Дали показания еще два участника ограбления Музея-заповедника "Кижи". Напомним: Дмитрий Космачев (именно от его пули погибла бухгалтер музея Наталья Хворостова) уже представил свою версию происшедшего. Теперь – версии его подельников.
Мечта идиота
Александру Кондраеву – 41 год. С Дмитрием Космачевым он познакомился в Псковской области в колонии общего режима. С тех пор дружат.
Кондраев, как и Космачев, говорит, что о перевозке денег сотрудниками музея узнал от Олега Щеколдина (самому Щеколдину об этом рассказал водитель "Кижей"). Мужчины обсуждали волну ограблений инкассаторов. Тогда в Петрозаводске один за другим произошло два таких преступления. В обоих случаях деньги перевозились без надлежащей охраны и преступникам доставались очень крупные суммы.
– Олег сказал, у него есть достоверная информация о том, как перевозятся деньги, – говорит Кондраев. – Я тогда спросил, возьмут ли меня в долю, и все. Сначала никакого плана не было. На тот момент я даже не слышал о существовании музея "Кижи". Знал, что есть остров Кижи, а то, что в Петрозаводске есть офис, не знал.
Александр Кондраев говорит, что пистолет, с которым он ездил на ограбление, был куплен не для преступления и появился у него раньше, чем зародилась идея ограбления:
– Я в юности занимался пулевой стрельбой из пистолета. На уроках НВП любил разбирать-собирать оружие. Я занимался в ДОСААФ. У меня даже разряд есть. И вот сбылась мечта идиота – предложили приобрести пистолет (Космачев предложил. – Прим. авт.).
– Для чего? – уточнил адвокат.
– Да просто так. Чтобы было.
– Игрушка?
– Ну типа да. Игрушка для взрослых – пойти по банкам пострелять.
Кондраев так же, как и Космачев, категорически отрицает, что перед ограблением они ездили за гаражи на улице Балтийской для того, чтобы потренироваться в стрельбе для нападения.
– С какой целью вы тогда туда поехали? – уточнил защитник.
– Баловство. Натуральное баловство.
– А гильзы зачем забрали? – поинтересовалась государственный обвинитель.
– Детективов насмотрелись.
План сорвала ручка
Напомним: Дмитрий Космачев, когда давал показания, сказал, что изначально они с Кондраевым планировали выйти из машины одновременно, после чего, угрожая оружием, собирались забрать сумку с деньгами у сотрудников музея. Однако Космачев вышел один. Потом Дмитрию якобы показалось, что машина поехала на него, и он начал стрелять.
– Мы попытались выйти одновременно, но на двери с моей стороны обломалась ручка, – объяснил Кондраев. – Космачев вышел через левую дверь, и мне тоже пришлось через нее выбираться. Пока я выбирался, услышал выстрелы. Два или три.
Александр Кондраев говорит, что когда он наконец вылез из машины, увидел открытую дверь переднего пассажирского сиденья "Волги". Дверь заднего сиденья Космачев открывал уже на его глазах.
– Я подбежал и услышал, как мужчина, сидевший сзади, попросил: "Только не стреляйте" – и отдал сумку. Космачев взял сумку и побежал к машине. Я побежал следом, – говорит Александр. – Первым залез Космачев. И я уже практически на ходу – со своей комплекцией! (Кондраев в отличие от Космачева довольно крупный мужчина. – Прим. авт.) – запрыгнул в машину.
– То есть вас чуть не оставили там? – поинтересовался адвокат.
– Получается, что так.
На всякий случай
Подсудимые с особой настойчивостью пытаются убедить суд в том, что никому не хотели причинить вреда. Оружие, по словам Кондраева, взяли только для устрашения.
– Убивать кого-то не планировалось, – утверждает подсудимый. – У нас был разговор с Космачевым о том, что все нужно сделать без жертв. Ни для кого не секрет: если при совершении преступления – труп, то ищут, конечно…
– Тем не менее пистолет вы снарядили… – напомнила ему государственный обвинитель.
