В детстве я очень не любил свой город. Он казался мне маленьким и серым. И еще тут все время было холодно. На лето меня ссылали в Гомель, а когда я возвращался, дома ждало то же, что и всегда: промозглые дожди, переходящие в метель и ночь. В ночь, казавшуюся вечной. Короткие светлые минуты мы были заточены в школы, а выныривая оттуда, уже попадали в сумерки. Одна была радость — футбол. Но и он всего пару месяцев в году, без намека на траву, на черной земле и лужах.
А в это время в Москве можно было кататься в метро. Там была волшебная самодвижущаяся лестница и смешные ящики, в которые следовало опускать здоровый круглый "пятак". В Москве "Динамо" играло с "Торпедо", а "Локомотив" принимал "Арарат". И интеллигентные болельщики обсуждали глупое поведение арбитра. И еще в Москве было мороженое "Лакомка". И театр "Современник", в котором живые у тебя перед носом ходили и разговаривали те, кого твои однокашники могли видеть только по телевизору. И еще там были колбаса, сосиски и мармелад. И из каждой командировки папа приволакивал залежи этого добра. Чтоб хватило до следующего раза. И торт "Птичье молоко" на праздники. А далеко в Одессе лежало море. А еще южнее росли пальмы и сияло вечное лето. Где-то все это было. В моем же хмуром и маленьком Петрике были очереди за молоком и разливной сметаной. И больше, в общем-то, ничего. Страх, что и то немногое закончится прямо перед тобой. Помидоры только летом и апельсины только зимой. Из конфет одни лишь ириски... Я очень не любил свой город.
Но, странное дело, уже тогда мне казалось, что я не хочу никуда отсюда уезжать.
Не хотел уезжать от убийственной для нетренированного языка Нойбранденбургской улицы. От еженедельно заливавшего нас алкоголика-соседа. От приезжавшей в полдевятого помойной машины, в которую выкидывался мусор со специального, похожего на эшафот помоста. Мистика и глупость. Ну что можно было любить в таком городе?
Я катался за границу, мне предлагали жилье и работу в Москве, в конце концов я на три года угодил в бесконечное лето, в край изобилия, вечнозеленых футбольных полей и фигуристых мулаток. Какого же черта я снова приперся в этот странный горбатый край, где небольшой стадион строится четверть века, а единственный бассейн ремонтируется десяток лет?
Братцы, те, кто уехал, но скучает, а также те, кто живет здесь и не хочет никуда уезжать: это просто НАШ ГОРОД. Ведь дело не в извилистости улиц, высоте берез и длине набережной. Странно любить неодушевленные предметы. Дело не в мудрости вождей. Глупо любить или не любить посторонних, незнакомых дядек. Но совсем не странно любить себя. А что поделать, если сами себе мы больше всего нравимся именно здесь. Среди этой слякоти и хмари, в окружении хрущевок и брежневок, на фоне того или иного мэра. Мы выигрышно смотримся рядом со всем этим, черт возьми. Нам комфортно и гармонично, тепло и сыро именно тут. А еще здесь все знакомо и понятно с детства. Старый, облезлый плюшевый медведь с оторванной лапой будет нам роднее нового, целого, но чужого...
Да и не такой он, надо сказать, облезлый.
ПЕТРОЗАВОДСК ЗНАМЕНИТ!
Говорят, великий полководец Суворов воскликнул некогда: "Петрозаводск знаменит!" Видать, понравились ему наши пушки. А чем еще знаменита столица Карелии? Об этом мы попытались узнать у известных людей республики.
Лариса БЕРДИНО, директор Петрозаводского музыкального училища им. К. Э. Раутио:
— Во-первых, Петрозаводск знаменит людьми. Люди здесь удивительные, спокойные, добрые, любящие этот край. Когда я приехала сюда работать, этот город и люди, живущие в нем, приняли меня очень доброжелательно. Во-вторых, этот край уникален по своей природе, по своим ландшафтам. И я, несмотря на то, что родилась на юге, ни за что не променяю север обратно на юг. Очень люблю Петрозаводск. Лично для меня этот город связан с чем-то родным. Здесь живет мой единственный сын. Я счастлива, что я здесь, с ним вместе.
Александр ЛУКЬЯНОВ, предприниматель:
— На мой взгляд, город наш такой опрятный, цивилизованный только потому, что находится близко к Питеру и Москве. Мы оглядываемся на столицы и пытаемся им подражать. Конечно, о Петрозаводске нигде в России не знают, так же как и о любом другом городе глубинки. Мы известны по Северо-Западу, но сразу же за пределами Санкт-Петербурга или Архангельска для людей стирается разница между Карелией и Кореей. Из архитектуры мы могли бы гордиться своим многокилометровым берегом, но бездарно его используем. Для людей мы строим жилье на болоте (Древлянка), а по берегу распростерлись уродские промышленные предприятия.
Что касается людей, то люди здесь добрые, но слишком мягкие, недостаточно волевые, ответственные.
Виктор ДМИТРИЕВ, директор Морского историко-культурного центра:
— Наш город знаменит тем, что носит в своем названии имя Петра Первого. И то, что мы находимся под аурой великого царя, позволяет нам гордиться нашим городом. Надеюсь, что жители Петрозаводска будут чаще задумываться о том, как сделать Петрозаводск знаменитым и общеизвестным.
Артур Элденович Мяки, депутат Государственной Думы, координатор межпарламентской группы "Россия — Финляндия":
— Наш город знаменит тем, что он очень красивый. Это признают все, кто хоть раз побывал в Петрозаводске. Город европейского уровня, европейского мышления. Более всего наш город знаменит своими интеллигентными, приветливыми, доброжелательными людьми. Я побывал во многих городах России и могу с уверенностью сказать, что культура других городов ниже, чем в Петрозаводске.
Хотелось бы, чтобы были обустроены берега рек, хотя бы парковыми зонами. Чтобы люди не боялись заходить в ямку ОТЗ после девяти вечера.
Еще Петрозаводск знаменит тем, что он — град Петра. Но, к сожалению, никто в стране не знает, что нам в этом году, так же, как и другому граду Петра — Санкт-Петербургу, исполняется 300 лет. Обидно, что на празднование трехсотлетия Питера было выделено намного больше денег.
Лично для меня Петрозаводск близок тем, что я провел в нем свое детство. Я жил в пойме реки Лососинки, в коммунальной квартире со всеми вытекающими отсюда прелестями, но, несмотря на это, у меня остались лишь самые теплые воспоминания. Мои жена и дочь до сих пор живут в Петрозаводске и очень его любят.
