Эдита Пьеха утверждает, что именно Петрозаводск повинен в том, что она родила свою дочку, певицу Илону Броневицкую, намного раньше срока. В шестидесятых годах в столицу Карелии с концертом приехал ее муж. И немедленно телеграфировал жене: в этом городе на удивление красивые манекенщицы. Таких симпатичных девушек он не видел больше нигде. Эдита Пьеха в тот момент как раз была беременна. По ее же собственному признанию, она жутко перепугалась: вдруг супруг станет ей изменять. В результате дочка появилась на свет шестимесячной...
Надеемся, после недавнего концерта в Петрозаводске у Эдиты Станиславовны остались только приятные воспоминания о столице Карелии. Впрочем, лучше послушаем ее саму.
Скучно петь 2 часа
— Эдита Станиславовна, стандартный концерт сейчас длится от силы полтора часа. Вы же работали с публикой намного дольше!
— Я грешна тем, что много рассказываю, откуда появилась та или иная песня, что со мной происходило в тот момент, когда она была написана. Говорю о своих чувствах, о том, что меня радует, что волнует, я без этого просто не могу. Я всегда хотела общаться с публикой. Просто петь два часа — это скучно.
— Сейчас люди уже привыкли к капризам нынешних звезд...
— Мне жаль сегодняшних звезд, ведь за все в этой жизни приходится платить. Я считаю, что воспитание, культура человека должны всегда идти впереди него, особенно у артиста, ведь профессия артиста — это определенная обязанность перед публикой. Лично я люблю любую публику, мне все равно, в каком городе я выступаю. Мои поклонники везде одинаковые. Единственное, в провинции люди часто выходят на сцену и дарят подарки. Чаще всего почему-то шали. Сегодня вот опять шаль подарили. До этого и носки вязаные были, и валенки, и картошка. Все, что угодно.
— Сейчас за сценой вы давали автографы представителям польского общества в Карелии, они считают вас своей землячкой. Русские тоже могут сказать, что вы — наша. Родились вы во Франции. Есть ли такое место, где вы чувствуете себя как дома?
— Перед песней "О городе детства" я обычно говорю, что родилась дважды: один раз — по метрике рождения, второй раз — в Ленинграде. Тогда я появилась на свет как человек, как женщина, как мама. У меня все связано с этим городом. Польша — родина моих родителей, моих предков. Здесь мои корни. Замечательно, что мой внук согласился продолжить фамилию Пьеха. Мой отец, Станислав Пьеха, ушел из жизни в 37 лет. Пьехов больше нет. А в России они будут продолжаться в детях Стаса, в его внуках.
О внуке
— Кстати, как вы относитесь к музыкальному творчеству своего внука?
— Пока хорошо, посмотрим, что он дальше покажет...
— А он сейчас в свободном музыкальном плавании или прислушивается к советам своей бабушки и мамы?
— В таком возрасте редко к чему-то прислушиваются, но я заметила, он слышит, что я ему говорю, хотя иногда и делает вид, что не слышит. Однажды я оказалась гостьей его концерта в ночном клубе и увидела, как он вышел на сцену в рваных джинсах. Я посидела-посидела, с грустью подумала: да, плохи дела, Пьеха. Артист не должен быть модным, он должен сам нести свой стиль, свою личность, себя, то, что ему дали природа и Господь Бог. А мода — участь манекенщиц, участь тех людей, которые слепо ей подражают. Я высказала внуку все, что думала по поводу его внешнего вида. Седьмого февраля проходила съемка для новой передачи телеканала "Россия", Стас в ней тоже снимался, я смотрю — он в элегантном костюме. Тогда я подумала: ого, мы становимся личностью! Это радует.
— Как вы думаете, нам нужны такие программы, как "Фабрика звезд", или таланты отыщутся и без них?
— Чисто формально "Фабрика звезд" вызывает у меня скорее негативное впечатление, даже само слово "фабрика" звучит как-то не очень. Фабрика — это конвейер. Но Стас в некоторой степени развеял мои опасения. Он утверждает, его многому научили на этой "Фабрике звезд". Там были хорошие педагоги, которые подсказали моему внуку, как себя правильно вести на сцене, какой образ обыгрывать. Хотя само по себе такое явление, как "Фабрика звезд", себя уже изжило. Организаторы проекта рассчитывали получить большую прибыль за молодых артистов, но не все "звездочки" оправдали их надежды и стали приносить деньги. Стас до сих пор судится, он якобы что-то должен своему продюсеру. Это скорее бизнес, чем творчество... А ведь для того, чтобы появилась на свет артистка Эдита Пьеха, никто не потратил ни рубля. Зато я и сама никому ничего не должна.
