Когда я пришла на интервью к директору Дворца бракосочетаний Анне Клемюк, она была грустна. Сказала, много работы. Но кто знает, что там на самом деле? Все ее эмоции отражались на лице: когда вспоминала родину, оно становилось спокойным и мечтательным, когда говорили о работе – серьезным, когда про мужа – печальным. С ней было очень приятно разговаривать, и когда беседа подошла к концу, я уходила нехотя. Есть такие люди – с ними хочется говорить бесконечно.
Директор Дворца бракосочетаний Анна Клемюк родилась в Белоруссии. Мама никогда не держала дочь в ежовых рукавицах – Аня была свободной девочкой, гуляла сама по себе. Училась хорошо – окончила филологический факультет Белорусского университета. В университете и замуж вышла – в 19 лет.
– Мы с мужем дружили с восьмого класса. Он мне сразу сказал, что мы поженимся. Как в воду глядел. Мы учились в разных городах, но виделись на каникулах, писали друг другу письма. Я вышла замуж уже на втором курсе, а на пятом родила дочь. На протяжении всей нашей дружбы у меня и мыслей не было о том, что отношения могли быть какие-то другие. Муж учился в военно-морском училище, дочь папу ассоциировала с пароходом. Пароход увидит и кричит: «Папа!» И это было для нас нормально.
Тихий ужас
Быть женой военного – значит, быть готовой объехать все города и веси. Мужу по службе предложили на выбор Таллинн и Петрозаводск. Анна проголосовала за северную республику. О ней Клемюк знала мало: только песню «Долго будет Карелия сниться» слышала – и все.
– Приехала – ужас тихий. С вокзала нас на грузовой машине везли через старую Кукковку. И когда я увидела эти деревянные дома, подумала: «Боже, где я?» Приехали на Кемскую, там тогда все разрыто было – стройка шла. Заселились в общежитие завода «Авангард», в комнату, где дверь нормально не закрывалась. Я села на койку, которая подо мной тут же провалилась. Выполз откуда-то из-за угла таракан... Я включила радио, а там новости на карельском языке. «Хювя пяйва, Петроской», – услышала. Отлично. Здесь еще и по-русски не говорят! И впервые заплакала... А тут ребенок глаза открыл: «Мама, кушать!»
Пошла Анна Клемюк в магазин за продуктами. А из продуктов на прилавках одни бройлеры. Купила цыпленка, принесла домой. А нет ни ложек, ни сковородок, никакой посуды – вещи еще не приехали. Было от чего опустить руки. Но справились. Потом семейство переехало на улицу Урицкого в дом с печным отоплением. Тараканов уже не было, слава богу. Прожили там год, пока не получили свою квартиру. Двухкомнатную, маленькую, но думали, что попали в рай.
Вечный праздник?
В Петрозаводске Анна Клемюк сначала пошла работать в вечернюю школу, потом перешла в 39-ю на Ключевой. Работать учителем ей нравилось, но неожиданно началась аллергия на мел. Пришлось уйти.
– Я до сих пор во сне вижу, как я работаю в школе... Мне очень нравилась эта работа. И теперь встречаюсь со своими учениками, вспоминаем былое.
Клемюк устроилась на работу в загс. Занималась всем, кроме регистрации браков. Потом перешла работать во Дворец бракосочетаний:
– Некоторым кажется, что это вечный праздник, на самом же деле это вечная работа.
Анне Клемюк очень приятно, когда пара оставляет о себе положительные эмоции. Когда видно, что это любовь, когда родные, находящиеся в зале, счастливы. Некоторые приходят регистрировать брак в третий раз, а ведут себя, будто в первый. А бывает наоборот. Когда женятся по-быстрому, когда видно, что браку не очень-то рады родители. Иногда становится страшновато, когда напряжен кто-то из гостей: а вдруг пришли, чтобы помешать?
Но директор Дворца бракосочетаний, как и другие работники, не имеют права показывать свои эмоции. Даже если очень смешно или очень грустно.
– Часто бывает так, что приходишь на работу – самой плохо. Дома что-то случилось, например, или несчастье какое произошло. А надо держать себя в руках. Поэтому мы умеем себя контролировать. А бывает всякое: смешные случаи или, наоборот, ком в горле стоит. Случается, регистрируются физически нездоровые люди. Очень им сочувствуешь, хочется, чтобы все было хорошо. Бывает, выезжаем на регистрацию в тюрьму или домой, если люди не могут прийти по медицинским показаниям. Был случай, когда женился мужчина без ног. В зрелом возрасте. И видеть заботу, которую проявляла невеста, было так трогательно! А однажды регистрировали пару, в которой жениху оставалось жить две недели... Тоже было очень трудно сдержать свои эмоции...
