О своем тридцатидневном путешествии по сорокаградусному морозу сам карельский экстремал Виктор Симонов рассказывает так просто, как будто за хлебом в магазин ходил. Тем более что для него это — всего лишь репетиция к путешествию мечты. "Раньше я хотел отправиться в Антарктиду, — рассказывает преподаватель естественно-географического факультета КГПУ Виктор Симонов. — Но теперь буду готовиться к экспедиции на Северный полюс".
Идея прокатиться по Сибири на собачьих упряжках принадлежит второму участнику экспедиции и по совместительству хозяину собак Герхарду Хампелю. 54-летний уроженец Берлина, профессор медицины и любитель путешествий, Герхард признался, что очень хотел побывать в глубине России. Беспокойный немец связался с клубом "Приключение" Дмитрия Шпаро (членом которого является и наш карельский герой), выбрал маршрут поинтереснее и получил в спутники Виктора Симонова. Единственное условие для нашего соотечественника — подтянуть перед путешествием английский, потому что Герхард по-русски не говорит.
Путешествие первое, "бумажное"
Для Виктора экспедиция началась за несколько месяцев до его настоящего старта. Несколько раз пришлось слетать в Сибирь, оставить запасы питания для собак и договориться с местными властями о том, чтобы путешественникам на пути не препятствовали. Как рассказал Симонов, в Якутию попасть довольно сложно, необходимо иметь множество справок о состоянии здоровья и вовремя сделанных прививках и разрешение на въезд. Не менее сложно было пройти многочисленные бюрократические инстанции в Москве, добыть карты, документы — все необходимые приготовления заняли больше времени, чем сама экспедиция. "Если бы не имя Дмитрия Шпаро, у которого в Москве множество связей и знакомых, я бы не управился за месяц, — улыбается Виктор Альбертович. — Собак держали на таможне два дня. И то это немного, иногда груз месяцами растаможить не могут".
В общем, долго ли, коротко ли — а все же добрались путешественники до Тикси — точки отсчета маршрута любителей экстремального времяпрепровождения. (В Тикси, кстати, тоже попасть непросто — нужно было лететь с пересадкой через Рязань и Якутск на военном самолете, рейсовые ходят очень редко.) Оттуда в долгую поездку по заснеженной Сибири даже собаки не хотели отправляться: вожак упряжки Виктора несколько раз пытался повернуть обратно в Тикси.
Беспокойный немец
В день путешественники проходили от 13 до 80 километров (всего — 1800). Сначала собачьи упряжки шли по льду Северного Ледовитого океана, затем вдоль сибирских рек Яна и Лена. Пересекли несколько климатических поясов: заполярную тундру, сибирское среднегорье, тайгу центральной Якутии. Побывали на Верхоянском хребте — одном из самых холодных мест Земли. Температура воздуха все время держалась не выше минус 40 градусов. "Вечером в палатке воздух удавалось нагреть даже до нуля!" — радостно рассказывал Виктор. "А почему бы вам в теплых странах не путешествовать?" "Кому как. Мне на Севере нравится".
Уже в самом начале путешествия Герхард отморозил себе лицо и кончики пальцев. Щека и нос у него были черными. "Я опасался, как бы нам не пришлось прервать путешествие, — говорит Симонов, — но все обошлось". За Герхарда ему пришлось беспокоиться не раз. Немец, чья упряжка сначала шла впереди, частенько отрывался и, забывая о спутнике, уезжал вперед. Однажды перепутал дорогу. "Он свернул не направо, как я ему сказал, а налево, и догнал меня только через четыре часа". В другой раз, не послушав совета Виктора, решил настоять на том, чтобы не разбивать на ночь палатку, а добраться-таки до поселка, и опять умчался вперед. "Тогда уже порядком стемнело, а потом и совсем стало ничего не видно, — вспоминает Симонов. — Герхарда я из виду давно потерял. И чувствую, что собаки сбились с пути, и под санями уже не дорога, а сугробы. Заблудились. Делать нечего, пришлось останавливаться на ночлег. Собаки тут же вырыли себе ямки в снегу и уснули, а я думал, куда же Герхард подевался. Хорошо, что вожак его упряжки, который тоже сбился с пути, сам по запаху вернулся обратно. А то затерялся бы немец в сибирских просторах. Утром дорогу отыскали и дальше поехали.