Одевать песни
— Эдита Станиславовна, вы одной из первых стали пользоваться услугами модельеров. Каковы ваши требования к вашему сценическому образу, к вашим костюмам?
— Слава Зайцев — первый профессиональный модельер, к услугам которого я прибегла. До него еще была Тамара Дмитриева. Тамара помогла мне сшить платья для Парижа. Но это еще не был мой собственный образ, это были просто платья. Потом я поняла, что я должна одевать свои песни, а не Пьеху. И мои песни стал одевать Слава Зайцев. Это такие широкие, просторные наряды, два или три солнца, я как махну рукой — рояль можно снести... Сейчас я предпочитаю шифон.
— Сейчас очень модно петь дуэтом. Басков поет, Гурченко поет. У вас нет желания тоже спеть дуэтом?
— Ой, не говорите. У нас со Стасом была попытка спеть дуэтом. Инициатива шла со стороны Виктора Дробыша, который является музыкальным продюсером моего внука. Дробыш попробовал сделать аранжировку песни "О городе детства". Но эта песня не из тех, которые можно петь дуэтом, это ностальгия по городу, в котором ты родился. Стас взял песню в свой репертуар и исполняет ее теперь один. А вообще я совсем недавно смотрела передачу "Субботний вечер", так там все артисты пели дуэтом. И я в шутку сказала: страна "задуэтилась". Одни дуэты... Возможно, так делается для разнообразия, но есть и еще одна причина — бедность. Я считаю, артист должен быть способен в одиночку, без помощи кого-то, донести до слушателей то, что он хочет им сказать.
Олимпийское настроение
— В свое время вы были инициатором выступления артистов в поддержку Олимпиады-80.
— Я не была инициатором. Меня пригласили — и я согласилась. Я выступала в концертах перед олимпийцами, потом мне предложили участвовать в культурной программе в Мюнхене. Там я тоже выступала на Олимпиаде. Не потому, что хотела "засветиться", мне просто это нравилось. Я вообще очень много всего в жизни делала просто так. Помню, однажды у меня накопилось много мягких игрушек, и я отдала их в детский дом. Потом я долго опекала этот детский дом. Я ведь и сама выросла практически сиротой, папа умер очень рано, отчим меня не слишком-то любил. А сколько я дала бесплатных концертов... Много раз ездила в Афганистан, не привезла оттуда ни одной тряпочки, хотя многие артисты отправлялись туда специально за дубленками. Я ездила на войну, к солдатам. Много всего было, об этом кто-нибудь напишет книжку. Но не я. Я много говорю, но мысли убегают, я не могу их записать.
— Что в современной жизни кажется вам особенно "больным"?
— Стало слишком много богатых, которые не умеют делиться с другими своим богатством. Мой папа работал на шахте. Когда он погиб, хозяин шахты долго еще помогал мне, обеспечивал меня. Он платил хорошую зарплату своим шахтерам, он обеспечивал их жильем, мы ни в чем не нуждались. Я бы хотела, чтобы сейчас было побольше богатых людей, которые дали бы людям хорошо оплачиваемую работу. И тогда стало бы намного меньше бедных.
— Возвращаясь к Олимпиаде: сейчас в Турине наши бьются за медали. А вы сама имеете отношение к спорту?
— Вы знаете, я всегда была человеком активным, после войны я во Франции ходила в школу пешком за три километра. Я каталась на лыжах, на коньках, на санках. Я была очень спортивным человеком, и когда я приехала в Ленинград, мне так не хватало в этом каменном, асфальтовом городе простора. Потом я нашла способ сохранить себя в отличной форме. Но Боженька решил проверить меня на прочность. На одной из прогулок три года тому назад собака неосторожно махнула головой и попала мне по коленке. И все, я перестала ходить по шесть километров каждое утро, села дома на два с половиной года, перенесла две операции. Я думала, уже никогда не вернусь на сцену. К счастью, обошлось. Хотя мне все еще тяжело. Нога отказывается ходить, а я ей приказываю: надо, надо!
Когда меня спрашивали, в чем секрет моей молодости, почему я так хорошо выгляжу, я говорила: движение, воздух. И, конечно, надо жить не для того, чтобы кушать, а кушать для того, чтобы жить. Сейчас все немного изменилось, но я стараюсь научиться опять нормально ходить, и ходить далеко, сбросить ненужный лишний вес и к своему семидесятилетию удивить свою публику.
