В июле остров Кижи посещала знатная гостья – великая княгиня Мария Владимировна Романова, глава Российского императорского дома. Внучка великого князя Кирилла Владимировича, двоюродного брата последнего российского самодержца Николая II, живет в Испании, но мечтает жить в России. Обращаться к княгине нужно не иначе как «Ваше Императорское высочество» и «Государыня императрица». Стоит ли говорить, что перед встречей мы слегка нервничали.
Нервозности добавили слухи о том, что в обычной одежде на глаза Ее высочеству лучше не показываться. Джинсы, футболки и рубашки – это неприлично. Между тем в туфельках на Кижи не поедешь. Брючного костюма у фотографа нет. Думали-думали, да и решили ехать в том приличном, в чем удобнее. Оказалось, правильно сделали. Слухи о чопорности княгини сильно преувеличены: она оказалась приветливой и веселой женщиной. И, кажется, даже внимания не обратила ни на наш внешний облик, ни на обращение по имени-отчеству.
Музей-заповедник великая княгиня посетила в рамках серии поездок по России, приуроченных к 400-летнему юбилею династии Романовых. Вместе со своей «свитой» Мария Владимировна провела на острове три неполных дня. Как она призналась: посетить Кижи – ее давняя мечта.
Об острове Кижи
– Мария Владимировна, совпали ли ваши представления о Кижи с реальностью? Поделитесь впечатлениями!
– Возможность сюда приехать для меня большая радость. Впечатления огромные! Папа всегда любил здешнюю архитектуру, показывал мне книжки, фотографии. Он мечтал сюда попасть, но, к сожалению, не успел до своей смерти… А я вот успела. Иногда думаешь, что то, что изображено в книжках, на самом деле не так красиво, – для фотографий выбирают выигрышный ракурс. И я поражена, что все, что я видела на картинках, – правда. То, что простые люди смогли такое построить, – это чудо. Красота невероятная! Я рада, что она сохранилась.
– Вы слышали о том, что Кижи сейчас сражается за место в рейтинге лучших достопримечательностей России? Как вам кажется, достоин ли музей-заповедник войти в десятку?
– Разумеется да! На Западе, кстати, он уже входит. Облик Преображенской церкви известен людям по всему миру. Все хотят сюда попасть, даже не зная точно, где это. Так что сам по себе памятник уже нашел свое место в мире.
О России и вере
– Помните свой первый приезд в Россию? Как это было, какие у вас были чувства? Какой вам показалась страна?
– Впервые я смогла приехать в Россию в 1992 году. Простите, не могу об этом говорить без слез… Это было отпевание моего отца. У меня была смесь чувств: огромная радость, что наконец-то я могу здесь быть, что сбылась мечта, и грусть, потому что папы не стало. Но радости было больше. Мы с мамой смогли захоронить его в Великокняжеской усыпальнице в Петропавловском соборе в Петербурге, где он и хотел быть погребен. Это было радостно.
Родители мне всегда рассказывали, что в России все самое лучшее: арбузы во-о-т такие, все такое самое-самое. И в свой первый приезд сюда я была удивлена и немного обескуражена. Ходила по грязным улицам и видела хмурые лица людей, как будто у них за спиной висели тяжелые мешки. Везде были мусор, какое-то железо, разруха… И я думала: «Неужели позавчера была война, а я об этом не знала?»
Прошло время, и при всех трудностях у людей снова появились улыбки. Так что есть надежда на лучшее, на возрождение в России духовности и духовной веры.
– Знаете поговорку: «На Бога надейся, но сам не плошай»? Мне порой кажется, что основная беда нашего народа именно в чрезмерном уповании на Волю Господа. «Бог простит», «Как Бог пошлет»… С одной стороны – крепкая вера, с другой – пассивность в действиях.
– Я не могу согласиться, что русский народ упованием на Бога оправдывает пассивность и лень. Если бы это было так, нам не удалось бы построить великое государство, объединить многие народы, освоить территории с суровыми природными условиями, выстоять в войнах и смутах. Но каждый из нас, конечно, должен постоянно анализировать свою собственную жизнь. Верующие обязательно должны сохранять баланс между надеждой на помощь Божию и сознанием собственной ответственности за судьбу и благополучие самих себя и своих близких. Вера без дел мертва. Но и дела без веры обычно приводят к неожиданным и, как правило, пагубным результатам.
О детстве и семье
– Легко ли было девочке, которая понимала, что однажды она станет наследницей престола?
– У меня было счастливое детство. Родители любили друг друга, уважали, никогда не позволяли себе кричать, разговаривать на повышенных тонах. И требовали такого же уважения от других. Думаю, нашу семейную жизнь можно назвать самой обычной. Хотя, конечно, мне всегда напоминали о том, кто я, что я принадлежу России, что всегда должна быть готова к своей миссии, что надо будет русским чем-то помогать…
– А жить в Испании с русским сознанием каково?
