Плотность населения в Карелии низкая – всего четыре человека на квадратный километр. «Республику нужно заселять!» – решили в нашей миграционной службе. И с прошлого года в республике заработала программа добровольного переселения бывших соотечественников из-за рубежа. По ней в Карелию могут переехать те, кто сейчас живет в странах, когда-то бывших частью СССР.
Для России эта программа уже давно не в новинку, а вот в нашей республике ее только начинают осваивать. До марта выбор у переселенцев был небольшой – им предлагали переехать только в четыре северных района республики, но теперь для них открыты все двери и все районы. И Карелия неожиданно начала пользоваться популярностью у наших бывших соотечественников – за последние полгода они подали 166 заявок. Им больше всего по вкусу Петрозаводск, а также Медвежьегорский, Сегежский и Беломорский районы. «Карельская Губернiя» решила выяснить, как встретила наша республика переселенцев и как они обжились на новом месте.
Первый раз увидел лес
Дмитрий Гузин – механик. В Костомукшу из Узбекистана он переехал несколько месяцев назад. Вернее, его как высококлассного специалиста в Карелию фактически переманили нынешние работодатели. Несмотря на то, что Гузин – русский по национальности и школу и даже институт успел закончить еще в СССР, в России он до своего переезда был всего один раз – в 1994 году. Причем гражданство в Узбекистане Дмитрию так и не дали. Это и многое другое в конечном итоге привело его к решению покинуть родину и переехать в Россию.
– К русским в Узбекистане сейчас относятся очень плохо, – признается Гузин. – Дочке в школе тяжело было учиться, в русской школе русских всего пять-шесть человек на весь класс. А я на комбинате работал, вроде вашего Костомукшского ГОКа. Так там неофициальная установка была – русских на хорошие должности не ставить. Соотечественников наших в Узбекистане мало уже осталось, все, кто смог, уехали. Мы с родителями держались до последнего. Но потом решили переезжать: они в Пензу недавно уехали, а я с семьей – в Карелию. Тут у нас друзья живут, да и слышали мы много о вашей республике. Поэтому расставаться с Узбекистаном было не жалко – скучать нам уже там не по кому, друзья и родственники давно разъехались.
В Узбекистане Гузин с семьей жил в городе Зарафшане. Это в 80 километрах от Учкудука, самая настоящая пустыня с верблюжьими колючками и барханами, на которых, если хоть изредка шли дожди, весной вырастают белые грибы. Дмитрий смеется: мало кто верит, но это правда. А вот леса и озера он впервые увидел именно в Карелии. Говорит, до сих пор под впечатлением от такой красоты. После пустыни для него любая зелень в новинку, а тут ее столько! Гузин уже успел объехать всю Карелию, но больше всего по нраву ему пришлись теперь родная Костомукша и Петрозаводск. Эти города выделяются на фоне остальных.
Карельскую зиму Дмитрий еще не видел, а вот то, что у нас называют летом, застать успел. Мужчина смеется: у них в Узбекистане за счастье считают, если дождь хоть пару раз за лето пойдет. А в Карелии все наоборот: тут каждому солнечному деньку радуются.
– Меня многое у вас удивляет, – рассказывает Гузин. – Вот дочка в школу пошла, первый раз комплексный обед в столовой попробовала – и сказала, что теперь всегда там будет обедать. Очень ей еда понравилась, у нас так не кормят. Еще мы рыбу постоянно покупаем, особенно красную. Раньше мы ее только по телевизору видели. А сейчас я и сам на рыбалку езжу. Про ягоды и грибы я вообще молчу – у вас их пять- шесть видов в лесу растет, я даже не представлял, что такое бывает. А еще я, знаете, к чему никак не могу привыкнуть? У вас люди друг друга на «вы» называют и по имени-отчеству. В Узбекистане даже чиновники и милиционеры «тыкают». Если имени твоего не знают – придумают, как обозвать.
Уровень жизни в Карелии тоже сильно отличается от узбекского. Там разделение на богатых и бедных ощущается сильнее: у кого-то зарплата 200 тысяч сумов, а у кого-то – 5-6 миллионов. Цены, конечно, намного ниже, но за 200 тысяч сумов можно только квартиру снимать, на продукты денег уже не остается. А молодым специалистам предлагают именно такую зарплату. Здесь же Гузин уже начал задумываться о том, чтобы взять ипотеку и обзавестись собственным жильем. Жену на работу пока не отправляет. Говорит, она и так 15 лет трудилась, пусть теперь отдохнет немного.
В ближайших планах семьи – получить русское гражданство.
– Сразу себе загранпаспорт сделаю, – объясняет Дмитрий. – На Новый год хотим с семьей в Финляндию съездить, здесь же до границы рукой подать. Это будет наша первая в жизни поездка за границу. О том, чтобы в Узбекистан обратно вернуться, мы даже не задумываемся. В Карелии нам нравится, у нас уже и друзья появились. Бригада моя поначалу настороженно ко мне относилась, ребята присматривались первую неделю. А теперь мы сдружились, день рождения уже вместе отмечали. Так что жизнь на новом месте налаживается.
