В горах Абхазии во второй половине XIX века обитала снежная женщина, потомки которой до сих пор проживают в одном из абхазских селений. По крайней мере так считают российские и британские ученые, которые провели генетический анализ останков, найденных в Абхазии. Исследование показало, что они принадлежат подвиду, представители которого наполовину люди и наполовину обезьяны. Иными словами, снежные люди, или йети.
Профессор Брайан Сайкс из Оксфордского университета, который проводил анализ, полагает, что ему в руки попали останки потомков Заны. Той самой снежной женщины, легенды о которой до сих пор ходят по городам и селам Абхазии. Правда, ученый считает, что Зана вовсе не мифическое, а самое настоящее существо.
— Результаты впечатляют, — говорит Игорь Бурцев, кандидат исторических наук, директор международного центра гоминологии. Благодаря его работе научный мир узнал о Зане. Долгое время он пытался найти останки снежной женщины, но увы — ему это не удалось. Однако к частичному успеху ученый все-таки пришел. Он смог найти могилу одного из сыновей Заны — Хвита. Образцы его черепа Игорь Бурцев передал западным специалистам, в том числе и Брайану Сайксу.
Впервые научная общественность услышала о Зане в 1962 году. Тогда в абхазские горы забрел московский профессор Александр Машковцев. Ученому довелось выслушать не одну историю о диких обитателях здешних мест. Он пересказал услышанное историку и социологу, а также основоположнику криптозоологии Борису Поршневу. Тот пошел дальше и отыскал старцев, которые собственными глазами видели снежную женщину по прозвищу Зана. В то время очевидцам давно уже перевалило за сто лет, но память у них была хорошая.
Аксакалы поведали ученому такую историю. Дореволюционный предводитель Абхазии князь Ачба любил охотиться в лесах на горе Заадан. Уже не раз он встречал мохнатого верзилу, напоминавшего не то покрытого шерстью огромного человека, не то большую обезьяну. Князю стало любопытно, кто же бегает по его лесам, и он приказал поймать таинственного обитателя гор. Слуги не посмели ослушаться князя, проявив в поимке загадочного незнакомца находчивость и смекалку. Они повесили пропахшие потом штаны на дереве, и незнакомец не замедлил появиться. Пока он разглядывал свою находку, из засады выскочили охотники и связали незадачливого гиганта.
Незнакомец оказался вовсе не незнакомцем, а незнакомкой. Она была под два метра ростом, все тело покрывала густая темно-бурая шерсть. А где шерсть отсутствовала, проглядывала темно-серая кожа. Массивная и мускулистая в целом фигура сочеталась с тонкой голенью, а ступни были широкие и с длинными пальцами. На лице волос практически не было, но зато на голове росла черная шевелюра с курчавыми завитками. Она начиналась чуть ли не от бровей, а сзади гривой спускалась к спине. Глаза были красными, а нижняя часть лица выдавалась вперед.
Пленницу назвали Заной. Ачба решил подарить ее своему другу, князю Челокуа. А тот отдал снежную женщину другому князю — Эдже Генаба. Все аксакалы помнили. Он и привез подарок в селение Тхина на реке Мокви — в свои владения. Здесь-то и стали происходить странные вещи.
Местные утверждают, что Зана рожала не меньше пяти раз. Мохнатая обольстительница смогла очаровать не одного местного мужчину. А еще она очень любила плавать в горной речке — водные процедуры принимала по несколько раз в день. Впрочем, нельзя сказать, что Зана вела здоровый образ жизни. Во-первых, мужчины, а во-вторых, вино. Да, Зана пристрастилась к выпивке. Роковую роль сыграл князь — именно он привил своей пленнице пагубную привычку.
