Лидер карельского «Яблока», политик и бизнесмен Василий Попов три недели провел в испанских тюрьмах. Находясь в заключении, Василий Анатольевич шутил, что многие российские граждане наверняка мечтали бы жить в тюрьме Испании. Как только он оказался на свободе, мы связались с политиком и расспросили о буднях испанских заключенных.
Испанская тюрьма — это испанская тюрьма. Голландцы, которые со мной сидели, говорили про то, что в Голландии, конечно, тюрьмы намного лучше. Я сравнивал с Россией.
В комнате я жил один, хотя рассчитана одна на двух человек. Ко мне не стали никого подселять, потому что, во-первых, я — русский, а во-вторых, занимаюсь йогой. Меня постоянно спрашивали, почему я называю камеру номером. А что это, если не номер? У меня в комнате даже душ был, в обеих тюрьмах. В Мадриде, правда, комнаты побольше, и все вокруг поцивильнее.
В Мадриде Василий Попов попал в тюрьму, которая считается одной из самых лучших и необычных тюрем мира, в Аранхуэс. Это единственная тюрьма в мире, рассчитанная на целые семьи. Обычно, если у заключенной рождается ребенок, его отправляют жить с семьей, находящейся на воле, или же отдают в приемную семью. В Аранхуэсе детям разрешают оставаться с родителями за решеткой, пока им не исполнится три года. При этом малышам предоставляют шикарные детские и много игрушек. В тюрьме есть детский сад, магазин детских товаров и детские врачи.
Василий Попов, разумеется, содержался в обычном, не «семейном» блоке.
Почти все время, кроме сна и небольшого перерыва после обеда, мы проводили на свежем воздухе. Там есть спортивный зал. Я занимался йогой, учил языки, общался с интересными людьми. У меня появилось очень много новых знакомых из Венесуэлы, Голландии, Нигерии, Сербии, Черногории и, естественно, Испании.
Столько хороших людей сразу, в одном месте, я давно не встречал. И встречал ли я вообще. Наверное, только на своем 50-летнем юбилее. Уровень дружелюбности испанцев и тех иностранцев, которые там находились, просто зашкаливает. В тюрьме на Тенерифе я сидел с румыном, которого задержали без денег. С собой у него не было ничего, даже необходимой одежды. И он очень хотел курить. Я поделился с ним своими вещами и деньгами.
Когда помощь понадобилась мне, со мной в тюрьме тоже всем поделились. По пути с Тенерифе в Мадрид куда-то делся мой багаж. И в тюрьму я приехал без вещей вообще. В одних джинсах. А к вечеру у меня уже были футболка, шорты, кроссовки. Когда в Испании похолодало, все подходили и предлагали теплую одежду. Я отказывался, потому что мне было не холодно. Но все для меня что-то искали. И если бы я захотел, был бы просто завален вещами. Потому что все заключенные в испанских тюрьмах друг с другом делятся. Там нет темы наказания за пирожок.
Напомним, что двоюродная сестра Василия Попова, отбывающая наказание в колонии-поселении при исправительном учреждении № 9 в Петрозаводске, свое первое взыскание получила за то, что поделилась с сокамерницей пирожком. Впоследствии это наказание судом было признано незаконным и отменено.
Если заключенный сильный человек, то его сила заключается в том, что он начинает помогать другим людям. Там же, в тюрьме. Такие люди пользуются уважением со стороны охраны.
Основное отличие испанских тюрем от российских — это отношение персонала к заключенным. Оно очень уважительное и доброжелательное. Сотрудники испанских исправительных учреждений понимают, что люди уже наказаны: у них ограничена свобода, и нет права пользоваться Интернетом. Они не считают, что необходимо какое-то дополнительное наказание. Поэтому все охранники исключительно дружелюбны. Особенно на Тенерифе. Они с нами болтали, играли в настольный теннис.
Про отношение ко мне так я вообще молчу. Один из охранников в свое время учился в Финляндии. Он старался разговаривать со мной не только по-английски, но и по-фински. Другие сотрудники охраны и вовсе в разговорах со мной пытались говорить по-русски: они выучили такие слова как «доброе утро», «добрый вечер», «спасибо», «пожалуйста». А когда в Испании появились газеты с информацией обо мне, они в шутку начали при встрече отдавать мне честь.