Несколько раз у путешественников ломались сани. По парадоксальной причине — полозья стирались о землю: местами снега в Сибири было маловато. Чинил полозья Виктор сам.
Самый трудный отрезок пути начался после местечка Суордах. "Дорога там есть, — говорили местные жители, — в декабре две машины проехали". Виктору пришлось несколько дней идти впереди собачьих упряжек, прокладывать дорогу и тянуть сани. "Я похудел в путешествии на пять килограммов, чего со мной раньше никогда не случалось", — улыбается Симонов. Следом ехала упряжка Хампеля, который в то время умудрился простудиться и чувствовал себя довольно скверно. "Он был такой уставший, все делал медленно, — рассказывает Виктор. — Остановимся на ночлег, и пока он, весь вымокший, носки переодевает, я уже палатку разберу, примус разожгу, ужин готовлю. А он все носки переодеть не может, так устал. Я ему был как мать родная". Сам Герхард после путешествия хорохорился: "У меня только одно разочарование — я не испытал температуры минус 50 градусов", — говорил он на пресс-конференции в Москве.
Кто здесь экзотика
Большой популярностью пользовались герои-путешественники у местных жителей, которые то и дело останавливались и расспрашивали, что это за странная экспедиция. Традиционный для Сибири способ передвижения — езда на собаках — на Северо-Востоке России уже почти забыт. Якуты (у них это произносится с ударением на последний слог), некогда сами управлявшие собачьими упряжками, снимали Герхарда и Виктора на видеокамеру, фотографировали на память. Было чему удивиться и иноземному гостю. В каждом поселке, где экспедиция останавливалась на ночлег, их, само собой, радушно встречали, поили-кормили, спать укладывали. "Сколько за все это нужно заплатить?" — все время спрашивал немец. Ответ: "Николько. Russian гостеприимство" был для него удивлением. В поликлинике одного из поселков совершенно бесплатно подлечили собаку Герхарда (она поранила лапу еще в самолете и всю дорогу ехала в санях "пассажиром"). Подобное бескорыстие немцу было в новинку.
Впрочем, ему пришлось познакомиться и с другой особенностью национальной психологии. В Суордахе к путешественникам пристали два нетрезвых местных жителя, бесцеремонно потребовавших: "Продай собаку, мы знаем, она охотничья". Дошло почти до драки — один из местных толкнул Герхарда, другой попытался выяснить отношения с Виктором, — но, к счастью, вмешались хозяева дома, где Хампель и Симонов остановились на ночлег. В другом поселке к путешественникам внезапно проявили интерес милиционеры, которые попытались забрать их в отделение в одиннадцать вечера. "Не знаю, почему они так настойчиво к нам прицепились, — рассказывает Виктор Альбертович. — За несколько недель до начала экспедиции я сам лично встречался с мэром этого города. Естественно, мы отказались с ними проехать. Правда, наутро недоразумение разрешилось, и они перед нами извинились".
Хаски
Главный вопрос, который задают Виктору после путешествия, — как же вы наладили отношения с собаками. Как признался сам Виктор, хаски (разновидность лаек) — это самое большое впечатление от поездки. Стоит ездовая собака около 1000 долларов. Герхард привез с собой 21 собаку (всего их у него 30). 8 было в упряжке у Виктора, 13 — у Герхарда (потому что сани Виктора легче и сам он сильнее). "Хаски воспитаны так, что воспринимают человека исключительно как добро, — вспоминает карельский путешественник своих четвероногих друзей. — Они никогда не огрызаются и тем более не укусят. У каждой хаски свой характер. Одна была — работяжка. Две другие — друзья, вместе бежали в упряжке и всю дорогу общались. Самый большой пес, Снуппи, четыре раза перегрызал упряжку. Не потому что убежать хотел, а просто она ему ночью мешала". Кормил собак только Герхард. Это негласное правило — кормить должен хозяин. По утрам хаски, как рассказал Виктор, сразу рвутся в путь, даже сани порой трудно сдержать. Вечером сразу зарывались в снег и спали. Иногда, когда бежали по льду, начинали скучать, но если чуяли лошадей или оленей, начинали бежать в три раза быстрее. Уставших молодых собак иногда приходилось везти в санях — порой сразу по три.
Самым трогательным было прощание. "Мы сидели на дороге, ожидали транспорт, — рассказывает Симонов. — Собаки окружили меня и улеглись рядом. Так и сидели в тишине, пока машина не пришла".
