Совсем не новогодним было настроение у детишек и их родителей, покидающих украшенное к празднику здание Карельской государственной филармонии 18 декабря. В этот день ребята, несмотря на непогоду, пришли на концерт симфонического оркестра. Вызывая оркестрантов на сцену аплодисментами в течение 20 минут, юные меломаны узнали от работников филармонии, что концерт не состоится по техническим причинам. Одеваясь в гардеробе, расстроенная публика видела, как "технично" утекали из филармонии музыканты. Понять, что сломалось в оркестре, не соизволившем выйти на сцену, не могли ни дети, ни сопровождающие их взрослые.
Ситуация вокруг симфонического оркестра мгновенно обросла всевозможными слухами и домыслами.
"Коллектив переживает глубокий кризис, главный дирижер потерял контроль над оркестром", — говорили одни. "В стенах филармонии зреет очередная культурная революция, оркестр решил покинуть стены филармонии", — утверждали другие.
Что же происходит с любимцами карельской публики? Каких еще сюрпризов ждать от взбунтовавшегося оркестра? "Карельская Губернiя" получила ответы у главных участников конфликта.
Какая боль!
Директор Карельской государственной филармонии Людмила СОЛЕМАНОВА:
— Филармония и я как ее директор испытали боль и стыд за сорванный концерт. Было невозможно смотреть в глаза родителей, преподавателей, которые привели в тот день детей в филармонию. Они не понимали, как оркестр посмел вынести на юную публику какие-то свои взрослые проблемы. Ведь все можно решить внутри организации. Если случился конфликт, то разобраться во всем нужно цивилизованным путем.
Администрация филармонии сработала на отлично: когда молодежь не хочет ничего слушать, кроме поп-музыки, у нас 18 декабря был полный зал. А когда-то 70 музыкантов оркестра играли для 50 слушателей в зале. Неужели оркестрантам хочется вернуться в те времена, когда публика не ходила на их концерты?!
29 декабря я назначила встречу, на которую коллектив пришел почти в полном составе. Мы поговорили с музыкантами. Насколько нам удалось друг друга услышать, время покажет. Главный дирижер у нас сегодня Олег Солдатов, и он будет дирижировать на наших концертах. Поэтому оркестру нужно переломить себя, а Олегу Юрьевичу необходимо многое пересмотреть в своем отношении к музыкантам, к репетиционному процессу, к качеству программ. Думаю, в 2006 году мы будем спокойно работать дальше.
Музыкантам не стоит упрекать нас в том, что мы не ценим артистов. Мы делаем для оркестра все, что только можно: ищем спонсоров, покупаем инструменты, при помощи Олега Солдатова добились гранта главы республики, средства которого идут в том числе на прибавку к зарплате музыкантов. Оркестрантам нужно научиться ценить то, что для них делается. И быть требовательнее прежде всего к себе, а не надеяться на то, что, покинув филармонию, они будут более успешными. Сегодня концерты симфонического оркестра убыточны по определению.
С Солдатовым работать не будем
Музыканты симфонического оркестра Карельской государственной филармонии:
— Конфликт между дирижером и оркестром назревал давно. Чаще разногласия касались человеческих качеств Олега Солдатова, иногда — творческих вопросов. На сегодняшний день чаша терпения переполнена, и оркестр больше не может работать с главным дирижером. Олег Юрьевич об этом знает. Когда он спросил у коллектива, кто больше не хочет с ним работать, встало 90 процентов состава оркестра. Когда мы на художественном совете выразили недоверие Олегу Юрьевичу, он стал нам угрожать. Все репетиции начинались со слов: "Я вас всех уволю!" А как играть, когда у тебя руки дрожат, или когда пианист садится за фортепиано, а оно сломано?! Оркестр — это инструмент дирижера. И он сегодня сломан. Олег Солдатов не может больше на нем играть.
Конфликтные ситуации накапливались и привели к взрыву, который, к сожалению, зацепил не тех, кого следовало. Мы все искренне сожалеем о сорванном концерте, который просили перенести. Мы специально собирались на художественном совете, главой которого является главный дирижер оркестра. Так что Олег Солдатов знал, что оркестранты хотят перенести выступление. Но он думал, коллектив как всегда побузит, но выйдет и отыграет. Мы же не захотели жертвовать качеством. Накануне несостоявшегося концерта заболели многие опытные музыканты. Перед нами стоял выбор: либо позориться и играть халтурно перед детьми, либо не выходить на сцену вообще. Из двух зол мы выбрали, может быть, худшее.
