В конце января суд арестовал 39-летнюю Светлану Петрову (все фамилии изменены), обвиняемую в покупке новорожденного ребенка у 29-летней Виктории Мельниченко, сообщает «МК». Сдали Светлану ее дети — Николай, Надежда и Светлана, муж Петровой Юрий Бокачев сейчас находится в бегах.
Напомним: сделка купли-продажи ребенка состоялась два года назад: Светлана подвозила Викторию, а та призналась, что забеременела и хочет избавиться от малыша. Петрова предложила девушке продать ребенка, хотя на допросе заявила, что получила малыша в дар.
Мальчик Борис (имя изменено) жил у Светланы Петровой и Юрия Бокачева два года. Прошлым лето дети Светланы написали заявление в полицию, однако уголовное дело возбудили только через полгода. Донос на мать написал ее сын Николай, он заявил, что присутствовал при передаче ребенка, биологическая мать малыша Виктория получила 20 тысяч рублей и вскоре родила. Николай с матерью забрали ребенка из роддома — так Борис стал жить с ними.
Малыш долгое время жил без документов, и его забрали органы опеки, однако Светлана продала машину и оформила документы на Бориса. Малыш рос в грязной квартире, а основную уборку выполнял Николай.
— Ребенок до 1,5 года питался коробочным молочным питанием, которое покупал я. Мальчик не знал, что такое прикорм, супчики, домашняя каша. Ребенка часто били. В квартире была антисанитария, грязные памперсы валялись по всему дому. 20 апреля 2017 года Боря разбил голову, и Петрова требовала с нас деньги на частную клинику, боялась, что у нее изымут Бориса.
В органах опеки Петрова с ребенком состояли как неблагополучная семья. В апреле 2017 года к нам пришли с проверкой органы опеки. В доме было грязно. Петрова сказала, что будет сейчас убираться. Опека ушла, но сказали, что через неделю пришлют комиссию. Через два дня мать вместе с мужем и ребенком уехали. Когда я убирался в квартире, то нашел печать поликлиники при роддоме № 4. Тогда я решил написать заявление в Генеральную прокуратуру, — заявил Николай в доносе.
В конце заявления он оставил приписку: «Я против, чтобы в нашей стране продавали и покупали детей. Я законопослушный гражданин».
Знакомые Светланы Петровой характеризовали ее как «бедовую», «чудачку», «фантазерку». Она сидела на сайтах знакомств и утверждала, что продает квартиры на Рублевке. Юрий, ее последний муж, приехал в Россию с Украины, с 16 лет пел в церкви, однако ушел оттуда, когда съехался со Светланой. Своим коллегам он рассказывал, что радовался, когда в их семье появился маленький Боря. Однако за маленьким Борей ухаживали только трое детей Светланы — сама она где-то пропадала, а Юрий зависал в Интернете.
Один из работодателей Юрия, Илья, рассказал, что увидел, когда пришел в квартиру предложить ему и его пасынку Николаю работу.
— Я им предложил физически тяжелую специальность, других не было: требовалось таскать трубы, кирпичи. Они вроде согласились. Я приехал за ними. Вошел в квартиру и обалдел: это была настоящая помойка. Кругом пылища, вонь, валялись вещи, ползали тараканы, тряпки висели на батареях… Пол был настолько грязным, что когда я снял ботинки и в светлых носках прошел на кухню — они вмиг почернели. И по этим нечистотам ползал маленький ребенок. От предложенной вакансии они отказались. Юрий оказался слишком полным для такой работы, а Коля просто не захотел. Они ленивые люди, по таким сразу видно: жить согласны в хлеву, но палец о палец не ударят ради заработка.
Воспоминаниями о Светлане Петровой поделился ее бывший муж, Иван. Он говорит, что «Света была его первой и единственной любовью»: они познакомились по Интернету и прожили вместе пять лет.
— Она показалась мне доброй женщиной: маленькая, полненькая, беззащитная. Мне ее жалко было — она хотела создать настоящую семью, так как сама была сиротой. Я хотел сделать ее жизнь лучше, — говорит Иван.
Он добавляет, что у Светланы было много мужчин, но все каким-то странным образом погибли. Биологическая мать женщины отказалась от нее в роддоме — девочку с диагнозом «рак крови» удочерили другие люди. А позже выяснилось, что те трое детей, что сдали Светлану, не ее родные: это ее племянники, и они были записаны именно на Светлану. Однако дети в свое время приняли Ивана как родного отца.
