Совсем недавно Александр Фукс, рассуждая в своем блоге о причинах трагедии на Сямозере, пришел к выводу о «страхе перед начальством». Вот это «А коли барин накажет?», как и русский «авось», – как-то намертво засело в наших генах. И когда самый главный «барин» говорит: «Что-то меня тут беспокоит», – все сломя голову кидаются, простите, прикрывать свои задницы.
И плевать, что в обсуждаемой ситуации многое делается в ущерб все тем же детям. Важно, чтобы «барин» головы не сносил, а значит, надо услужить как только получится. Ради этого можно детям врать и усаживать в лодки, уверяя, что все едут в другой лагерь. Можно держать детей час на рейде в Белом море в холоде, запретив взять с собой теплые вещи, но снабдив огромными спасательными жилетами, из которых дети вываливались. Можно воровать телефоны сотрудников лагеря, оформляя акт об изъятии задним числом (когда заметили). Можно даже пытаться забрать телефоны у детей, чтобы не снимали происходящее, а также втихаря допрашивать детей, пока их родители не запретили этого делать. Главное, правильно услужить, где-то даже преподнося факты так, как удобно для спокойствия «барина» – тогда и с тебя шапку не снимут. Примитивная логика.
Вода = смерть
То, что происходит с лагерем «Золото Белого моря», – очень показательная картинка мышления нашей власти. Со стороны это выглядит так. Произошла трагедия. В детском лагере во время водного похода погибли дети. Это действительно страшно и горько. И да – надо выяснить причины, наказать виновных. Плюс – предотвратить, проверить и еще кого-нибудь показательно наказать.
И вот собирается высокое начальство, губернатор смотрит на список детских лагерей, расположенных на территории Карелии, видит среди них лагерь на острове Сидоров в Белом море, и, видимо, слово «остров» стало решающим. Логика, как у ребенка: «Вода – смерть – страшно. Исключить воду». И 21 июня глава Карелии высказал опасение по поводу лагеря «Золото Белого моря», который расположен на Сидоровом острове. Там было 48 детей. Худилайнен заметил, что там тоже могут быть высокие волны. Этим же вечером люди, не предоставившие никаких документов, попытались вывезти детей на «большую землю». Все это мероприятие называли эвакуацией, не объясняя причин, не называя должностей или принадлежности к каким-то государственным структурам, не показывая документов, где говорилось бы о необходимости эвакуации детей, отказываясь брать на себя ответственность за жизнь и здоровье детей во время их переправы по морю и при этом рассказывая детям, что «они просто поедут в другой лагерь».
Отказ директора лагеря Дениса Орлова отправлять детей на ночь глядя по морю непонятно зачем и непонятно с какими людьми был квалифицирован как «противодействие властям». Из этого можно сделать вывод, что на остров все же приехали власти. Вот так вот сразу, толпой – и давай эвакуировать детей и оберегать их от ничего не знающих и все нарушающих инструкторов, которые уже 12 лет на острове Сидоров устраивали прекрасные туристические лагеря по согласованию все с теми же карельскими властями.
О жизни в лагере
Дарья Боровая, куратор и инструктор лагеря «Золото Белого моря»:
– Наш лагерь существует 12 лет, и каждый год мы уведомляем Роспотребнадзор, ГИМС и МЧС и о том, что вновь будем проводить на острове Сидоров лагерь, и о том, что у нас в программе есть морские походы. Впервые проверка к нам приехала в прошлом году, обнаружили небольшие нарушения, которые легко исправлялись за исключением одного – на острове нельзя строить постоянные сооружения, можно устанавливать только временные, на определенной площади, которая соответствовала бы нормам СанПиН для проживания детей. Соответственно, мы не стали спорить с законом и воспользовались сертифицированным проектом палаток-домиков, которые, с одной стороны, быстро разбирающиеся конструкции, с другой – большие и безопасные для отдыха детей. Все наши планы – проекты палаток-домиков, чертежи, сертификаты – мы присылали в местную администрацию, Роспотребнадзор и так далее. У нас есть переписки, где наши сотрудники согласовывают с карельскими властями, как эти домики строятся, как они будут выглядеть и как вообще весь лагерь будет устроен. На моменте планирования, к нам не то чтобы не было претензий – нас поддерживали, зная, что лагерь будет работать и мы его улучшаем. Поэтому говорить о том, что лагерь обнаружили внезапно, – несправедливо.
– Дарья, сейчас рассказывают «страшилки» о жесточайших нарушениях в лагере и чуть ли не об издевательстве над детьми. Давайте по пунктам? Дети в шторм в открытом море за борт лодки выпрыгивали?
