28 мая 1987 года восемнадцатилетний летчик-любитель Матиас Руст вылетел из Хельсинки и посадил свой легкомоторный самолет у стен Кремля. Исторический полет молодого немца стал одним из знаковых событий времен перестройки, а вопрос о том, как ему удалось преодолеть советскую систему противовоздушной обороны, так и остался без однозначного ответа. Особенной дерзости полету немецкого авантюриста придавало и то обстоятельство, что он беспрепятственно пересек границы Советского Союза аккурат в День пограничных войск.
Воздушное путешествие Матиаса Руста началось еще за две недели до исторической посадки в Москве. Немец изначально рассчитывал на серию длительных перелетов, а поэтому заранее арендовал самолет, в котором были установлены дополнительные топливные баки. 13 мая он вылетел из города Ютерзен, что недалеко от Гамбурга, и через пять часов полета приземлился на одном из аэродромов Шетландских островов. Это на северо-востоке Шотландии. Следующим пунктом назначения стала Исландия, где Матиас посетил место встречи Рейгана и Горбачева, произошедшей в октябре 1986 года.
Кстати, мотивы Матиаса отчасти поясняют слова, сказанные им о посещении тех мест. Судя по всему, молодой человек был сильно озабочен отношениями между двумя ядерными державами.
— Я почувствовал, что вошел в контакт с духом этого места, — сказал Руст. — Меня заполнили эмоции и разочарование от провала саммита, от того, что я не смог здесь оказаться прошлой осенью. Это побудило меня продолжить путешествие.
22 мая Матиас оказался в норвежском городе Берген, а через два дня его самолет сел в аэропорту Хельсинки. Только теперь, преодолев больше четырех тысяч километров, он почувствовал, что способен осуществить свой главный замысел. И все же молодого человека терзали сомнения. Он постоянно колебался: «Да, я должен это сделать» — «Нет, это безумие».
Утром 28 мая он приехал в аэропорт, заправил самолет, узнал прогноз погоды и подал диспетчерской службе план двухчасового полета на юго-запад, в Стокгольм. Руст не только хотел запутать диспетчеров. Сомнения в способности выдержать испытание не покидали его до конца. Так что ему требовался альтернативный маршрут на тот случай, если он все-таки струсит.
В 13 часов 21 минуту самолет Руста поднялся в воздух и через 20 минут вышел из зоны управления аэропорта. Пилот выключил все средства связи, резко сменил курс и начал снижение до высоты 80—100 метров. Как рассказывает Михаил Ходаренок, полковник в отставке Главного штаба войск ПВО и военный обозреватель, этот запланированный маневр должен был обеспечить надежный выход самолета из зоны наблюдения диспетчерского радара и скрыть истинный маршрут полета.
На такой высоте Руст пролетел вдоль береговой линии Балтики ровно до пересечения с воздушной трассой, соединяющей Хельсинки и Москву. Около двух часов дня он исчез с радаров. Финским диспетчерам ничего не оставалось делать, как запустить поисково-спасательную операцию. В 40 километрах от берега Финского залива спасатели обнаружили масляное пятно и решили, что самолет потерпел крушение. Они и предположить не могли, что пилот, которого они искали, пересек советскую границу возле города Кохтла-Ярве и взял курс на Москву. За такой розыгрыш финские службы заставят Руста заплатить сполна — они предъявят счет за ложную спасательную тревогу на сумму больше ста тысяч долларов.
В районе советско-финской границы погода была облачной, с прояснениями. Облака висели на высоте в 400—600 метров. Руст ориентировался по магнитному компасу и заранее намеченным объектам — Чудскому озеру, озеру Ильмень и озеру Селигер, а также по железнодорожному пути Ржев — Москва. В 14 часов 10 минут его обнаружили дежурные радиотехнических подразделений ПВО. Три зенитные ракетные дивизиона были приведены в боевую готовность и наблюдали «цель 8255», но команды на уничтожение не получали. Чтобы опознать нарушителя границ, в воздух поднимались дежурные звенья МиГ-21, МиГ-23 с аэродромов Эстонии и Тверской области. В 15 часов 28 минут один из истребителей снизился до высоты 600 метров и собственными глазами увидел самолет Руста. Летчик передал на пункт наведения его характеристику: «Легкомоторный самолет белого цвета типа Як-12». Правда, сопровождать Руста у истребителя возможности не было. Тот двигался на слишком малой высоте и со слишком малой скоростью. Покружив над самолетом Руста, летчики возвращались на аэродромы.
По словам маршала Советского Союза Дмитрия Язова, войска ПВО вели самолет Руста до Москвы и не пресекали полет по одной простой причине. В сентябре 1983 года южнокорейский Boing 747 вошел в закрытое воздушное пространство СССР, пролетел над военными объектами Камчатки, а затем над островом Сахалин. Советский истребитель сбил пассажирский авиалайнер. Погибли 269 человек. После этого военные в Советском Союзе получили распоряжение гражданские самолеты не сбивать. К тому же СССР был участником Чикагской конвенции, в которую после трагического инцидента с корейским Боингом добавили пункт, рекомендующий не применять оружие против гражданских лайнеров.
