Почти три года во время предварительного и судебного следствия Дмитрий Шкинев, обвиняемый в девяти убийствах, признавал свою вину во всех вменяемых ему преступлениях. Не отрицал, что в разные годы убил 9-летнюю девочку, молодую женщину – мать троих детей, бизнесмена и несколько человек, которых принял на улице за бомжей (его и «чистильщиком» прозвали из-за того, что он не терпел бродяг и хотел очистить землю от них). Однако теперь Шкинев говорит, что имеет отношение только к смерти ребенка. Остальных не видел, не знал и, разумеется, не убивал.
Когда Дмитрия задержали за убийство ребенка, его никто даже не подозревал в остальных преступлениях. В связи с этим судья даже как-то поинтересовалась: что заставило его в итоге взять и во всем сознаться?
– Может, надоело... – ответил тогда подсудимый.
– Что?
– Ну, все эти преступления. Может, держать в себе надоело.
Теперь, видимо, надоело сознаваться. Судье пришлось интересоваться, что же заставило Шкинева оговорить себя (напомним: ему грозит пожизненное лишение свободы). Внятного ответа Дмитрий не дал, сославшись на то, что адвокат правильно понял и озвучил его мотив.
– Я далек от мысли, что Шкинева какими-то сверхчеловеческими усилиями нужно было принуждать к даче признательных показаний по преступлениям, которых он, по моему убеждению, не совершал. Я думаю, что здесь был определенный взаимный интерес, – пояснил суду адвокат.
Следователям, по мнению защитника, было выгодно, что, наконец, будет раскрыто столько «глухарей», а Шкиневу – что следствие надолго затянется и все это время он будет существовать в относительно комфортных условиях следственного изолятора.
– Шкинев, оказавшись в роли подследственного по уголовному делу, связанному с совершением преступления в отношении Кузнецовой, а мы все понимаем, о каких преступлениях идет речь (одно из них – изнасилование. – Прим. авт.), конечно, находился в полной зависимости от того, куда его поместят, в какую камеру, с кем, – высказал свое мнение в прениях адвокат. – И достаточно, наверное, было со стороны оперативных сотрудников даже намека на то, что его могут по ошибке завести не туда или не в ту камеру посадить, для того чтобы все сомнения в отношении того, надо давать явки с повинной или не надо, исчезали сами собой.
Аргументируя свою позицию, защитник обратил внимание суда на то, что показания его подзащитного по ряду преступлений как-то не вяжутся с самими преступлениями. В частности, непонятно, зачем Дмитрию Шкиневу понадобилось убивать предпринимателя, который якобы согласился подвезти его до нужного поворота.
– Когда Шкинев объясняет совершение убийств лиц без определенного места жительства, он дает стандартное объяснение: говорит, что просто не любит бомжей. И что они до такой степени вызывали у него неприязнь, что он не мог пройти мимо, чтобы кого-нибудь из них не убить. Это хоть какое-то объяснение, – говорит адвокат. – Но зачем Шкинев убил этого человека? В одних из своих показаний Шкинев говорит, что ему не понравилось, что это морской офицер. Ну, понятно, почему он бомжей не любит. А почему он морских офицеров не любит?
Кроме того, подсудимый совершенно неправильно описал одежду погибшего и при первой проверке показаний на месте не смог даже показать место совершения преступления.
– В следующий раз он уже уверенно всех привел на ту полянку, где была обнаружена машина, – говорит адвокат и обращает внимание, что во время предварительного следствия была воплощена оригинальная задумка следователя: в землю была зарыта пивная бутылка с запиской, в которой говорилось, что и когда на этом месте произошло.
– Вот если бы Шкинев привел участников следственного действия к этому месту, и была бы из земли извлечена эта замечательная бутылка, можно было бы говорить, что Шкинев точно указал место совершения преступления. Но ведь этого не произошло! – говорит защитник. – Рыли, искали эту бутылку, но не нашли. Так то ли место указал Шкинев?
Сомневается адвокат и в том, что подсудимый (а он, надо сказать, не создает впечатление крепкого мужчины) смог бы справиться с морским офицером: решительным, хорошо сложенным, ростом выше 190 сантиметров.
– Сын погибшего в судебном заседании на вопрос о том, желает ли он высказаться о мере наказания для Шкинева по убийству его отца, сказал, что нет, не желает, поскольку у него имеются большие сомнения в его виновности, – напомнил суду защитник.
Есть неясности в показаниях Шкинева и по поводу убийства бомжей. Например, в двух случаях подсудимый, не отрицая свою причастность к убийствам, рассказывал, как его жертвы активно ему сопротивлялись, отмахивались, убегали. Но погибшие были больными людьми, не способными бегать или оказывать какое-то сопротивление.
Сейчас Дмитрий Шкинев говорит о том, что специально придумывал эти противоречия, чтобы суд в итоге их заметил и докопался до правды. Когда-то подсудимый сказал, что в свое время увлекался боксом, поэтому ему не составляло труда расправляться с людьми. Говорил, что во всех преступлениях использовал свой фирменный удар в челюсть, которым сразу «вырубал» человека. Теперь у него иная версия:
– Никогда в жизни боксом я не занимался и ни в какую секцию не ходил. Я специально это сказал следователям, а они даже не потрудились перепроверить.
Теперь Дмитрий Шкинев уверяет: во многих случаях, когда происходили убийства людей, чьи смерти приписывают ему, он даже не находился в городе: отдыхал, уезжал или где-то гостил. Судья прислушалась к подсудимому и предоставила ему возможность попробовать доказать свое алиби. «Карельская Губернiя» следит за развитием событий.
