Популярность возрастных моделей набирает обороты. Героинями рекламных компаний и обложек модных журналов все чаще становятся женщины за 50—60 лет. Модель Ольга Кондрашева стала одной из первых возрастных моделей российского агентства «Olduska». Женщина рекламирует сеть парикмахерских, снимается для обложек глянцевых журналов и участвует в модных показах, сообщает Wonderzine.
— Я окончила биофак МГУ и проработала на факультете восемнадцать лет. Параллельно подрабатывала на «Мосфильме» в массовке — уже не помню, кто меня туда привел. Платили мало, но все равно было очень любопытно. Я на все смотрела широко раскрытыми глазами, хотелось проявить какую-то активность — а вдруг меня в кадр возьмут? Но потом поняла, что это мешает процессу и надо просто делать то, что просит режиссер.
Затем Ольга с мужем уехала на Дальний Восток, где работала в Институте биологии моря тридцать лет. В начале 2000-х, перед пенсией, у Ольги умер отец и она вернулась в Москву, чтобы помогать своей пожилой маме. Устроилась на работу в регистратуру поликлиники. Женщина признается: работать в сфере медицины тяжело, спустя четыре года она уволилась.
— Иногда агенты, у которых лежали мои карточки, приглашали сниматься. На фотографиях сзади обычно записывалась нужная информация об актере: параметры и контакты. Поэтому, когда режиссер искал определенный контингент, агенты показывали ему нужные карточки. Так, например, меня нашел Юрий Грымов еще в 1996 году. И я снялась в его клипе: кажется, это была «Зарядка» — по телевизору показывали целый месяц. Муж увидел во Владивостоке, и это была большая радость. Но клип крутили в шесть утра, поэтому вряд ли кто-то еще его застал.
В семьдесят лет Ольга уже давно была на пенсии и изредка участвовала в съемках. Тогда она познакомилась с владельцем агентства «Olduska» Игорем Гаваром. Женщину пригласили на первую фотосессию для журнала «Афиша».
— Помню, пришла в парикмахерскую перед этим, попросила осветлить волосы, а мне стали предлагать: «Давайте попробуем вот это и это». В итоге явилась на съемку рыжей. Игорь меня знал только седой женщиной, да и одежду подобрали под мой натуральный цвет волос. Такой вот казус вышел.
— Я всю жизнь была зажатой, не такой, как все, фактически — белой вороной. А на съемках вдруг раскрылась — во многом благодаря фотографу Алене Чендлер. Когда она снимала меня для лукбука Кирилла Гасилина, попросила подвигаться. А как же двигаться без музыки? Мы включили одну, вторую, третью и наконец нашли композицию, которая бы не отбивала ритм. И все: когда заиграла мелодия, пришло раскрепощение, бзики улетучились, и то, что держало меня стальной рукой за жабры, поясницу и конечности, ушло. Я вдруг обрела свободу — и не такую, когда сумасбродничаешь и делаешь, что хочешь, но когда ты можешь выразить себя. Потом всю ночь не спишь и думаешь: «Надо было сделать по-другому! Ан нет, все было хорошо!»
Ольга признается, что на съемках очень волновалась, за годы работы в вузе и поликлинике отвыкла от внимания камеры.
— Страшно бывает и оттого, что в любой момент можешь почувствовать себя плохо. Когда тебе звонят и сообщают, что завтра показ, интервью или съемка, нужно быть как огурчик: чтобы сердце билось, сосуды работали, а ноги шли. Когда не работаешь три месяца кряду и ведешь санаторно-курортный образ жизни, сложно держать себя в форме. Есть вещи, на которые не можешь повлиять. Например, когда со скрежетом натягиваешь узкие туфли и встаешь на высокие шпильки (очевидно, что обувь для пожилых людей должна быть удобной). Или представьте семидесятилетний глаз: от макияжа он слезится и восстановить его состояние уже сложно.
Ольга рассказала, что иногда она находилась перед камерой по семь часов, после таких экспериментов приходилось несколько недель восстанавливаться.
— Сложно сказать, насколько далеко я готова зайти на фотосессиях. Например, сниматься в нижнем белье не хотела бы, но в то же время каждое предложение надо рассматривать по отдельности. В чем я мечтаю сфотографироваться, так это в пышном белом платье — моя детская греза. В волшебном, как у крестной феи из советской «Золушки», где сыграла Янина Жеймо.
Работа у Ольги непостоянная, иногда приходится ждать заказов по несколько недель или месяцев. Но несмотря на это, чиновники посчитали ее полноценно работающим пенсионером и даже вычитали надбавки к пенсии.
— Однажды, когда я снималась в качестве народной модели в телепрограмме одного из федеральных каналов, организаторы выслали договоры на съемки в пенсионный фонд. А те, в свою очередь, отправили документы в соцзащиту, где посчитали, что я работающий пенсионер, за что из моей пенсии вычли московскую надбавку. То есть с пятнадцати тысяч рублей она уменьшилась почти до восьми. Дело в том, что договоры были на единичные съемки, а не на целые месяцы работы, поэтому работающим пенсионером меня считать нельзя. Да и как прожить на обе эти суммы, не подрабатывая? Прежде чем мне вернули часть надбавки, пришлось долго разбираться.
Ольга призналась: с тех пор как начала работать моделью, стала увереннее в себе. Жизнь женщины буквально началась заново.
— Сложно переоценить то, что дала мне работа модели, — это преодоление страхов и открытие много нового в себе, знакомства с людьми и движение, повод не лениться. А еще — растешь в своих глазах: не в том смысле, что испытываешь гордость за себя, — ты вылезаешь из грязи и омута, в котором жила всю жизнь. Минусы нахожу только в том, что это страшно и очень ответственно.