Впрочем, Русту также благоволил случай. Когда он пролетал Псков, неопытный молодой лейтенант присвоил «Сессне» — так назывался самолет Руста — признак «свой». Военнослужащий попросту спутал легкомоторный лайнер Матиаса с самолетами одного из авиационных полков, которые проводили учения. Через час Руст оказался над Селигером и попал в зону ответственности уже другого соединения, но на этот раз его вновь приняли за своего. Военные посчитали, что это один из участников поисково-спасательной операции. Дело было в том, что накануне в тех местах упал самолет военно-воздушных сил.
Военные поняли, что видят нарушителя, только тогда, когда тот уже входил в зону московского округа ПВО. Об этом было доложено на центральный командный пункт противоракетной обороны, но там понадеялись, что в московском округе с нарушителем разберутся сами. Главнокомандующему ПВО маршалу Александру Колдунову и вовсе решили ничего не докладывать, а в московском округе в свою очередь «простому нарушителю режима полетов» значения попросту не придали.
Генерал-полковник авиации Вольтер Красковский позже говорил, что главнокомандующий ПВО пошел бы на самые крайние меры, если бы вовремя узнал о случившемся.
К половине седьмого вечера самолет Руста появился над городской застройкой Москвы, а через несколько минут пролетел над Ходынским полем. Предпринимать какие-либо действия военным было уже поздно. Стояла безветренная и малооблачная погода. Матиас хотел приземлиться в самом Кремле или на Красной площади, но на Ивановской площади Кремля это сделать оказалось невозможным, а на брусчатке было много людей. Хотя Матиас все же предпринял три попытки сесть на главной площади советской страны.
Что было в следующие мгновения? Немец развернулся над гостиницей «Россия» и начал снижение над улицей Большая Ордынка, включив посадочные огни. Он решил посадить самолет на Большом Москворецком мосту. Увидев заходящую на посадку «Сессну», постовой службы ГАИ включил красный свет и тем самым перекрыл движение по путепроводу. Едва не задевая крыши автомобилей, Руст приземлился на мост и накатом доехал до Собора Василия Блаженного. Как пишет Михаил Ходаренок, посадку немец выполнил мастерски. Особенно если учесть, что ему пришлось буквально-таки снайперски попасть в область между растяжками контактной троллейбусной сети.
В восьмом часу вечера Матиас вышел из самолета и стал раздавать автографы. Примерно через час его арестовали.
Интересно, что советский суд назвал Руста простым хулиганом. Правда, еще немца обвинили в нарушении авиационного законодательства и незаконном пересечении границы, но это уже не так занимательно. Матиасу дали всего четыре года, но уже через одиннадцать месяцев после начала суда он вернулся в ФРГ. Андрей Громыко, председатель президиума Верховного Совета СССР, подписал указ о его амнистии.
Советские газеты представили полет Руста как провал системы ПВО. Однако журналистам было невдомек, что к противодействию воздушным хулиганам на легкомоторных аппаратах она и не должна была быть приспособлена. К тому же сбивать нарушителя никто не хотел.
Тем не менее инцидент привел к масштабным кадровым изменениям в силовых структурах. Было заменено практически все руководство Министерства обороны до командующих военными округами включительно. По одному из предположений, Михаил Горбачев просто использовал случай, чтобы сократить численность вооруженных сил. Схожего мнения придерживается и военный эксперт Михаил Ходаренок. Он обращает внимание, что в результате «к руководству вооруженных сил пришли люди, на порядок (а то и на два) уступающие по своим профессионально-деловым и моральным качествам снятым маршалам и генералам».
Но чем все-таки был продиктован поступок Матиаса Руста? На этот счет существует множество предположений. Так, многие представители вооруженных сил полагали, что полет Руста не что иное, как акция иностранных спецслужб. Вот типичное мнение, которое выражает генерал армии Петр Дейнекин, главнокомандующий ВВС России в 1991—1997 годах:
— Нет никаких сомнений, что полет Руста был тщательно спланированной провокацией западных спецслужб. И проведена она с согласия и с ведома отдельных лиц из тогдашнего руководства Советского Союза. На мысль о внутреннем предательстве меня наводит тот факт, что сразу после посадки Руста на Красной площади началась невиданная чистка высшего и среднего генералитета. Как будто специально ждали подходящего повода… Сбить «Сессну» могли столько раз, сколько было нужно.
В пользу такой версии свидетельствует и одно любопытные показание генерала ПВО Сергея Мельникова, дежурившего в тот день на центральном командном пункте. Он рассказывал, что председатель КГБ Владимир Крючков признался, что готовил полет Руста по прямому указанию Горбачева. А еще об одной улике рассказал Андрей Караулов в телепрограмме «Момент истины»:
— Когда Руст приземлился в Москве, его баки были полны. Его дозаправляли. Под Старой Руссой, прямо на дороге. Спрашиваю Руста: «Хочешь, покажу тебе фотографию, как заправляют твой самолет?» Руст не ответил, только глаза забегали по сторонам…
Сам же Руст говорил, что его полет был призывом к миру:
— Тогда я был полон надежд. Я верил, что возможно всё. Мой полет должен был создать воображаемый мост между Востоком и Западом.
