Конфликт между осужденными и администрацией исправительной колонии ИК-9 закончился?
В начале августа в статье "Тюремная голодовка" мы сообщили нашим читателям о массовой голодовке заключенных в одном из самых знаменитых исправительных учреждений республики — петрозаводской "девятке". Сразу несколько человек (по сведениям, полученным из зоны, в акции участвовали 56 осужденных, но это неофициальная информация) отказались от тюремной пищи, требуя от администрации послаблений режима и прекращения насилия — физического и психологического. Не ели десять дней. Все голодающие состояли на особом режиме. Это самые опасные преступники, рецидивисты, получившие большие сроки за тяжкие злодеяния — убийства, грабежи, бандитизм и торговлю наркотиками.
Факт голодовки администрация колонии обнародовать самостоятельно не захотела, ссылаясь на то, что подобные инциденты не являются чем-то чрезвычайным. А зачинщиком, согласно предварительной проверке, назвала Александра Рогалевича (он приговорен к 11 годам лишения свободы за торговлю наркотиками и сопротивление властям во время задержания). Именно благодаря супруге этого осужденного мы узнали подробности — Инна Рогалевич по просьбе мужа встретилась с нашим корреспондентом и рассказала о голодовке и случаях членовредительства, которые совершили некоторые из голодающих (в том числе и ее супруг) в знак протеста против насилия со стороны администрации "девятки".
Оговоримся сразу — факт голодовки администрация не отрицала. Наоборот, охотно рассказывала и о том, как медики следили за здоровьем бунтовщиков, и о предварительных результатах прокурорской проверки (она, как и следовало ожидать, ничего противоправного в колонии не выявила). Информация расходилась только в цифрах: начальники насчитали голодающих значительно меньше, чем сами осужденные. Да еще в причинах, побудивших обитателей колонии отказаться от пищи: руководство намекало на преследование голодающими личных целей и намерения расшатать режим в зоне, а супруга участника бунта рассказывала о беспределе, творящемся в колонии, случаях насилия, заставивших осужденных пойти на крайнюю меру.
Поскольку в статье "Тюремная голодовка" были изложены обе точки зрения и говорилось только о фактах (а представители администрации и УИН даже частично знакомились с материалом перед публикацией), мы не предполагали, что история получит свое продолжение. И были крайне удивлены документом, полученным редакцией от пресс-службы УИН, в котором, в частности, говорится: "Излагаемый материал был настолько далек от истины, что даже сами осужденные, отбывающие наказание в ИК-9, были предельно возмущены написанным в статье". По словам представителей Управления исполнения наказаний, "осужденный Александр Рогалевич по прибытии из больницы в колонию сам был неприятно удивлен поступком жены и заявил, что не просил ее идти в редакцию и говорить о том, чего в реальности в колонии не происходит".
"Чтобы выглядеть объективными и не выглядеть оправдывающимися", представители тюремного ведомства приложили к своему ответу письмо, подписанное почти сотней осужденных "девятки". Однако само письмо заслуживает, как минимум, выборочного цитирования. Ведь по прочтении его возникает одно непреодолимое желание: "Хочу в тюрьму!", где живется как в раю.
"На сегодняшний день мы имеем в колонии новую столовую со всем необходимым оборудованием, трехразовое питание (некоторые осужденные получают диетическое питание)... В нашей колонии отсутствует такая проблема, как недостаток массы тела (дистрофия)...
Также у нас есть своя пекарня. Хлеб, который пекут у нас, обладает хорошими вкусовыми качествами... У осужденных есть возможность заказывать на свои дни рождения и другие праздники торты, пироги и любую другую выпечку, тем самым украшать свой праздничный день.
Санчасть у нас укомплектована высококвалифицированными специалистами. Есть новейшее оборудование в зубном кабинете. Осужденные могут не только удалять зубы, но и лечить и протезировать их. Осужденные, обращающиеся в санчасть, получают своевременную медицинскую помощь. Администрация нашего учреждения заботится о нашем здоровье...
В общежитиях есть комнаты отдыха, где осужденные могут проводить свое личное время: смотреть телевизор, слушать музыку, играть в настольные игры, читать книги и газеты. Благодаря администрации колонии появились библиотека, спортгородок, вокально-инструментальный ансамбль.
Осужденным, зарекомендовавшим себя с положительной стороны и, по мнению администрации, твердо вставшим на путь исправления, предоставляются отпуска с выездом за пределы колонии, а также краткосрочные выезды в связи с чрезвычайными семейными обстоятельствами.
...Все предложения и пожелания родственников отражаются в "Книге отзывов", каждое из них принимается во внимание администрацией...
Осужденные со строгими условиями отбывания наказания отрицают факты массовых избиений осужденных на участке, а также применение хлорки в камерах ШИЗО. В колонии существуют самодеятельные организации осужденных. Решение о вступлении в члены самодеятельных организаций осужденные принимают самостоятельно. В вопросах вступления в актив никакого давления или принуждения администрация колонии на осужденных не оказывает.
...Если нужно будет, то станем писать дальше, отстаивая честь администрации, которая думает о нас. Потому что, кроме нее, кто еще будет о нас думать".
По удивительному стечению обстоятельств письмо в поддержку администрации колонии принесли в редакцию одновременно с другим, содержащим совсем иной взгляд на историю с голодовкой. Это письмо нам написала все та же Инна Рогалевич, которая недавно побывала в зоне и повстречалась со своим мужем — "зачинщиком бунта". Вот эти строки:
"После выхода статьи о тюремной голодовке моего мужа Александра Рогалевича сразу же перевели из больницы обратно в колонию. Мужу посоветовали замять уже получившее к тому моменту огласку в прессе "дело о голодовке". В противном случае пообещали неприятности. Администрация предложила мужу сделать звонок домой, вызвать меня на краткосрочное свидание и уговорить дать опровержение в газету. Хотя моему мужу не были положены ни телефонные звонки, ни свидания, руководство колонии пошло на нарушения.
Свидание описывать не буду, скажу одно, из "девятки" я вышла со щемящим сердцем и решила — никакого опровержения не будет. Муж, когда прощались, шепнул: "Если в покое не оставят, следующий штырь забью не в живот, а в сердце, предварительно выцарапав на нем имена тех, кто в этом повинен". Сейчас в колонии идет прокурорская проверка, но, как говорят, все жалобы осужденных оказались в руках тех, на кого они жаловались. Стоит ли ждать результатов? Хочется надеяться на лучшее, но, если местные инстанции не примут меры, есть еще ГУИН, буду обращаться туда. От всей души хочу поблагодарить вашу газету за человеческое отношение и внимание к людям, к их проблемам и заботам. В наше время это большая редкость".
