Похоже, что остается только незлобиво шутить да улыбаться. Изменить-то все равно ничего не получится. Да и нужно ли? Президент предложил княжить по шесть лет. Хорошо? Хорошо. Во-первых, шесть больше четырех. А больше – не меньше и, стало быть, лучше. Вот сами посудите, что лучше: 4 килограмма урюка или шесть? Ясно же, что шесть. Его можно дольше есть, варить из него компот и пихать в творожные запеканки. Шесть дольше не кончается. В общем, сплошные преимущества. Так и с президентским сроком.
Это мы раньше просто дураками были, что этого не понимали. Я тут свои старые записи пересмотрел и нашел, что еще в 2001 году будущий "справедливорос" Миронов предлагал накинуть Путину пару годков. Но гарант тогда как-то заскромничал, стушевался и отказался. А теперь вот не отказывается. Медведев предложил внести маленькую поправочку в Конституцию, а Путин согласился. Застенчиво добавив, что обсуждать кандидатуру будущего счастливчика еще рано.
Интересно у них там все. Ведь не бывает друзей во власти. Не должно быть. Всем обязательно хочется остаться в одиночестве и сладострастно править, карая и милуя от души. А тут один вроде президент, другой у него в подчинении, а ощущение, будто бы все наоборот. То есть словно не президент взял премьера на работу, а премьер повелел президенту себя взять. Мол, ну ты, конечно, пока порисуйся для вида, а я тут рядом побуду. И попробуй только сделай что-нибудь не спросясь. Ты понял? Интересно, Путин гоняет Медведева в буфет за бутербродами? Эх, хоть бы одним глазком взглянуть, как они общаются.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович.
– А, Димон-лимон, вышел вон... Стой. Я пошутил. Привет. Как дела?
– Все в порядке, товарищ старший по званию! За время моего дежурства никаких происшествий не обнаружено!
– Да, ладно, ладно. Расслабься. Чего ты как не родной? А слушай, Димыч, я тут подумал, может, мне по шесть лет править? Вот смотри: восемь прошло, сейчас еще четыре (чего ты побледнел-то так?) и потом еще двенадцать. Двадцать четыре всего. Как считаешь, нормально?
Вот, по-моему, даже хорошо. Ведь за восемь лет мы только-только привыкать к человеку начинаем. Только сродняемся с ним, влюбляемся по-настоящему, а нас уже и разлучают. Нешто ж это дело? Вот простая карельская миссис так прямо и сообщила перед конкурсом красоты, что самое большое огорчение в ее жизни случилось тогда, когда Владимир Владимирович не остался на третий срок. Вот не было у нее за все 28 лет горя, сильнее этого. Вот такая любовь. Тут только не хватает воскликнуть: "Я б для батюшки царя родила богатыря!". И чтобы он непременно позадь забора стоял в белом кимоно, с толстыми горными лыжами на ногах – и прыг, прям в светлицу. Дескать, рожай!
А как ему "единороссы" на последнем съезде хлопали? Он слово – они в овацию. Он другое – они заходятся. И слышат ли? И слушают ли? Да зачем? Ведь тут счастье в том, что вона куда допустили. Теперь главное – хлопнуть громче, а там, глядишь, дозволят рядом постоять или, того круче, к ручке припасть. Все как раньше. "Долгие, продолжительные аплодисменты. Все встают, аплодируют стоя". Только Он пока еще говорит внятно и не от батареек работает. Но через шестнадцать лет, кто знает, каким Он будет? И какие анекдоты про Него сложат? И какие брови у Него вырастут?
Или кто-то сомневается, что будет именно Он? А кто? Кто-то незнакомый? Но для этого мы его хотя бы видеть должны. А еще слышать его и читать о нем. Должны быть источники, сквозь которые нам о незнакомце этом расскажут. Но никаких источников нет. Есть только Он. Влюбленная в него миссис. Влюбленные в него "единороссы". И Медведев, который, кто его знает, может, еще и удивит чем-нибудь неожиданным.
