Я размышлял об этом уже несколько раз, и совершенно не хочется повторяться. Но уж больно меня впечатлила та фраза, которую Андрей Нелидов произнес в суде. Бывший губернатор, баловень судьбы, счастливый отец стоял в наручниках в клетке и говорил: «Опозорить мало. Решили убить». Кому он это говорил? Кого обвинял он? Кто те враги, которые хотят «опозорить его и убить»? Какие чувства испытало большинство из нас, узнав о его аресте? И кто из нас в нашей стране гарантированно застрахован от такой судьбы?
Думая об этом, я в очередной раз вспоминал слова Мартина Нимёллера, немецкого пастора, пострадавшего от нацизма:
«Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист.
Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ.
Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза.
Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей.
А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать».
Петля сжимается медленно. Арестовывают не нас. Арестовывают кого-то далекого, и мы вроде как даже понимаем и оправдываем эти аресты. Арестовали каких-то «кощуниц» за пляски в храме? Так и правильно сделали. Нам это не грозит. Мы же не пляшем в храме. Арестовали тех, кто бузил на Болотной? Так не надо ходить на Болотную. Посадили брата Навального? Не надо быть братом Навального. Арестовывают каких-то бизнесменов. Но мы же не бизнесмены. И вообще, это все далеко, и не массово, и по делу.
И вдруг, бац, разорвалось рядом. Арестовали Фокина, Алиханова, Залецкую, Корнилову. Но это тоже объяснимо и нас не касается. Они же все как бы оппозиционеры, смутьяны и играют не в той команде. Не надо идти против системы, и все будет хорошо. Не кусай власть, не влезай в сферу ее интересов, дружи с тем, с кем нужно, не высовывайся, и тебя никто не тронет. Но проходит меньше полугода и арестовывают Нелидова.
А его-то за что? Он же играл за ту команду. Он был в системе, он дружил с кем надо, никому не мешал и тихо возделывал свой сад на острове. Я не знаю, но, наверное, когда забирали Алиханова, он даже был рад. И вряд ли он протестовал против арестов Залецкой и Корниловой. Наверное, в соответствии с его картиной мира, так и должно было быть. И вот настал день, и черные всадники прискакали за ним.
Говорят, он взял взятку. И вообще, на острове крутились большие деньги. Вот не был бы он директором музея, не был бы бывшим губернатором, его бы и не тронули. Мы вот не директора и во власть не лезем. Поэтому нам ничего не грозит. То есть мы понимаем, что у нас в стране есть эдакие зоны риска, вступая в которые, мы играем с огнем. Опасно быть оппозиционером, другом или родственником оппозиционера, а также бизнесменом и политиком. Вот, в общем, и все. Или, по Нимёллеру, главное не быть коммунистом, социал-демократом, членом профсоюза и евреем. Все остальные являются свободными и счастливыми людьми в свободной и счастливой стране. Хотя…
Хотя, наверное, опасно еще быть журналистом. Засомневался в том, что Крым наш, и ты вполне можешь оказаться экстремистом. Проиллюстрировал новость об оловянных солдатиках, и ты уже пропагандируешь фашизм. Заподозрил чиновника во взятке, и тебя уже судят за клевету. Но, в конце концов, можно же ничего такого не писать. И вообще не быть журналистом. Большинство жителей нашей страны не журналисты. И не бизнесмены, и не политики. Обычному простому человеку ничего не грозит. Ну если он, конечно, не вздумает вдруг позвонить в украинское посольство и пересказать услышанный в маршрутке разговор военного по телефону. Но это же тоже не про нас. Просто не надо совать нос в чужие дела и греть уши о посторонние разговоры. И уж тем более не надо звонить в украинское посольство. Не лезь в политику, не занимайся бизнесом, не бегай на митинги, не пляши в храмах, не пиши про Крым и не подслушивай разговоры военных. Вот пока что все. В принципе, не такой и широкий список.
Еще я часто думал о всяких наших Бухариных, Каменевых и Зиновьевых. О Рыкове, о Радеке, о Блюхере и Тухачевском. О том, как каждый из них внутренне одобрял расстрел предыдущего. Ведь предыдущего, наверняка, было за что, а уж его самого не за что. Думал ли Ягода, арестовывая делегатов 17-го съезда, что он будет следующим? Думал ли Ежов, приказывая пытать Ягоду, что через пару лет окажется на его месте? Полагали ли обычные люди, читая в газетах про очередное дело о врагах народа, что завтра сами окажутся осужденными по той же статье? Вряд ли. Это же все не про нас. Это про кого-то очень-очень далекого.