– У нас есть тренировки, моделирующие ситуацию с человеком за бортом, но они проводятся только в хорошую погоду и исключительно в бухте, где располагается лагерь. Ребенок в спасательном жилете выпрыгивает за борт с лодки, находящейся в 50 метрах от берега, другие ребята, работая как слаженная команда помогают ему вернуться на борт. На корабле обязательно есть страхующий инструктор. Дети получают опыт нахождения в воде в одежде и спасжилете и опыт спасательных действий. Ребята сразу же гребут к берегу, где их ждет огромный костер, сухая одежда, еда и обсуждение хорошей тренировки, закаляющей характер, сплачивающей коллектив.
– Лодки не сертифицированы?
– Наши суда не сертифицированы, потому что они не являются маломерными судами – их вес меньше 200 кг и они не имеют подвесного мотора. Это парусно-гребные корабли, на которых мы проводим с детьми занятия, ходим в походы. Если поход выходит за пределы нашего острова и нашей бухты, на лодке находятся два инструктора и лодку сопровождает страхующая моторная лодка. Вообще, мы практикуем каботажные (без выхода в открытое море) прибрежные плавания. В такие походы ходят только дети 14–16 лет, уже прошедшие тренировки и имеющие опыт морских походов, и все это проводится под руководством опытных инструкторов.
– Что вы подразумеваете под «опытными инструкторами»?
– В нашей команде очень многие инструкторы имеют российские права, позволяющие управлять маломерными судами, а некоторые имеют котирующиеся во всем мире шкиперские права на управление парусными судами. Все эти сертификаты у нас есть, и мы их предъявляли. Мы проводим тренировочные спасательные работы для команды инструкторов – это учебная эвакуация на время, поиск людей в лесу, спасение на воде. Все инструкторы имеют сертификаты о прохождении курсов оказания первой медицинской помощи.
– К слову, было сказано, что ни у одного сотрудника лагеря нет документа о медицинском образовании.
– В каждой смене обязательно присутствует врач – дипломированный практик с опытом работы. И эта смена не исключение. Насколько мне известно, документы нашего врача были изъяты следственными органами.
– А как же заболевшие дети, которых спасали карельские власти, объявив эвакуацию?
– Один ребенок простудился, и его доставил в больницу наш врач, что она сделала бы в любом случае – просто нам на тот момент уже был запрещен выход на воду, и мы не могли воспользоваться собственной моторной лодкой. У второго ребенка поднялась температура уже в Чупе и, скорее всего, не из-за болезни, а из-за стресса, поскольку дети были вынуждены находиться в спортивном зале школы, без интересных для них занятий, но под прессингом находящихся кругом людей в форме. Инструкторов по второму разу допрашивали часами (некоторых не отпуская с утра и до позднего вечера), и нам просто не хватало взрослых людей, чтобы полноценно занять и отвлечь детей. Наверное, да – власти спасли двух сильно больных детей.
«Потерпевшие»
Можно было бы продолжить публикацию беседы, но вряд ли в этом действительно есть смысл. Самозахват федеральной территории, который сейчас приписывают ООО «Золото Белого моря», – это описанные выше деревянные сборно-разборные конструкции, которые в прошлом году потребовали карельские власти, и их установка в этом году была согласована все теми же карельскими властями.
Власти говорят о причинении вреда здоровью детей. С чьей стороны? Вот, как это описано в дневнике лагеря «Золото Белого моря»:
– Представители комиссии завели детей на корабль МЧС, сказав, что их везут в другой лагерь. При этом детям не дали их личные вещи и верхнюю одежду. Дети ждали на кораблях посреди залива, при этом у них отсутствовали еда, вода, спасательные жилеты и возможность посетить туалет. Так их держали более часа. О происходящем на острове родителей через группу «ВКонтакте» оповестили работники лагеря (комиссия этого делать, похоже, не собиралась).
Только действия сотрудников лагеря избавили детей от допросов (но, увы, не всех – одного или двух детей все же успели допросить, записав их в графу «Потерпевшие»).
От кого или от чего спасали детей? От адекватных и опытных кураторов и инструкторов? От самозахвата острова? От желания вернуться в отличную компанию и развиваться, получать интересный опыт? И как объяснить этим, в общем-то, уже взрослым детям, что больше ничего интересного не будет, потому что директор лагеря Денис Орлов, оказывается, был в предварительном сговоре со всеми кураторами и инструкторами лагеря, намеренно подвергая детей опасности, и теперь будет сидеть в тюрьме?
С родительской точки зрения, этих детей действительно можно записать в графу «потерпевшие», но не от действий организаторов и инструкторов лагеря, а от людей, изо всех сил пытающихся услужить местному «барину». Сколько таких сейчас по всей нашей стране, вылезающих из кабинетных кресел только когда не вылезти невозможно? При этом запросто спрашивающих у чудом выжившего в шторме ребенка «Ну, как поплавали?» Потом понимают, наверное, что некрасиво как-то вышло, надо как-то исправиться. А как исправиться? Правильно – кого-нибудь наказать.
