На днях в "Творческой мастерской" — премьера. Питерский режиссер Влад Фурман, известный любителям сериалов по работе над "Бандитским Петербургом", поставил "Стеклянный зверинец". Главную роль в спектакле будет играть другой житель северной столицы Сергей Кудимов, не раз мелькавший на киноэкранах, в том числе и в фурмановском "Петербурге" (именно он убивает в фильме вторую звезду "ТМ" — директора Геннадия Залогина).
Кудимов работает в "Мастерской" уже два года, разрываясь между Петрозаводском и городом на Неве, где у него жена и дочь, где есть масса возможностей стать звездой кино. Что держит его в Карелии и почему он отказывается от заманчивых предложений известных режиссеров — Сергей Кудимов рассказал нашему журналисту в интервью накануне премьеры в "ТМ".
Сладкая Швейцария
— Сергей, Вы окончили театральный институт в Питере, работали в БДТ, снимались в кино. И вдруг бросили все, уехали в Швейцарию. Почему?
— У меня действительно была бурная актерская жизнь после окончания института. Но в моей судьбе произошло такое событие — потеря очень близкого человека. Захотелось замолчать. Мы с женой, тоже актрисой, уехали в Швейцарию зарабатывать на квартиру. Там я танцевал в ночных клубах — сначала один, потом в коллективе (мулатка, негр, славянин).
Были планы закрепиться в этой стране. Думали развестись, потом сделать "фиктивку". Но в конце концов передумали. Жить бы я там не смог — слишком сладко, приторно, покойно, скучно.
— Вернувшись в Россию, Вы нарушили свой обет?
— В питерские театры я возвращаться не хотел, не нравилось мне то, что там происходило. Хотя брали... Супруга тоже в профессию не вернулась, преподавала иностранный язык. А я через что только не прошел, пытаясь заработать на жизнь. Даже грузчиком трудился. Правда, с моим телосложением меня надолго не хватило.
Потом от знакомых узнал, что в Петрозаводске существует интересный театр "ТМ". Я долго не играл и думал, что, возможно, уже и кончился как артист. Поэтому решил попробовать свои силы в петрозаводском театре.
Мне в "ТМ" очень нравится. И насовсем бросить этот коллектив я уже не в состоянии. Накрепко к нему прирос. Здесь есть люди, которых я очень люблю и уважаю, дружбой которых дорожу. А кое с кого хочу брать пример.
— И с кого, если не секрет?
— Не скажу, потому что театр — штука тонкая, актеры — люди ранимые, обидчивые.
— А как семья к этому относится? Не каждая супруга смирится с тем, что муж находится в постоянной командировке...
— Так ведь до семьи всего семь часов пути. Как только есть возможность, я сразу бегу на вокзал. И в семейной жизни расстояние иногда помогает. Жена мне верит, я ей верю, так что какие проблемы? Зато как мы встретимся, так все — чувства, эмоции — на полную катушку.
— Актерской зарплаты хватает на поездки?
— Я к деньгам отношусь философски: они — сила, без которой можно прожить. Бывает, что я на последние деньги покупаю билет в Питер, а там — семья, друзья, в беде не оставят. Хотя когда карман полон, это радует.
Плач длиной в 20 дублей
— На днях по телевидению прошли серии "Бандитского Петербурга", в которых Вы с Геннадием Залогиным засветились. Но это не первая Ваша роль в кино?
— Не могу сказать, что ролей было много, но все же. Я снимался в фильме о царской династии "Роман императора", в картине по Куприну "Штабс-капитан", в "Шутке мецената" и т.д.
— Какие роли предлагают — подлецов зовут играть или положительных героев?
— Сейчас предлагают отрицательные роли. Наверное, играть таких персонажей действительно интереснее. А раньше приглашали сплошь на роли неврастеников.
— Кино или сцена труднее дается?
— Для меня — кино. Я не понимаю, как актеры кино выдерживают эмоционально. Когда я играл Александра III в юности, только одну сцену, когда умерла мать императора, снимали 20 дублей. И все 20 раз мне нужно было плакать, при этом помнить о каждом своем шаге в нужном направлении и каждом повороте головы в определенном ракурсе. Кошмар!
— Теперь понятно, почему у Домогарова такое изможденное, несчастное лицо в "Бандитском Петербурге". А Вы общались с ним, когда снимались в сериале?
— Конечно. Отмечали день рождения Домогарова, фейерверки пускали. Нормальный он человек. Вообще актеры — такие же люди. У каждого из нас есть определенные зажимы, комплексы. Когда начинается процесс общения, стена раздвигается и можно нормально поговорить с любым человеком, даже если сразу и казалось, что он недосягаем.
— Неужели не встречали таких представителей человечества, при встрече с которыми стена не раздвигается?
— Конечно, есть люди, к которым просто не подойти. Но я по своей природе человек ненавязчивый. Не хотят общаться, не надо. Сам люблю покой, тишину.
— А когда все надоедает, как спасаетесь от людей?
— Свечи, медитация, музыка...
Хочу живую лошадь
— Творческий народ известен своими причудами. У Вас есть своя сумасшедшинка?
— Да, есть одна такая страсть — к коллекционированию лошадей. У меня сдвиг на этих животных. Люблю их — и все: эти нервные ноздри... Мне и актриса-то нравится Екатерина Васильева, потому что напоминает лошадь — такая же породистая. Хотя красивой ее не назовешь.
В театре о моей страсти знают, и моя коллекция лошадок пополняется. Правда, не настоящих...
