Сразу заявляю: сегодня я не буду ерничать и кривляться. Не буду ни в кого тыкать пальцем и показывать язык. И блох в чужих бородах тоже выискивать не буду. Ни к чему это сегодня. О кумире разговор. Какие, к черту, блохи?
Впервые я услышал его в конце 7-го класса и впечатлился безумно. Однокашники наперегонки слушали "Спейс", "Смоки" и "Кисс", на спор подсчитывали, кто больше сможет перечислить названий. А я как сумасшедший зависал над Высоцким, и восхищению моему не было пределов. Ни до него, ни после ничто больше не производило на меня такого впечатления. Умнющий и поэтичный Галич требовал большего напряжения, Окуджава казался слишком добрым, туристы у костров в лучшем случае убаюкивали, а появившийся через несколько лет Розенбаум в сравнении с Высоцким словно насквозь состоял из понтов и пижонства.
Забавная тогда была жизнь. На обоих каналах одни и те же комбайны покоряли одни и те же нивы, все газеты рассказывали лишь о подвигах никарагуанских партизан, педагоги в школах даже на географии рассказывали о преимуществах нашего лагеря перед обычной жизнью. Максимум, что мы могли себе позволить, – это фигу в кармане. Мы знали о ее существовании, и она согревала нам сквозь карман то ли душу, то ли ногу. Бойким полушепотом, в легком полумраке, на кухне, под отвлекающий плеск воды и говор радиоточки: "А вы читали 11-й номер "Авроры"? Там такое, там такое!.." И вот уже потрепанный журнальчик передают из рук в руки, пересказывают из уст в уста, смакуют, цитируют и восхищаются. "Как же ОНИ это проглядели? Наверное, редактора уже сняли. Ведь там такие намеки, такие намеки…" Кто-то сквозь треск и грохот пытается припасть к "вражьему голосу". Писателей выдворяют из страны, правозащитников лечат в дурдомах, великого физика ссылают в Горький. Директор школы лично просит учеников не лить воду на мельницу буржуазии. Преподаватель истории партии рассказывает, что Петрозаводск наводнен шпионами, а рассказчиков политических анекдотов ждет суровая кара. И вдруг сквозь всю эту беспролазную топь — живой, насмешливый, хрипловатый и ужасно располагающий голос. Не шепотом и на кухне. С отчаянной наглостью. Каждый текст на вес золота. Самая доступная и подходящая музыка для облегчения восприятия и вдобавок к этому великий артистизм. Оказывается, можно. Если очертя голову и не оборачиваясь назад и если тебя не успели сшибить на старте.
Он удивительно попал в нужное время. Ни у кого не было так смешно, так точно, так искренне и так смело одновременно. И при этом на любой вкус. Песни дворовые, военные, сатирические, гражданские и любовные – причем из самого нутра, и не потому, что надо, а потому, что иначе не мог. Студенты и зэки, диссиденты и романтики, офицеры и пацифисты. И даже те, кто в силу служебной своей функции должен был его гнобить. "Меня к себе зовут большие люди, чтоб я им пел "Охоту на волков". Феномен. Словно какой-то вселенский фантом выбрал его организм для общения с нами.
Странно, но на новые поколения он не производит того впечатления. Да, слышали. Жил такой. Родителям нравился. Но родители и от "Песняров" тащились. Ротару, Кобзон и Высоцкий. Ну еще Хиль. Странные старики все-таки люди. Да и разве это музыка? Три аккорда. Фигня. Вот Цой – это чел. Или великий мелодист Бутусов. А тексты? Тексты — это так, вторичность. Не слушать же плейер ради слов. Отстой и глупость… А может, мне просто с общением не везет. Или действительно, новое время требует новых песен. Не знаю. Уверен лишь, что сам я и сейчас готов слушать Высоцкого часами. Потому гений. И чует сердце, время его еще вернется.
ОН БЫЛ ОЧЕНЬ ЧЕСТНЫМ, НА ЧЕМ И СГОРЕЛ
65 лет – вроде и круглая дата, а вроде и не совсем. Когда же речь заходит о человеке, которого очень многие считают совестью поколения, пройти мимо нее просто невозможно.
Наш вопрос на этот раз звучал очень кратко: что для вас значит имя Владимира Высоцкого?