В испанской тюрьме нет такой темы, чтобы заключенный при встрече с сотрудником учреждения тут же вставал по стойке смирно, и уж тем более, что-то выкрикивал.
Второе взыскание на сестру Василия Попова Светлану Чечиль было наложено в колонии-поселении за то, что, находясь на территории женского туалета, она, как и положено, встала по стойке смирно, но не выкрикнула проходящему мимо сотруднику ИК-9 (мужчине), с которым в тот день уже виделась, слово «здравствуйте». Этот инцидент стоил заключенной свободы: Петрозаводский городской суд посчитал, что она еще не исправилась, раз допускает такие «грубые» нарушения, и отказал в условно-досрочном освобождении. Заметим, что в правилах внутреннего распорядка, которые якобы нарушила Чечиль, нет ни слова о том, что она должна была в тот момент что-то выкрикнуть.
Мы на охранников в тюрьмах даже внимания не обращали. А в мадридской тюрьме я их практически и не видел. Они занимались своими делами, мы — своими.
Три часа в день я занимался йогой, учил английский язык. На свободе я никак не мог заговорить по-английски, а в тюрьме заговорил, и сейчас для меня это не проблема.
Члены Совета по правам человека при президенте РФ во время визита в Карелию были шокированы правилами внутреннего распорядка, утвержденными начальником колонии № 7 майором Коссиевым для лиц, находящихся в запираемых помещениях. По этим правилам, рассказал журналистам правозащитник Андрей Бабушкин, человек должен ходить в туалет один раз в день, тратить на туалет и умывание 5 минут и ни в коем случае не заниматься физическими упражнениями, а нарушение этих правил является основанием для назначения ему водворения в штрафной изолятор.
Я балдею от Испании, потому что я — гражданин России. Но, с точки зрения европейцев, здесь все очень жестко. Человека могут задержать, без суда и следствия продержать его девять месяцев, а то и два года, после чего выяснить, что он невиновен, и отпустить. Со мной сидели несколько человек, которых совершенно очевидно, что оправдают.
Среди задержанных много тех, кто, как и я, оказались в тюрьме по теме экстрадиции. У меня там появился приятель — китаец, гражданин Германии. Когда Китай требовал привлечь его к ответственности, Германия его оправдала. Но когда он приехал в Италию, его арестовали. Потом долго разбирались и по итогу тоже отпустили. Сейчас он приехал в Испанию и вновь оказался за решеткой. Вот такие люди сидят. Испанское правосудие очень громоздкое. И очень недемократичное в этом смысле.
Другая категория людей — наркодилеры. В тюрьмах были люди, с которыми я не общался. Например, наркоманы и те, кто попал в заключение после семейных ссор, за избиение жен. Мы с ними здоровались, но не более. Да и английского языка они не знают. Наркодилеры все знают английский и еще несколько языков. Среди них есть просто умнейшие люди. Они мне говорят: «А ты что, думаешь, легко торговать наркотиками? Это же целую схему нужно организовать. Это очень сложная и опасная работа».
С коллективом в тюрьмах мне, конечно, повезло. Проблема была только одна — там нельзя пользоваться Интернетом. В Испании есть одна-две тюрьмы, где это можно делать, но они были переполнены, и меня, так как всего на несколько дней, решили в них не селить.
Я очень полезно провел время. Замечательный климат, замечательные люди, замечательная охрана, замечательная еда. На Тенерифе еда была просто обалденной. Я мясо не ем, так меня буквально закидали фруктами. В испанских тюрьмах можно указать, что ты вегетарианец, и у тебя будет специальная вегетарианская диета, если повышенный уровень холестерина — тоже специальная диета. Это реалии испанской тюрьмы.
Василия Попова задержали 12 апреля, когда он приехал в Испанию на отдых. Произошедшее стало неожиданностью как для него самого, так и для финских властей, которые три месяца назад предоставили ему политическое убежище.
— В Испании я находился на законных основаниях, поэтому полицию, конечно, не ждал, — говорит Василий Попов.
Они пришли под вечер, прямо в отель. Это был пятый день пребывания политика в Испании.
— Полицейские, их было пять человек, говорили исключительно на испанском, поэтому все, что я понял в тот момент, это слово «Интерпол», — рассказывает Василий Анатольевич. — Естественно, я не сопротивлялся. Протянул им руки для наручников и поехал в полицейский участок.