Но для нас очень важно мнение публики, которая в последнее время стала выказывать претензии по поводу качества наших выступлений. К этому безобразию привела неправильная кадровая политика дирижера, который берет в оркестр людей, не советуясь с концертмейстером, игнорируя мнение худсовета. И в случае с решением худсовета перенести концерт дирижер даже не соизволил донести эту информацию до администрации филармонии. Сейчас идет служебное расследование происшедшего, но нас уже наказали: сняли 50% надбавки к зарплате по гранту за декабрь. Директор филармонии заявила, что художественный совет не легитимен, поскольку приказом не утвержден. Однако именно худсовет в свое время принимал на работу Олега Солдатова. Дирижер — это такой же наемный работник, как и все мы.
Складывается впечатление, что филармонии нет дела до оркестра. Коллектив везет на себе Олега Юрьевича, который давно не выполняет своих прямых обязанностей художественного руководителя. Он вообще не занимается решением проблем, мешающих творческому процессу. Так что мы не хотим работать с Солдатовым! Однако перед публикой мы будем честны, срывов концертов больше не допустим. Администрации филармонии придется заменить Олега Солдатова. Пусть доработает сезон, но оркестр должен быть уверен, что потом он уйдет. Революций мы не хотим. Есть желание просто изменить свою жизнь к лучшему, может быть, уйти из филармонии. Мы же были оркестром министерства культуры и два года существовали, прекрасно сотрудничая с филармонией. Почему бы снова не стать самостоятельным коллективом?
Хамства не потерплю
Главный дирижер и художественный руководитель симфонического оркестра Олег СОЛДАТОВ:
— Сорванный концерт — каприз ребенка, который вдруг говорит маме: "Не хочу, надоело, уходи, я тебя не люблю!" И это —сиюминутная прихоть оркестра, а не вырвавшийся наружу давно зревший конфликт. Это была забастовка группы музыкантов, цель которой мне, главному дирижеру, до сих пор не ясна. Я уверен: далеко не все оркестранты были единодушны в решении не выступать перед детской публикой. Ведь как у врачей есть клятва Гиппократа, так и у музыкантов существует кодекс музыкантской чести — служение музыке и публике.
Мне как художественному руководителю оркестра очень неудобно перед дирижером из Санкт-Петербурга Еленой Бойко, под управлением которой должен был пройти концерт. Хуже всего было видеть глаза детей, уходивших из зала, так и не дождавшись выступления оркестра. Расстрел и тот, наверное, лучше!
Я внимательно и уважительно отношусь как к молодежи, так и к старейшинам оркестра. Никто не может пожаловаться на грубость, на резкость, на обиды и несправедливость. Поэтому сегодня я не принимаю огульную критику. Конструктивную же критику я всегда рассмотрю и приму к сведению. Но хамства, тем более публичного, по отношению к себе не потерплю.
Сегодня некоторые считают, что если оркестр уйдет из-под опеки филармонии и станет самостоятельным, то сможет больше зарабатывать. На мой взгляд, это невозможно. Когда филармония брала под свою крышу симфонический оркестр, она его спасала от неминуемой гибели. Но люди не помнят добра. Делать добро оркестрантам, а получать в ответ зло — такова участь всех наших главных дирижеров. Изменить психологию оркестрантов в нашей стране нереально. У нас по сравнению с другими странами дирижер стоит куда выше музыкантов. Поэтому его не любят, относятся, как к классовому врагу, который всеми командует и получает больше. Но не может быть у дирижера с музыкантами панибратских отношений! Даже если я уйду со своего поста, на мое место придет другой дирижер. Думаете, им будут управлять оркестранты? Никогда.
Сейчас, в середине сезона, я не собираюсь никуда уходить. Хотя легко и безответственно сказать: "Я ухожу, живите, как хотите". Я знаю, публика меня любит. Люди купили абонементы на дирижера Солдатова, и я ответственен перед ними. Развернуться и уйти сегодня — значит плюнуть на публику. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы больше не было сорванных концертов. Хотя знаю, что музыканты не успокоились. И, видимо, война продолжится.
Разборка по-министерски
Кто виноват в "симфоническом" кризисе в филармонии и что с этим делать, сегодня решает министр культуры республики Галина Брун. Галина Тойвовна, встретившись накануне Нового года со всеми участниками конфликта, дала добро на проведение служебного расследования. По его результатам она сделает выводы и накажет всех, кто ответственен за сорванный концерт. Возможно, кому-то даже придется попрощаться со своей работой.
В том, что Галина Брун способна на решение трудовых споров в творческих коллективах, сомневаться не приходится. На ее министерскую долю выпала революция в Музыкальном театре и Театре русской драмы. И где сейчас душители актерской свободы, бывшие руководители театров Васильева и Раутио?! Тогда артистический коллектив оказался прав. Кто будет правым в истории с филармонией, покажет время.
