Журналист с большой буквы Жэ. До недавнего времени работал на "Нике плюс" и "Нашем радио". Уволился, чтобы провести лето в Европе — из Франции прошел на "Святителе Николае" под парусами до Петрозаводска. На судне был коком. Убедиться в его кулинарных способностях мне не пришлось — на момент интервью в доме у жадного человека к пиву подавались только орешки.
Елена ФОМИНА
— Да, я злой и неприятный. Но если бы все были добрые и хорошие, они бы об этом никогда не узнали. Не с кем сравнивать. Мне рассказывали (не утверждаю, что это правда), что 85 процентов населения Земли располагает средним IQ. Остальные 15 делятся пополам примерно: у семи с половиной процентов IQ ниже среднего, у семи с половиной — выше. Мне гораздо симпатичнее те семь с половиной, у которых выше. Я подчеркиваю — подчеркиваю, что не отношусь к этой замечательной категории человечества. Но очень хочется к ней относиться.
— Давайте, Алексей, лучше про поход.
— Про поход надо не со мной разговаривать. Я на "Николае" прошел только половину пути. Чего меня туда понесло? В какой-то момент задал себе вопрос — как я живу? Для чего? Чего-то в жизни не наступает. Счастья в том числе. Не пойти ли тебе, Леха, под парусом? Прикольно же попробовать. До похода я думал, что у меня есть проблемы в жизни. После шторма в Северном море я понял, что проблем у меня не было. Проблема — это когда у тебя в девятибалльный шторм ломается руль. А все остальное — это так...
— Немножко географии: откуда и куда вы шли?
— Я приехал к ребятам во Францию, в Дуарнене. Оттуда домой — Франция, Голландия. И Дания. Больше не заходили никуда. После Дании всем уже хотелось только попасть домой. И капитану в том числе, незабвенному Алексею Дмитриеву. Он по карте Копенгаген с Питером соединил прямой линией. Это и был наш маршрут.
— А ты паруса-то ставил? Штевень, грот?
— Ставил, конечно. Штевень я не знаю, что такое. Грот? Да, это большой парус такой, посередине. Ты выходишь из камбуза попить кофе на палубу, а там происходит типа подъем парусов. Тебя тут же хватают за первое попавшееся место и говорят: тяни! Подбери грот! Нет, грот не подбирают. Подбери какой-нибудь там шкот! Я зависаю сразу, поскольку не понимаю, что происходит. И говорю: ты мне мозги не канифоль, ты покажи, за какую веревку дернуть. Когда паруса ставишь, главное — чтобы масса была. С массой у меня все нормально. Да, еще рулил я тоже.
— Могу себе представить...
— Я рулил вполне адекватно. Идешь мимо рулевого, он говорит: "Леха, подержи руль". И уходит. Можешь начать рассказывать в пустоту, что ты кок и не обязан ничего делать, кроме как готовить. Но пока будешь рассказывать, корабль уедет совсем не туда, куда тебе хочется.
— А как ты коком стал?
— Мне предложили два варианта: либо матросом, либо коком. Коком я быть умею. А тогда еще казалось, что мне нравится готовить. Но после того как я приготовил примерно 190 приемов пищи на одиннадцать человек, до следующего похода сам буду питаться пельменями. Покупными.
— А что ты готовил? Давай рецепт.
— Супы я не люблю, но варил. Все остальные любят суп. А, вот: гениальное изобретение — паста фуАагра. Называлось у нас традиционным бретонским блюдом.
На борту образовывалось много странной еды. И алкоголя, кстати, тоже. Мир не без добрых людей. Всегда найдется кто-то, кто подарит ящик-другой пива. Килограмм-другой мяса. Вот нам однажды паштет фуАгра подарили. Холодильника нет. Говорят: ты кок, сделай бутербродики. На 11 человек из килограмма паштета — представляю себе это. А я катастрофически ленивый. Поэтому я сварил макароны и смешал их с этим делом. У французов, которые наблюдали, выпали глаза.
— Вкусно хоть было?
— А я не ем то, что готовлю. Пока готовишь, надышишься, напробуешься. Уже есть не хочешь. И потом, зачем я буду жрать макароны, когда можно выйти на берег и съесть за сто рублей дюжину устриц?
— К вопросу о телевидении, с которого мы оба уволились. Чем сейчас будешь заниматься?
— Да ничем, я работать не люблю в принципе.
