В начале декабря в Петрозаводске на базе Дома сестринского ухода, расположенного на улице Перттунена, откроется первый в Карелии хоспис. Разговоры о том, что в республике должно появиться подобное заведение, шли уже не один год. По последним подсчетам, в Карелии сейчас полторы тысячи потенциальных пациентов хосписа. Это люди с онкологическими заболеваниями последней стадии. Не только пожилые, но и среднего возраста и даже дети. «Карельская Губернiя» побывала в Доме сестринского ухода и выяснила, что пришлось сделать, для того чтобы превратить его в хоспис.
Привычка к смерти
Несмотря на то, что многие из пациентов хосписа, скорее всего, уже никогда не вернутся домой, главный врач Дома сестринского ухода Владимир Миронюк против того, чтобы заведение считали лишь «местом для умирания». В хосписе пациенты будут получать комплексную паллиативную помощь. Жизнь этим людям уже не спасти, но нужно облегчить их участь – онкобольные не должны умирать в муках, страдая от жутких болей. Помимо специально обученных медсестер и врачей, которые смогут подобрать пациентам обезболивающие, в хосписе будут работать психолог и священник. Они умеют находить подход к умирающим людям, которым требуется уже не столько помощь медиков, сколько моральная поддержка.
Психотерапевт будет общаться не только с самими пациентами, но и с их родственниками. Не исключено, что его консультация понадобится и сотрудникам хосписа – все-таки тяжело каждый день видеть, как умирают люди. Хотя со смертью медперсоналу и раньше приходилось сталкиваться: средний возраст пациентов, которые попадают в Дом сестринского ухода, – больше 80 лет. К сожалению, не все возвращаются домой. Кого-то уже привозят в тяжелом состоянии, кому-то неожиданно становится плохо.
Медсестры и санитарки, которые все-таки не смогут работать с умирающими людьми, перейдут в другое отделение Дома сестринского ухода и продолжат заниматься привычным делом.
– Мы понимаем, что будет тяжело, – говорит исполняющая обязанности старшей медсестры Ольга Таланова. – Сейчас нашим пациентам нужны уход и поддерживающая терапия. С онкобольными все будет по-другому. К тому, что нам придется работать с неизлечимо больными людьми, мы готовы. Знаете, медицинские работники к смерти относятся не так, как обычные люди. Мы стараемся не принимать все близко к сердцу, но остаться равнодушными все равно вряд ли удастся…
Наркотики
Для того чтобы работать в хосписе, медсестрам пришлось пройти специальные курсы и научиться обращаться с сильнодействующими обезболивающими, часть которых фактически является наркотиками. Для их хранения в Доме сестринского ухода уже оборудовали комнату. В ней пришлось установить новейшую четырехуровневую сигнализацию, которая среагирует даже на шорох, а также специальную дверь, устойчивую к взлому.
– Из-за того что на дверь нужно получить сертификат, мы пока не можем принимать совсем тяжелых пациентов, – говорит Владимир Миронюк. – Хотя несколько онкобольных у нас уже были, но им не требовались сильнодействующие обезболивающие. Одна из пациенток, к сожалению, умерла. Остальных забрали домой. По нашим расчетам, пациенты будут проводить в хосписе около 30 дней. Потом кто-то умрет, кого-то заберут домой. Тяжело об этом говорить, но ведь это жизнь… Уверен, что и второй вариант возможен – если мы подберем больному обезболивающие и ему станет легче, то почему бы ему и не вернуться в семью? Хотя если кому-то понадобится провести в хосписе больше чем 30 дней, мы не откажем.
Вместе с сотрудниками карельского Минздрава Владимир Миронюк ездил в питерский хоспис, смотрел, как там все обустроено. Коллеги поделились опытом и рассказали: поначалу смертность в их хосписе была очень высокой. Люди, избавившись от неизлечимо больных родственников, не спешили забирать их домой: все-таки болезнь родного человека – большая нагрузка, тяжело и морально, и физически. Но потом постепенно, благодаря стараниям психотерапевтов и священников, удалось наладить работу, пациенты хосписа стали чаще возвращаться домой. Хотя предубеждение против хосписа в умах наших людей все еще сильно. Многие при слове «хоспис» представляют себе мрачное место, где со всех сторон доносятся крики умирающих людей.
– На самом деле это не так, – объясняет Миронюк. – У нас цивилизованное заведение, все палаты чистые, светлые, те, кто более или менее нормально себя чувствует, будут лежать в четырехместных палатах, для тяжелых больных есть одноместные палаты. Сейчас мы закупаем специальные кровати, которые можно поднимать и фиксировать. Что касается предубеждений, то я считают, что нет ничего страшного в том, чтобы онкобольной какое-то время побыл в хосписе. Наоборот, это может ему помочь. Сейчас таким больным помощь могут оказать разве что в специальном кабинете боли, который существует при онкодиспансере или в поликлиниках. Но врачи не справляются с большим объемом работы, онкологов на всех не хватает – им нужно лечить тех, кому еще можно помочь. Боли же при последней стадии рака бывают очень сильными, если человек находится дома, то единственный выход – вызывать «скорую» и делать обезболивающий укол. Но часто действие обезболивающего длится всего пару часов. Поэтому таким людям и нужно специальное место.