В 2015 году Светлана ушла от Ивана и уехала к Юрию. Своему бывшему мужу она сказала, что беременна.
— Мы давно не жили вместе, и я понял, что от меня она не могла забеременеть. Мы развелись. Вскоре она вернулась в Лыткарино с Юрием. Вот с этого момента в семье и начались конфликты. Дети не приняли нового отчима. Возможно, поэтому и накатали заявление в полицию. Сын Светланы ранее никогда не сдал бы мать, он всегда был на ее стороне, верил в ее беременность, обвинял меня, что я бросил ее в интересном положении. В последнее время Светлана стала детей прилично донимать, не давала им нормально жить. Выпрашивала у них деньги на ребенка.
Иван утверждает, что Светлана так могла себя неадекватно повести из-за психических проблем на фоне ее заболевания: пока она в детстве лежала в больнице, дети играли в игру, в которой пытались угадать, кто умрет на следующий день.
— От этого ведь можно двинуться. Возможно, детские травмы отложили отпечаток на дальнейшую ее жизнь. Я знаю, что два раза в год она проходила химиотерапию. От этого крыша тоже могла поехать. Я сам был свидетелем резкой смены настроений у бывшей жены, она постоянно придумывала какие-то неотложные дела, чтобы сбежать из дома, проворачивала аферы… Она жила одним днем. Все время нарывалась на приключения. Будто все время возвращалась в детство, в больницу, к вопросу: «А будет ли завтра?..» Следователь ей назначил психиатрическую экспертизу, посмотрим, что она выявит.
На мой взгляд, у нее поехала крыша. Ведь она принесла младенца в квартиру, где водились клопы, тараканы, где осыпалась штукатурка… Не случайно ее прессовали органы опеки. Дважды они изымали мальчика из семьи. Но всякий раз возвращали.
Мужчина также рассказал, что Светлана действительно решила забрать у детей квартиру с помощью ребенка — приемные родители по завещанию оставили жилье внукам, так как не доверяли дочери. А сами дети, по словам Ивана, даже не переживают по поводу ареста Светланы.
— Я не заметил, чтобы они переживали. Скорее, они ликуют. Думают, что она не вернется из тюрьмы. У нее ведь целый букет болезней: артрит, давление скачет под 200, лейкоз — правда, в состоянии ремиссии, но ее ведь надо поддерживать… — говорит Иван.
На своих страницах в соцсетях и Светлана, и ее дети оставили записи, из которых понятно, как они ненавидят друг друга. Перед арестом Светлана Петрова оставила под фотографиями записи: «Мои чувства — презрение, ненависть, сожаление о потраченных силах, денег и времени — 20 лет жизни ушло на мразей, не людей», «Надеюсь, вы горите в аду, я не прощу никогда за то, что оставили с этими проклятыми родственниками».
А ее дети пишут, что никаких теплых чувств к женщине не испытывают, и ей досталось по заслугам. Они говорят о матери как о чужом человеке.
— Дело сделано. Скоро всему конец, карма нашла своих обладателей, — говорит Николай, сын Светланы.
Соседи детей по дому говорят, что те замкнулись и редко выходят на улицу. На всех троих — старая поношенная одежда, неопрятный вид. Бывший муж Светланы Иван утверждает, что следствие проведет ДНК-экспертизу, чтобы установить, чьи это дети на самом деле.
Про биологическую мать малыша, Викторию Мельниченко, известно мало — родители отреклись от нее после случившегося.
— Вика уехала с Украины в Россию года 4 назад вместе с дочкой, мужа у нее не было. Я не знаю, чем занималась она в Москве, но квартиру на какие-то деньги снимала, чем-то ей помогали родители. Когда она забеременела, то, вероятно, денег на аборт не нашла. Домой возвращаться испугалась. Второй ребенок ей действительно не был нужен. И тут подвернулась эта Светлана с очень выгодным предложением. Можно было и от ребенка избавиться, и подзаработать на этом деле. Я слышала, что Света оплачивала квартиру Вики, когда та была беременная. Петрова вроде риелтором где-то подрабатывала, ей было просто договориться с хозяевами жилья за бесценок сдать комнату. О беременности Вики никто из ее близких не знал. Ребенка она родила тихо и сразу отдала его. Родительских прав ее лишить не могут, она ведь гражданка Украины. Ее дочку сейчас вывезли из Москвы, — рассказывает знакомая Виктории.
Как сложится судьба маленького Бори, пока никто не знает — его, скорее всего, отправят в детский дом.