Никто не ждал
У Марины Баранник переезд сложился не так удачно. Когда пять месяцев назад Марина с пятилетним сыном переехала из Украины в Медвежьегорск, оказалось, что там ее никто не ждал. Женщине пришлось всего добиваться самой: и квартиру с работой искать, и даже сына в садик устраивать, хотя поначалу ей обещали помощь.
– 80 процентов из того, что мне рассказывали о Медвежьегорске, оказалось неправдой. К примеру, говорили, что тут работы много. Я по образованию педагог, хотела по специальности устроиться, а получилось только продавцом в магазине. Но я и этому рада, ведь за пять месяцев всякое успела пережить. И обманывали меня, и грубили. Поддержку я получила только от местного православного храма, за что им огромное спасибо. А так бы я, наверное, уже обратно уехала. Не понимаю, зачем помогать человеку с переездом, приглашать его жить, если знаешь, что в этом городе ни работы для него нет, ни даже места в садике для его ребенка. О таких вещах нужно заранее предупреждать. Я не знала, с кем сына оставлять, когда по инстанциям бегала.
Марина признается: в Россию переехала по зову сердца. О переезде мечтала с детства. Родственники раскиданы по всей стране: кто на Урале живет, кто в Краснодаре. Ну а она решила ехать в Карелию. Начинать новую жизнь в незнакомой стране не боялась. Говорит, голова на плечах есть, значит, не пропадет. Немного страшно было везти в Медвежьегорск маленького сына. Но он, как и мама, ко всему быстро привыкает. А вот к тому, что ей придется лицом к лицу столкнуться со всеми неприглядными реалиями русской жизни, Марина была совсем не готова. Да что там говорить – она даже не представляла, что некоторые вещи вообще возможны.
– Я сына в садик с горем пополам устроила, а он до сих пор не открылся, там ремонт идет. На Украине такого не бывает. Там садики всегда в срок открываются. Квартиры ваши тоже для меня стали сюрпризом. Я не знала, что они бывают полублагоустроенными или вообще без удобств. Я за эти пять месяцев семь раз переезжала. Один раз жила в квартире, где ни света, ни воды, ни отопления не было. Печку даже пришлось самой перекладывать. Вспоминать страшно, я в России уже столько пережила, сколько за всю жизнь на Украине не переживала. Зато теперь я точно могу сказать, что умею все!
После переезда Марина получила подъемные – 60 тысяч рублей на себя и 20 тысяч – на сына. Деньги разлетелись быстро, большая часть ушла на съемное жилье. Жизнь в Медвежьегорске по украинским меркам дорогая. Хотя и зарплата в России больше: на Украине учитель в школе получает всего 4-5 тысяч рублей в пересчете на наши деньги, а воспитатель в садике – вообще 3 тысячи. А тут ты можешь рассчитывать хотя бы на 8 тысяч. Правда, по специальности Марине пока устроиться не удается, но она не отчаивается. Сейчас наконец-то сняла благоустроенную квартиру, встала на ноги, поэтому в будущее смотрит с оптимизмом. Обратно в родной Стаханов уже не тянет.
– Природа у вас в Карелии просто шикарная, – говорит Баранник. – Жаль, что за ней никто не ухаживает. Я просто поражена была, сколько тут мусора и свалок. Помойка на помойке. Как можно так не любить свой край? Но это еще полбеды. Равнодушие чиновников – вот, что меня еще поразило. Никто ни за что не отвечает, все друг на друга стрелки переводят. Конечно, это и на Украине есть, но там у меня много знакомых было, я знала, к кому обратиться. А тут я – новый человек. Чего только не наслушалась. Одна чиновница прямо так и сказала: мол, понаехали тут. Я даже отвечать ей ничего не стала – все равно же я здесь останусь. Я себя русской считаю, ведь даже язык украинский толком не знаю, всю жизнь на русском говорю, и в школе, и в университете на нем училась.
Марина признается: по Украине она не скучает, а вот по родным и друзьям – да. А еще ей не хватает свежих фруктов. Как и Дмитрий Гузев, Марина мечтает о своем жилье. А еще о том, что в России она встретит свою вторую половинку. На родине как-то не срослось. Марина смеется: русские мужчины ей нравятся больше, они обходительные, приятные.
Гастарбайтеры едут?
Те, кто не понаслышке знаком с программой добровольного переселения бывших соотечественников, отмечают: далеко не всегда в Карелию переезжают люди, у которых есть хотя бы среднее образование. Основной поток заявок идет от тех, кого в народе принято называть гастарбайтерами. И хотя в УФМС уверяют, что приоритет среди переселенцев отдается в первую очередь людям с востребованными специальностями, никаких конкретных требований по поводу образования в программе не прописано. А со следующего года переселенцев, в отличие от трудовых мигрантов, даже не будут тестировать на знание русского языка.
В основном в Карелию переезжают наши бывшие соотечественники в возрасте от 20 до 40 лет, из которых только 25,5 % имеют высшее и незаконченное высшее образование, 12,7 % – среднее техническое, 30,5 % – среднее специальное и профессиональное образование, 17,6 % – полное среднее образование и 13,7% – основное среднее. Чаще всего приезжают они из Украины, Молдовы, Узбекистана, Армении, Таджикистана, Казахстана и Грузии.