— Первый раз я приехал в Тхину в 1975 году, — рассказывает Игорь Бурцев, — с целью отыскать останки Заны. Но никто не знал точно, где она похоронена, — старое кладбище почти было сровнено с землей. Зато мне показали могилу ее сына — Хвита, скончавшегося в 1954 году в возрасте 67 лет. И познакомили с его дочерью — Раисой Хвитовной, внучкой «снежной женщины». Она родилась в 1934 году. Работала почтальоном. «Бабушку в лесу нашли», — спокойно так говорила мне Раиса. У самой же — негроидные черты лица, чуть курчавые волосы и сероватая кожа.
Первенец Заны — согласно легенде, от князя — погиб сразу после рождения. Мамаша окунула его в ледяную воду, но малыш не выдержал столь сурового испытания. Впрочем, Зана не хотела причинить ему боль. Просто таким был ритуал, распространенный у абнауаю — именно так абхазцы звали снежного или лесного человека.
Следующих детей у Заны забирали при рождении. Опасались, что она застудит новорожденных. Так на свет появились две дочери — Гомаза и Коджанир и два сына — Джанда и Хвит. Но в селении остался только Хвит. Он жил у всех на виду, а вот что стало с его братьями и сестрами, неизвестно. Хвит был дважды женат. Во второй раз — на русской женщине по имени Мария, которая родила ему дочь Раису.
— Мне посчастливилось беседовать с последним очевидцем, — рассказывает Игорь Бурцев. — Местный долгожитель Зеноб Чокуа хоронил Хвита. Застал в живых и его мать. В то время был мальчишкой, но хорошо помнит Зану. И Хвита, который тоже вымахал под два метра, но был не столь шерстист. Его «записал на себя» последний любовник Заны — пастух по фамилии Сабекия. Сам умер в 30-е годы, сразу после переписи населения. Однако перед смертью сказал и жене, и своим восьмерым детям, мол, был грех. И он настоящий отец младшего ребенка Заны.
Только спустя много лет Бурцеву удалось добиться от местных властей и родственников разрешение на раскопки. Он снарядил экспедицию и отправился в Тхину. Прибыв на место, ученый вместе с коллегами вскрыл могилу Хвита и привез его череп в Москву. Западные исследователи очень заинтересовались находкой Бурцева и попросили поделиться образцами костной ткани. Игорь Дмитриевич не смог ответить отказом. Изучением полученных материалов занимался не только Брайан Сайкс из Оксфордского университета, но и генетик Владимир Ямщиков из Бирмингемского института (Алабама, США) и директор Лаборатории ДНК-диагностики доктор Мельба Кетчам (Техас, США).
В каком возрасте скончалась Зана, неизвестно. Известно только, что произошло это между 1880 и 1890 годами. Интересно, что с момента поимки до последних дней она практически не изменилась внешне и сохранила физическую силу. Хотя в старости, как рассказывал Игорь Бурцев, снежные люди обычно седеют, становятся сутулыми и морщинистыми.
К сожалению, Зана так и не научилась разговаривать. Но когда радовалась, то могла смеяться. Если же что-нибудь ее огорчало, то она мычала и рычала.
Впрочем, существует и другая версия насчет происхождения Заны. Ее выдвинул писатель Фазиль Искандер в рассказе «Стоянка человека». Один из героев произведения рассказывает, что снежная женщина была крупной и умственно отсталой местной жительницей, которая сбежала в горы и совсем там одичала.
Согласно же еще одному предположению, на котором настаивали сухумские этнографы, Зана — потомок африканцев, которых еще при Петре I завезли в Абхазию. Местных негров, кстати сказать, до сих пор можно встретить в абхазских селениях. В пользу такой гипотезы указывает и соображение, которое Фазиль Искандер приводит в своей книге. Согласно писателю, старики, рассказывавшие ученым легенду о Зане, увидели, что тем страстно хочется услышать рассказ именно о снежном человеке. Ну и заверили исследователей в том, что обитательница лесов действительно была покрыта шерстью.
Так или иначе, но потомки Заны продолжают жить в селении Тхина Очамчирского района Абхазии. Здесь их называют очо-кочи или абнаую.