— Лень — не самый страшный твой недостаток. Ты жадный и беспринципный. Помню, как ты Демина "сливал". Приключения желтого чемоданчика.
— Вы удивитесь, что я умею делать за деньги. Если бы я работал на Демина и он платил бы мне деньги, я поступал бы по-другому. Когда тебя нанимают и платят, я считаю, нужно отрабатывать. К тому же у программы "Желтый чемодан" была строго определенная направленность и, помимо Андрея Юрьевича, там было множество других фигурантов. Не спорю, ему уделялось особенно много внимания. Но я же не врал, что он педофил? Что он старушек убивает? К нему, как к любому мэру, не исключая и нынешнего, было много претензий. Почему я плохой, потому что Демина только "сливал", а те, кто делает программу "Мэр и я", хорошие, хотя Маслякова только хвалят?
— Потому что хвалить и ругать — разные вещи.
— Одинаковые. К тому же ругать у меня лучше получается. Это проще в принципе. Кстати, это вторая попытка взять у меня интервью. Первая предпринималась умными людьми-пиарщиками, как раз, когда "Чемодан" запускали. Они хотели, чтобы и программа была злобной, и я бы в интервью выглядел привлекательно. Не вышло. Получился в результате не я, а какой-то мертворожденный Микки-Маус.
— Жаль тебе, что с "Ники плюс" ушел?
— Я люблю эту работу саму по себе. Мне говорили: пора типа карьеру делать, сколько можно с микрофоном бегать. А мне нравится бегать с микрофоном. Мне не нравится никем руководить, мне это вообще неинтересно. Хотя за два месяца на корабле я узнал, что могу быть очень жестким руководителем. Потому что если ты не жесткий руководитель, будучи коком, то у тебя всю еду сожрут в первый день.
— Чем все-таки сейчас займешься?
— Поглядим. Являясь, возможно, лучшим журналистом-телевизионщиком в Карелии, я не понимаю, почему не могу зарабатывать в этой сфере нормальные деньги. Причем владелец конторы, в которой я проработал последние шесть лет, лично мне как-то сказал: "Леха, ты единственный человек, к которому у меня нет претензий. Но я не могу тебе платить столько, сколько ты хочешь". И я уволился. Ты "Туборг" будешь или "Карлсберг"?
— "Карлсберг"...
— ...Я стОю столько, сколько я стОю. Идеал, к которому, по-моему, стоит стремиться — быть нормальным, умным, интеллигентным, образованным. Это, к сожалению, не я, это — идеал. Да, и еще, конечно, иметь много денег. Поэтому я не люблю европейский социализм, если тебе интересно. В Финляндии ты можешь работать, а можешь не работать. Если ты работаешь, у тебя "Опель" 2000 года, а если не работаешь — 96-го. Но как бы ты ни вкалывал, "Ламборгини" у тебя никогда не будет.
— А российский капитализм?
— При всех ее недостатках, по-моему, очень разумная система. Ты работаешь и зарабатываешь деньги. Мне очень нравится. Система стимулирует.
Хочешь много денег — работаешь. Хочешь ныть и канючить — ноешь и канючишь. Роешься в урне.
Я лично в урне рылся дважды.
Два раза в жизни был такой период, когда есть совсем нечего было. Не было денег вообще. Но меня эта ситуация никогда не устраивала, я в другую сторону двигался. Задавай свои вопросы.
— Сам-то хочешь что-нибудь сказать народу? Программное заявление?
— Ненавижу телевидение. Телевиденье ненавижу. Оболванивание сплошное. Какой-то человек, русский, между прочим, его придумал как полезную, хорошую вещь — способ передачи информации. А из него сделали сегодня исключительно инструмент промывания мозгов. Я лично не смотрю телевизор. И всем настоятельно не рекомендую. И так-то жители этой волшебной страны особым интеллектуальным уровнем не блещут. Социологи давно установили прямую — прямо пропорциональную — связь между уровнем жизни и уровнем интеллекта. Проще говоря, большинство сограждан придерживается мнения, что когда жрать нечего, не до самосовершенствования. А телевидение не только подстраивается под их бесхитростные вкусы и запросы, но еще и всячески популяризирует их, убеждая зрителя, что ничего другого нет и быть не может. Вот и все, что я хотел вам сказать, глубоко мною не уважаемые трудящиеся. У тебя сейчас кассета кончится...
