуждение.
В частности, по словам директора зоокомплекса, Сенькин лукавит, говоря, что из-за случившегося он надолго лишился работы.
– Истец не работал на момент событий. То есть он не доказал потерю работы. Значит, заработка он не терял, так как и не имел его, – пояснил Василий Борисович.
Но дело в том, что на момент трагедии Дмитрий как раз менял работу и неофициально трудился на одном из предприятий на испытательном сроке. Потому и соответствующих документов суду представить не смог. Однако его голова – без волос и вся в шрамах – все-таки очень красноречиво говорила о том, что человек намучился и, вообще, чудом остался жив.
Судья частично удовлетворила исковые требования истца, постановив взыскать с зоокомплекса «Три медведя» в пользу Дмитрия 800 тысяч рублей и в пользу его сына Вячеслава – 150 тысяч рублей.
