Яна Тамочева, которая неделю провела в глухой тайге на воде и ягодах, рассказала «КП», как ей удалось остаться живой и невредимой. Днем 24 июля 13-летняя Яна отправилась с мамой в лес собирать ягоды и заблудилась. Нашли ее в шестнадцати километрах от дома спустя семь дней. Все это время, без еды, воды и спичек, совершенно одна, девочка шла сквозь тайгу, пытаясь найти дорогу домой.
По возвращении врачи констатировали у девочки лишь царапины и простуду. Ни истощения, ни обезвоживания, ни более серьезных проблем у нее не нашли.
— Я осознала, что дело плохо, под вечер, когда уже темнело. Я собирала чернику, а потом метнулась в сторону. Забыла, куда надо идти. И пошла в другом направлении. Потом наткнулась на тропинку. Я думаю, может, это путь короткий. Иду по ней, а она исчезла. Свернула с нее, что ли, не знаю. А потом давай ее искать. И совсем потерялась.
С собой у ребенка было только пустое ведро, которое она вскоре бросила. Ближе к ночи наткнулась на костянику, поела и напилась воды из лесной речки.
— Дни шли… И потом было не так сильно страшно, как сначала. Были моменты, когда слышала рычанье, не знаю, кто это был, тут и волки, и медведи есть, но сразу уходила в другую сторону, подальше. Когда мне страшно, я пою. Так преодолеваю волнение. И вот хожу я там пою, думаю, не дай бог, кто увидит. Мурлыкаю что-нибудь из рекламных мелодий, и становилось легче. А то я думала, одичаю за все эти дни. Анекдоты вспоминала. Я такой человек, что не загрущу нигде.
На ночлег она устраивалась, делая лежанки из еловых веток и травы. Во время дождя отсиживалась под деревьями.
— Я в основном промокла. Там речка была. И еще болото. Такие «обманчивые» места. Наступаешь, кажется, маленько проваливаешься. А проваливаешься по колено или, может, глубже. У меня все мокрое было. Вот от этого холодно было. У меня теперь и зубы болят.
Девочка говорит, что догадывалась, что ее ищут, и надеялась, что в конце концов выйдет к людям.
— Спать ляжешь, на небо смотришь. Думаешь: ищут, наверное. Снилось: казалось, будто меня кто-то зовет, мама. И ощущение, будто все это наяву, только мама куда-то ушла.
По ее собственным ощущениям, она провела в тайге 3−4 дня, и очень удивилась, когда спасатели рассказали ей, что вели поиски почти неделю.
— Я уже легла спать. Вдруг слышу крики мужские. Встала, думаю: может показалось. Нет, опять слышу. Побежала на крик. Всю одежду, калоши в руки взяла. Потому что ноги уже болели, все натирало. И тут вижу: стоят трое мужчин. Подбежала к ним, радостная такая. И они тоже обрадовались — искали ведь долго. И кто-то из них спрашивает: «Как ты умудрилась семь дней прошариться?» А я говорю: «Какие семь? Четыре!» А они: «Нет, седьмой день идет».
День, когда ее нашли, 30 июля Яна считает своим вторым днем рождения, а возвращаться в лес теперь еще долго не собирается.
— В деревне, мне сказали, все плакали. И мужчины, и женщины. У меня же родственников вся деревня. Я по сестрам соскучилась ужас как. Мне сказали, у меня ангел-хранитель сильный. Не крещенная пока, надо покреститься. Лес мне сейчас не снится. Но у меня сейчас бессонница, что ли, спать не могу. Стала темноты бояться.
Сейчас девочка все еще находится в больнице, и ее палату буквально завалили фруктами и цветами родственники и просто незнакомые люди, которые неделю за нее переживали.