Дмитрий СВИНЦОВ, журналист, заместитель директора Национального театра Карелии:
— Я этого человека знал лично. В 60-х годах я учился в Нахимовском училище. В Ленинграде был такой художник-символист Овикинян. У него дома часто собиралась разная элитная публика. Моя учительница литературы, принадлежавшая к кругу Бродского, иногда брала меня на такие сборища. И в 1968 году я там впервые услышал Высоцкого. Живьем. Мне тогда было 16 лет. Я издалека смотрел на него с пиететом, с уважением. До этого видел его несколько раз мельком — он проходил иногда мимо Нахимовского училища, в замшевой курточке. В детстве, конечно, все им бредили. В училище все его песни пели, особенно ранние. Я полюбил более поздние, которые выдают настоящего поэта. Впрочем, о мастерстве Высоцкого-поэта и без меня сказано достаточно. А потом через много лет я познакомился с Михаилом Козаковым. И он рассказал мне, как присутствовал на похоронах Высоцкого. Так круг замкнулся.
Артур МЯКИ, депутат Госдумы РФ:
— Впервые я услышал Высоцкого на бобинных магнитофонных записях. Тогда он еще на получил широкого признания и не стал так любим и популярен. С моей точки зрения, это душа России. Громко сказано, конечно, но вполне оправдано. Он замечательный актер. Но его песни — это его основной вклад в российскую историю того времени, в память россиян. Потому что они такие свободолюбивые и в то же время говорят правду о жизни.
Марат ТАРАСОВ, председатель Карельского союза писателей:
— У меня сложное отношение к Высоцкому, неоднозначное. Не такое восторженное, как у многих. Хотя я понимаю его значение и ту революцию, которую он совершил в песенном искусстве. Он внес в песенный жанр истинную стихию жизни — от бытовой до патетической. Сама жизнь звучала в его песнях — со всеми неурядицами, проблемами, истинами. Подобного в советской песне, в авторской песне у нас не было. В этом его новизна и революция. Однако стихи его, отдельно от музыки, исполнения, в общем заурядные. Читать мне их не хочется. Я не открываю в них для себя ничего нового. Это мнение не только мое, но и таких поэтов, как Вознесенский, Евтушенко, Рождественский. Последний, кстати, очень хорошо относился к Высоцкому и издал первую книгу его стихов. Мы, профессиональные поэты, считаем, что глубина его стихов недостаточна. Они поверхностны. В сочетании с музыкой они приобретают интонацию, по которой улавливаются дух и характер того времени. Музыка и характер исполнения коренным образом меняют стих. Конечно, он умелый стихотворец, знающий. Как певец он абсолютно гениален и своеобразен.
Светлана ШКИЛЬ, журналист, телеведущая ГТРК "Карелия":
— Я на его песнях выросла. Папа его постоянно слушал. С детства помню маленький красный магнитофон, из которого раздаются песни Высоцкого. Поэтому в детстве я их знала наизусть. И еще помню 1980 год — год смерти Высоцкого и год олимпиады. Я тогда была в первом классе. У нас дома очень много говорили о его смерти. И мне запомнились олимпийский мишка, олимпиада и смерть Высоцкого. Потом, конечно, книги и песни его переживались, осмысливались по-другому. Но наиболее яркие воспоминания связаны с детством.
Евгений ШОРОХОВ, председатель республиканского комитета по делам национальной политики:
— Это непревзойденный бард. Вечный. Неповторимый. Один из фрагментов души нашего народа, нашей нравственности. Очень люблю его песни, хорошо знаю, пою. Он выше любого из других бардов, мастеров много, но он — над всеми. Это средоточие талантов, великий актер театра и кино. И очень честный — на чем и сгорел.
Вячеслав СМОРОДИН, генеральный директор АО "Карелнеруд":
— Его имя связано с моей молодостью. Первый раз я услышал песни Высоцкого лет в 14. Потом они сопровождали меня всю жизнь и нисколько не устарели. Думаю, что перестройка началась не в 1985 году, а тогда, когда появился Высоцкий. С ним пришел и ветер перемен. Для дела демократии Высоцкий сделал очень много. Хотя сам до нее не дожил. Но ведь начинается перестройка в умах, а не на бумаге.
На тот же самый вопрос — что для вас значит имя Владимир Высоцкий? — отвечали и посетители нашего сайта www.news.rep.ru. Вот какие результаты мы получили:
— голос моего поколения 23%
— гениальный поэт 8%
— хороший актер 5%
— и то, и другое, и третье 61%
— я мало что знаю о нем 5%