— А верхом на лошади ездите?
— Конечно. Правда, сейчас в городе особо не покатаешься. А в Ессентуках, откуда я родом, даже без седла ездил. Мне часто снится дом деда на Кавказе. Семья у него была большая — 12 детей. Когда дедушка умер, дом продали. Все живут в квартирах...
— И как же Вы — кавказский человек — чувствуете себя в Карелии?
— А Питер от Петрозаводска не далеко ушел. Хотя здесь климат похуже — влажность больше. И со здоровьем у меня в Петрозаводске неважно. Я раньше не понимал, за что людям северные платят. Теперь, когда все мои болячки здесь повылазили, понимаю.
— Боретесь за здоровье?
— Конечно. Чистками занимаюсь, в церковь хожу.
— Верите в Бога?
— Не могу сказать, что я верующий, потому что считаю, что Бог есть в каждом человеке. Иногда ноги тянут, и иду в церковь. Но я там не молюсь, а спокойно стою у алтаря, свечи ставлю за здравие и упокой.
Любовь — это воздух
— В юности я был бунтарем. Я считал, что меня никто не понимает. Чайки, лошади, собаки были моими друзьями. А в школе что я вытворял?! У нас все парни в 9-м классе были влюблены в одну девчонку. А я принципиально показывал, что она меня нисколько не интересует (хотя она мне нравилась!). И как-то на перемене мы с друганом сидели на подоконнике открытого окна, свесив ноги на улицу. Девчонка подошла ко мне и говорит: "Что ты выпендриваешься, все равно ведь не прыгнешь!" И я прыгнул с третьего этажа, ногу сломал. Зачем это сделал?
Вообще странным был малым. Маму постоянно доводил. Когда все увлекались музыкой хиппи, я "наслаждался" Бахом. Мама, просыпаясь ночью и видя, что я слушаю классическую музыку, плакала и причитала: "Все дети как дети, а ты какой-то ненормальный". Рыдала мама, когда я хотел стать егерем. Потом, во время учебы в театральном институте, я решил бросить все и поступить в семинарию. Но, к счастью, очень быстро передумал.
— А сейчас уже не бунтуете?
— Бывает, когда что-то очень не нравится. Наверное, каждый человек иногда задает такой вопрос: "За что?" Думает о том, почему именно со мной такое несчастье случилось, ведь есть же подонки, которые действительно заслужили кару. Меня очень долго преследовала эта мысль, когда я потерял близкого человека. Хотелось бунтовать против такой несправедливости. А сейчас я начинаю понимать, что это был дар свыше, который меня закалил, дал моей душе ощущение мудрости. Поэтому знаю, что, прежде чем что-то сделать, нужно сесть и подумать. Ведь иногда и слово может убить. Так что сейчас не до бунтов.
По большому-то счету к чему сводится жизнь человека? К любви! Не помню, в каком произведении есть фраза: "Всегда задыхаешься, когда тебя не любят". Любовь — это воздух для каждого из нас. И нужно стремиться жить в любви и согласии с людьми, уметь отдавать себя окружающим. Если этого достигаешь на сцене и в жизни, то становится приятно и покойно в душе.
— Но выходить кланяться публике Вы не любите...
— Для меня самое противное в театре — выходить на поклон. Вот не люблю это и все. Нас еще в институте воспитывали, что актеры должны быть недосягаемы для публики, должна быть дистанция между артистом и зрителем. Хотя сейчас все смешалось. Но мне всегда как-то неловко выходить на поклон. Я ведь ужасный самоед. Редкий случай, когда доволен своей игрой.
Я фаталист
— А сегодня уже есть достойные предложения для актера Кудимова? Говорят, что Вас утвердили на главную роль в новом сериале...
— Есть предложения и в кино сниматься, и в театре конкретном работать. Но какие именно — не скажу. Не люблю опережать события. Я человек очень осторожный, фаталист, верю в судьбу. Как будет, так и будет. Я считал и считаю, что нами управляют свыше.
— Значит, сами никаких действий, чтобы продвинуться, не предпринимаете?
— Сейчас нет. А зачем? У меня есть театр, в котором не обделен работой. Очень многие актеры в БДТ не играют столько спектаклей, сколько я.
Недавно в Питере встретился со своими коллегами. Они подшучивали надо мной: мол, говор у меня карельский появился, сам попроще стал. А я про себя думаю, что нет, ребята, ничего подобного. Все как раз наоборот.
В Питере, конечно, больше возможностей халтурить, подрабатывать. В кино сейчас народ требуется. Но оно под тебя подстраиваться не будет. Если позовут сниматься, а ты скажешь, что, извините, у меня работа в театре, тебя ждать не будут. А я считаю, что актер должен держать определенную марку, и не понимаю своих коллег, которые унижаются и бегают за режиссерами, кинорежиссерами, газетчиками.
— Значит, Вы не карьерист?
— Ну, этого я не могу сказать. Хотя в данный момент хочется тишины.
— Роль Тома в "Стеклянном зверинце" — Ваша первая большая роль в Петрозаводске...
— Это некий этап в моей жизни. Очень много внутренних совпадений у меня с этим героем. И думаю, что мне есть что сказать зрителям. Премьера спектакля — 17 апреля. Как любому нормальному человеку мне хотелось бы, чтобы она получилась.
— О чем еще мечтает актер Кудимов?
— Хотелось бы заниматься своей профессией и получать за это хорошие деньги, чтобы потом купить себе хутор и разводить настоящих лошадей.
