Это сейчас лидер карельских профсоюзов Илья Косенков всеми силами пытается возродить профсоюзное движение. А в 6-м классе он, простой советский мальчик, загадал съездить на Ниагарский водопад, попить кокосового молочка и откопать автомат «Шмайсер». Автомат не откопал, зато все остальное уже исполнил. О чем еще мечтает Илья Косенков, почему не может попасть в спортзал и является ли профсоюз мощной общественной силой – в новом выпуске рубрики «Политэкзамен».
1. Как проходит ваш рабочий день?
– У меня абсолютно стандартный день. Я просыпаюсь в 7 часов, завтракаю, еду на работу к 9 утра. Первая половина дня – какие-то рабочие встречи. Вторая половина дня – внутренние встречи с работниками. После 6 часов я занимаюсь проработкой направлений, пишу какие-то материалы, думаю. В 7 – 7.30 еду домой. С 8 до 9 я покупаю продукты и ужинаю. В 9 часов купаю ребенка. Потом жена идет укладывать сына спать. И с 10 до 12 часов я предоставлен сам себе – в это время либо сижу в Интернете, либо что-то читаю. Чаще всего сижу в Интернете. В свой график пытаюсь втиснуть спортзал. Пока это не очень получается. Раньше ходил в спортзал, теперь – нет, и потому не доволен собой. Сейчас я изучаю системы сортировки дел, чтобы часик-полтора себе выцепить. Как сказано в одной книжке, практика помещается в теорию, а теория в практику – нет. Я тайм-менеджмент знаю, но сам себе организовать не могу. Между «еще поработать» или «пойти в спортзал» я выбираю первое.
2. Когда вы последний раз плакали?
– Вот так чтобы плакал навзрыд, то это только в детстве. А вот чтоб слезу пробило – когда смотрел какой-нибудь романтический фильм. Или бывает, когда маленький сын делает что-то очень лирическое, так умиляюсь. Зацепил фильм «Умница Уилл Хантинг». Книги, так чтобы плакал – вряд ли. Все сейчас читают «Игры престолов», и все переживают, когда мальчик упал с башни. Я бабушке дал почитать, она дочитала до этого места – и закрыла, сказала, что не готова такие книги читать.
3. Самая заветная мечта детства.
– Говорят, что загадаешь – сбывается. Это абсолютная правда. У меня так было. Я когда был в 6-м классе (1987 год, советские времена), жил в Тверской области. Советские мальчики мечтали о подвигах. И я себе загадал: побывать на Ниагарском водопаде, попить кокосового молока, попить кумыса. Тогда это казалось невероятным. Самое удивительное, что мне не было еще 23 лет, когда я эти желания исполнил. Только кумыса не попил. Когда я кому-то рассказываю, мне говорят, что кумыс-то можно легко в магазине купить. Я говорю: нет-нет, у меня есть желание – жизнь имеет смысл. Когда-нибудь побываю в Казахстане, попью кумыса. Сейчас в социальной сети «ВКонтакте» все мои желания написаны, в том числе детские. Многие исполнились. А что-то нет – например, я мечтал откопать автомат «Шмайсер», а не откопал. Еще в «Артеке» не побывал.
4. Какие люди вызывают у вас восхищение?
– Люди, которые совершают поступки. Люди сами по себе, если честно, у меня восхищения не вызывают. Только поступки. Бывает, какой-то негероический человек, а прям такое что-то совершит! А бывает, наоборот. Мне вспоминается офицер, который закрыл грудью гранату. У него было несколько секунд, чтобы принять решение – умереть или спастись.
5. Как вы считаете, являются ли сейчас профсоюзы мощной общественной силой?
– Безусловно. Сейчас больше 5 миллионов человек в России, в Карелии порядка 70 тысяч человек, состоят в профсоюзах. Это говорит о том, что профсоюзам доверяют, это сила. Не знаю другой организации, которая была бы столь серьезной силой в общественном секторе. По численности она больше всех партий вместе взятых.
– Профсоюзы часто упрекают в пассивности...
– Упрекать в недостаточной активности несправедливо. Профсоюзы – это те же самые работники. Там, где люди готовы выступить на защиту прав, там достигаются хорошие результаты. Где не готовы – там вступаем как переговорщики, но конфликт чуть мягче проходит. Конфликт – это всегда некая вероятность: может получиться, может – нет. Мы вступаем в борьбу, где-то выигрываем, где-то проигрываем. Но без борьбы нет победы. Сами по себе профсоюзы не могут быть активными или пассивными, без общества. Я работал председателем студенческого профсоюза. Если у нас студенты были мобильные, могли «подорваться», то у нас и цену проездного не могли повысить. Потому что все знали, что 2 тысячи студентов на пр. Ленина – это реальность. Когда человек в нашем обществе потребления, как корова в стойле стоит, жует, смотрит телевизор и не задает вопросов, то ничего не изменится. Мы стараемся пробудить сознательность в обществе. Но советская власть наложила такой отпечаток, что экология отношений – это сейчас не модно. Человек, например, на стройке должен быть обеспечен каской, пройти технику безопасности, ему должна быть выплачена «белая» зарплата, но все это вроде как неудобно, вроде как некультурно спрашивать.
Сразу после экзамена мы наших гостей не отпускаем. И предлагаем сыграть в веселую игру «Ассоциации» – на произнесенное слово политик отвечает первое, что придет на ум. Ответы получаются самые неожиданные. У Ильи Косенкова слово «журавли» ассоциируется вовсе не с Путиным, а теща все-таки «хороший человек». А вот с «теоремой Пуанкаре» у математика Косенкова как-то не задалось. Смотрите сюжет на сайте «Губернiя Daily» (http://gubdaily.ru).