– Кое в чем мы с испанцами разные, а в чем-то похожи. Во всяком случае, испанский народ открытый и гостеприимный. К нам всегда относились хорошо, и хотя не все в Испании соответствует нашим русским представлениям о жизни, какого-то дискомфорта мы никогда не испытывали. Родители нам передавали русские традиции, мы отмечали все православные праздники…
– Судя по количеству языков, на которых вы говорите, родители делали большой упор на образование…
– Языки я выучила случайно: ходила в английскую школу, параллельно занималась и с русским педагогом. Испанский выучила, потому что здесь жила. Летом мы ездили во Францию – выучила французский. Бывала в Италии – немножко итальянский. В арабских странах язык сложный, но что-то и там запомнила. Сейчас уже все забыла, но как попросить скидку, знаю (смеется).
Про любовь и принца
– Равнородный брак – это благость или все-таки тяжкая ноша? Ваш брак с принцем Францом-Вильгельмом был по любви, взаимному уважению или по необходимости?
– Каждый случай индивидуален. В нашей династии на протяжении трех поколений удавалось совмещать соблюдение принципа равнородности брака и сохранение крепкой семьи. Александр III и Мария Феодоровна, святые страстотерпцы Николай II и Александра Феодоровна, мои дедушка и бабушка Кирилл Владимирович и Виктория Феодоровна и мои родители Владимир Кириллович и Леонида Георгиевна дают пример семейной жизни в любви, самопожертвовании и верности друг другу. Мой брак был заключен по любви, но, к сожалению, нам не удалось сохранить семью. Тем не менее я считаю, что взаимное уважение должно сохраняться всегда.
– А первая любовь? Вы могли себе позволить такую «роскошь», или юной особе как будущей наследнице престола запрещалось думать о противоположном поле, не подходящем по статусу?
– То, что называют первой любовью, бывает очень сильным чувством, но далеко не всегда это настоящая любовь. Поэтому не только членам династий, но и любому человеку следует создавать семью не по первому порыву, а тогда, когда появился хотя бы небольшой жизненный опыт и когда чувства прошли проверку временем. Даже это не является стопроцентной гарантией счастливой семейной жизни, но шансов все-таки больше. Лично мне родители никогда не запрещали общаться и дружить с людьми любого происхождения, но всегда напоминали, что, кроме прав и желаний, есть еще и обязанности, что мы не принадлежим себе и что за каждый поступок и за каждое решение мы отвечаем в большей степени, чем многие другие люди.
Об образе жизни и надеждах
– Если бы вы родились самой обычной русской женщиной, какой образ жизни для себя бы выбрали? Какую профессию?
– Если вы думаете, что существует какая-то невероятная разница между моим образом жизни и образом жизни обычной русской женщины, то вы ошибаетесь. После революции все имущество и все средства дома Романовых были национализированы. По милости Божией мы смогли сохранить нормальный средний уровень жизни. В Европе он несколько выше, чем в России, но не настолько, чтобы говорить о каком-то огромном разрыве. Мне, помимо исполнения общественных и официальных функций, необходимо, как и всем, заботиться о хозяйстве. В Оксфорде я получила гуманитарное образование. Я любознательный человек, мне интересно изучать различные культуры и традиции. И я люблю общаться с людьми и по мере возможности помогать им. Поэтому, скорее всего, моя профессия в любом случае была бы связана с какой-то общественной и научной деятельностью.
– Есть ли у вас хобби? Какие книги читаете, какие любите фильмы?
– В свободное время мне нравится путешествовать, выращивать цветы и другие растения, читать, смотреть новые фильмы. Сказать, что у меня есть какие-то пристрастия к определенным жанрам, я не могу. Если книга или фильм хорошие, читаю и смотрю с удовольствием, независимо от того, драма это, комедия, детектив или исторический роман. Если все-таки говорить о литературных предпочтениях, то, возможно, стоит выделить мемуары. Когда люди сами описывают свою жизнь, читать особенно интересно – как будто общаешься с персонажами минувших эпох и переносишься в их время.
– Какие советы вы могли бы и хотели бы дать всему русскому народу?
– Народ во всей его совокупности не нуждается ни в чьих советах. В своем историческом развитии он порождает, хранит и передает из поколения в поколение и духовность, и мудрость, и житейский опыт. Мы должны учиться у него, а не поучать. Но чтобы наш народ не превратился в население, каждому из нас нужно помнить о своем долге перед предками и потомками, уважать друг друга, искать не то, что разобщает, а то, что сближает, уметь прощать и просить прощения и честно трудиться на том поприще, к которому мы оказались призваны.
– Не потеряли ли вы надежду вернуться когда-нибудь в Россию?
– Вернуться в Россию, жить здесь – моя мечта. Если бы я была просто человеком, могла бы это сделать в любой момент. А так как я возглавляю Императорский дом – все сложнее. Я должна понимать, на каких условиях меня хочет здесь видеть правительство, чем я могу быть полезна… В общем, когда Бог решит, что пора, так оно и будет.
