В ночь с 3 на 4 июня 1989 года произошла самая крупная катастрофа в истории отечественных железных дорог. Погибло, по разным оценкам, от 575 до 645 человек. Причиной трагедии стал взрыв, прогремевший по роковому стечению обстоятельств в момент встречи двух пассажирских поездов. Рядом с железнодорожными путями проходил трубопровод, из которого произошла крупная утечка газа. Случайная искра привела к детонации скопившейся газовой смеси.
Заброшенный трубопровод
Трубопровод, проходивший рядом с железнодорожным перегоном недалеко от Уфы, был построен в 1984 году. Изначально он был рассчитан на транспортировку нефти, но незадолго до ввода в эксплуатацию черное золото решили заменить на сжиженную газобензиновую смесь. Разумеется, стандарты этого не допускали, но тратить деньги на замену труб никто не хотел.
Сэкономить решили и на автоматике, которая позволяла отслеживать утечки. Вместо автоматической системы диагностики вдоль трубопровода пустили обходчиков и вертолеты. Те и другие замеряли концентрацию газа в воздухе. Но вскоре отказались и от такого контроля. Решили, что местные жители вполне способны проконтролировать все сами.
Когда по трубопроводу пошел газ, вдруг выяснилось, что он проведен с нарушением правил — на одном из участков труба проходила менее чем в километре от населенного пункта. Стали делать обвод. Один из экскаваторов повредил трубу, но этого никто не заметил. Поврежденную конструкцию закопали в землю. Рабочие не проверили предварительно трубу на прочность, а начальство работу не проконтролировало. Акт приема работ подписали не глядя.
Именно в месте проведения обвода впоследствии и образовалась щель. Газ стал утекать и скапливаться в низинах около железной дороги.
Злосчастная халатность
Впрочем, утечки были еще не столь масштабными. Но ситуация изменилась вечером 3 июня. Около 21 часа операторам трубопровода с Миннибаевского газоперерабатывающего завода сообщили, что давление резко упало, а смесь стала поступать очень медленно. Однако поступившей информации особого значения не придали. Во-первых, пульт управления все равно был в 250 километрах от участка, а во-вторых, разбираться толком в ситуации никто не хотел. Уходящий со смены оператор только сказал сменщикам, что на одном из участков упало давление и надо «поддать газку».
Заступившие на смену работники последовали совету коллеги. В результате небольшое повреждение превратилось в щель двухметровой длины. Объемы утечки многократно возросли, и за три часа рядом с железнодорожными путями образовалось огромное газовое облако. Машинисты проходящих поездов не раз успели сообщить диспетчеру о сильной загазованности, но тот никаких мер предпринимать не стал. Связи с операторами трубопровода у него не было, а самостоятельно затормозить движение по Транссибирской магистрали он не мог.
Именно в тот момент навстречу друг друг шли два поезда. Один — из Новосибирска в Адлер, другой — ровно в противоположном направлении. Встретиться на месте утечки газа они были не должны. Но вмешался случай. Поезд, ехавший из Новосибирска, задержался на одной из остановок. У одной из беременных пассажирок начались схватки.
Авария
В час ночи десять минут произошла роковая встреча. Раздался взрыв. Столб пламени был виден за десятки километров, а взрывной волной выбило стекла в городе Аша, расположенном в одиннадцати километрах от места аварии. В радиусе нескольких километров был уничтожен весь лес. Вместо деревьев — только пылающие палки, торчавшие из земли.
Прибывшие на место катастрофы медики были потрясены увиденным. Выгоревшая местность. Поваленные опоры контактной сети. Искореженные рельсы и полностью уничтоженное железнодорожное полотно. Смятые и разбросанные, как детские игрушки, вагоны. Тлеющие обрывки одеял и останки людей. Можно было подумать, что они оказались в эпицентре ядерного взрыва. Если судить по мощности, то так оно и было. 300 тонн в тротиловом эквиваленте. Для сравнения: сила ядерного взрыва при аварии в закрытом городе Челябинск-40 в 1959 году составила 100 тонн.
Всего было 38 вагонов: 20 в одном составе и 18 в другом. Несколько оказались искореженными до неузнаваемости, остальные горели изнутри и снаружи.
Как только стало ясно, что произошло, из всех окрестных городов и селений были срочно вызваны врачи, пожарные, милиционеры, солдаты. Вслед за ними помощь стали оказывать местные жители. Выживших в страшной катастрофе вывозили в больницы Аши, а оттуда вертолетами переправляли в Уфу. На следующий день туда начали приезжать специалисты из Москвы и Ленинграда.
Оба поезда были «курортными». Уже наступил сезон, и люди целыми семьями ехали на юг. Поэтому составы были переполнены — около 1300 человек в том и другом поезде. Более четверти пассажиров были дети. Не только ехавшие с родителями, но и направлявшиеся в пионерские лагеря. В Челябинске к одному из составов прицепили вагон, в котором на юг ехали хоккеисты юношеской команды челябинского «Трактора».
По официальным данным, погибло 575 человек, но погибших могло быть больше. Ведь в то время на маленьких детей билеты не выписывали. К тому же в поезде могли быть и безбилетники. Как известно, в советское время существовала негласная практика — можно было проехать в купе проводников или на третьей полке. За плату или по просьбе. Почти треть погибших — 181 человек — были дети. Из десяти хоккеистов «Трактора» выжил только один — Александр Сычев. Он получил сильные ожоги спины, но в спорт все-таки вернулся. Играл на самом высоком уровне вплоть до 2009 года.
Более двухсот человек погибли на месте. Остальные скончались уже в больницах. Пострадало более 620 человек. Почти все получили серьезные ожоги, многие остались инвалидами. Только нескольким десяткам пассажиров удалось уцелеть и не получить значительных травм.
Забытая трагедия
Катастрофу никто не замалчивал. Днем 4 июня на место трагедии прибыл Михаил Горбачев. Его сопровождали специалисты из правительственной комиссии по расследованию аварии. Генеральный секретарь сразу же назвал причины произошедшего: безответственность, дезорганизация и бесхозяйственность должностных лиц. Пресса и телевидение широко освещали случившееся.
Разумеется, выяснить точно, что привело к детонации, было невозможно. Это мог быть выброшенный из окна окурок или случайная искра из токоприемника электровоза.
Авария имела сильный общественный резонанс. Следователи рассчитывали привлечь к ответственности всех виновников трагедии, не взирая ни на должности, ни на заслуги. Под следствие попал даже заместитель министра нефтяной промышленности Шаген Донгарян. Но со временем расследование забуксовало. Начался распад Советского Союза, и катастрофа перестала вызывать к себе повышенное внимание. Первое судебное заседание по делу прошло уже не в СССР, а в России. В 1992 году. Материалы отправили на доследование, из числа фигурантов исчезли высокопоставленные лица. Главными обвиняемыми стали рабочие, ремонтировавшие участок.
Через три года состоялся новый суд. Рабочие и их начальство были признаны виновными. Несколько человек сразу амнистировали, а остальные получили небольшие сроки в колонии-поселении. Мягкий приговор остался незамеченным. В то время всех волновали уже совсем другие вопросы.