Брюки упали на пол
Иногда работники Дворца хохочут: курьезы случаются на каждом шагу. То жених шлейф невесте оторвет или кто-то из гостей в фате запутается и шлепнется. Один раз у свидетеля брюки упали в самый торжественный момент. Они ему не по размеру были (видимо, занял у кого-то), поэтому сзади пристегнуты на булавку. И так свидетель был рад за своего друга, что все норовил выйти на первый план, встать рядом с женихом. Ему говорили, чтобы он свое место занял, но тот ни в какую. Тогда его кто-то одернул и, видимо, ухватил за булавку. И брюки упали на пол.
Помнится, была регистрация сразу после Нового года. Мальчишник, Новый год – в общем, нелегко было жениху. Он широко ноги расставил, чтобы опору найти. Нашел. Стоит. Его спрашивают, согласен ли он взять в жены свою невесту, а он молчит – уснул стоя. Невеста жениха локтем толкнула, и он на бок и упал.
– После такого говорить практически невозможно... – смеется Клемюк.
А еще часто бывает, что мешают маленькие дети. Работники Дворца бракосочетаний просят родителей, чтобы они их оставляли дома: дети почему-то именно на свадьбы странно реагируют. То плачут, то бегают, то смеются много и громко.
– Одна девочка в ответственный момент раз – и нырнула под юбку невесты. Та ее вытаскивает, а девочка опять под юбку... Тоже смешно, и регистрация затягивается.
Письма от мужа
У Анны Клемюк осталось много писем от мужа. Она их не привезла с собой в Карелию и теперь жалеет. Вот уже пять лет, как мужа не стало. Сердце. Быстро и неожиданно. Утром встал, отвез жену на работу. Потом ей позвонили и сказали, что его увезли на «скорой». Спасти не смогли.
– Я не опустила руки – было просто некогда. Сначала сама похоронами занималась: казалось, что лучше меня этого никто не сделает. А как прошло девять дней – пошла учиться водить машину. Надо было жить дальше, на дачу ездить. Чтобы машина мужа не стояла в гараже... Да и просто я чем-то себя занять хотела. Очень помогло.
Первое время Анне Клемюк было трудно выйти в зал к новобрачным. Но справилась и с этим: что оставалось делать? О том, чтобы второй раз выйти замуж, не думала. Уверена, что лучше, чем с мужем, уже ни с кем не может быть.
– Я смотрю на современных мужчин, на их отношение к женщинам и думаю: «Боже, какая я была счастливая!» Мы с мужем знали друг друга с детства, это большой плюс. Он был для меня и муж, и брат, и любимый, и друг. Вот когда так – тогда это настоящая семья. Прежде чем решаться на брак, лучше хорошо друг друга узнать. Ведь любовь рано или поздно уходит. И надо, чтобы что-то еще осталось.
Все еще ребенок
Сейчас Анна Клемюк живет с мамой. Когда умер отец, она перевезла ее к себе из Белоруссии. Сначала мама скучала, потом привыкла.
– Маме скоро 90 лет! Она заботится обо мне, иногда ворчит, ругает за что-то... Пока она жива, я чувствую себя ребенком. И очень боюсь того момента, когда придется стать взрослой...
Жить Анне Клемюк не скучно. Много времени уходит на машину, возню с ней в гараже, на общение с друзьями.
– Я люблю ходить на концерты, в театр. В выходные езжу за водой в Ужесельгу, брожу по лесу. Летом у меня дача. И еще я очень люблю быть одна, сама по себе. Люблю вспоминать былое: студенческие годы, мужа, Белоруссию. Все зависит от ассоциаций. Бывает, просто запах какой-то навеет что-то. Запах травы, например, напоминает сенокос в детстве. Люблю путешествовать. Помню, когда была в Париже, летала по нему. Села в метро, поехала в центр и весь Париж ножками исходила. И не чувствовала усталости совсем. И долго потом пребывала в эйфории. Так что дел у меня много!
Правила жизни Анны Клемюк:
– Где родился, там и пригодился.
– Человек богат задним умом.
– Лучше не будет, а хуже мне не надо (про повторное замужество).
– Семья – это когда двое глядят в одну сторону.
– Пока жива мама, вы – ребенок.
– Брак – это желание построить что-то вместе .
– Когда человеку хорошо наедине с собой – значит, все у него хорошо.