– На всякий случай. Но опять же… Я отбывал срок за убийство. Я не понаслышке об этом знаю. Я верующий человек. Не я жизнь давал человеку, не мне и забирать. Я при любом раскладе не собирался стрелять в человека. Какие тараканы у моих подельников в голове, я не мог знать. Я же не экстрасенс.
Однако грабители стреляли не только в работников музея, но и в сотрудников ГИБДД, преследовавших их после ограбления. Оказывается, и стражам порядка никто не желал зла. По словам Кондраева, он стрелял гораздо выше двигавшейся за ними машины:
– Нам нужно было, чтобы они от нас отстали.
– Стрелять – это было ваше личное решение или вы делали это по чьему-то указанию? – уточнил защитник.
– Нет. Приказа не было. Я вот на следствии дал показания, что кто-то крикнул: "Стреляй!" А может, это чьи-то были мысли вслух. Может, это у меня в мозгу прозвучало. Я – мальчик достаточно взрослый, и сам могу принимать решения. Я хотел напугать инспекторов.
Когда преступники оставили машину и бросились наутек, Кондраев захватил с собой и свой пистолет, и пистолет Космачева. Кроме того, у него в кармане была граната.
– Зачем вы ее брали? – спросил государственный обвинитель.
– Так, чтобы было, – ответил Кондраев, и тут же добавил: – Если бы мы брали ее с целью применить, мы бы, наверное, ее применили.
Мужчина не отрицает, что такие мысли приходили. Например, был разговор о том, что, если деньги будут перевозить не в "Волге", а в "Соболе", гранату для устрашения можно будет бросить под днище машины. Однако, по словам подсудимого, эту идею сразу отвергли: побоялись, что машина взорвется и могут погибнуть люди.
Четвертый
Во время допроса Кондраева в очередной раз прозвучала мысль о том, что водитель музея, который в тот день был за рулем обстрелянной "Волги", не просто когда-то проговорился о деньгах, а хотел быть в доле. Отвечая на вопросы о дележке похищенных денег, Кондраев заикнулся о том, что изначально делить их собирались на четверых. Четвертый – наводчик. Напомним: ранее о возможной причастности водителя к ограблению успел обмолвиться и другой подсудимый – Дмитрий Космачев.
Как бы то ни было, водитель находится в зале суда в качестве потерпевшего и по-прежнему работает в музее.
Фиг знает
Александр Кондраев признал свою вину лишь частично.
– В том, что погибла Наталья Хворостова, нашей вины нет, – говорит подсудимый. – По крайней мере, моей. Я не согласен с тем, что участвовал в банде. Никакой банды не создавалось.
Не согласен Кондраев и с обвинением в покушении на жизнь сотрудников милиции.
– Ваше отношении к происшедшему? – поинтересовался адвокат.
– Отрицательное. Хоть и косвенно, но я виноват в гибели человека. Помимо этого, и близкие страдают, и родственники. Погиб человек Это очень гнетет.
Кондраев говорит, что и Космачев тяжело переживал случившееся. По словам подсудимого, после преступления у них с Космачевым даже состоялся такой разговор:
– Дим, как так получилось?
– Саня, да фиг знает…
Догадывался
Олег Щеколдин во время ограбления ни в кого не стрелял, деньги не отбирал. Он был водителем. Насколько Щеколдин был посвящен в планы Космачева и Кондраева, определить непросто. Напомним: Космачев, когда давал показания, пытался выгородить Олега. Да и сам Щеколдин говорит, что не знал о предстоящем ограблении. Так, пару раз возил товарищей к банку, ездил вместе с Космачевым в Санкт-Петербург за машиной (той, на которой и было совершено преступление).
– Разговора о разбойном нападении не было, – говорит Олег, но добавляет: – Скажу честно. Я, конечно, догадывался, для чего это делается.
Насколько искренни подсудимые, нам тоже остается только догадываться. Себя они лишили свободы, которую со временем, возможно, смогут вернуть. А вот вернуть маму двум дочерям Натальи Хворостовой уже никто и никогда не сможет.
В ближайшее время подсудимым будет вынесен приговор.
