Чудны дела твои, Господи. Уж сколько раз писали мы о странностях, происходящих в карельском поселке Пряжа, – о загадочных заводах-призраках, о дачах-невидимках, о лесопилках, тающих в тумане, и о контрактах, теряющих по дороге нули. Мы даже слышали, что специально обученные милиционеры из полиции, словно черные зловещие грифы, кружили над Пряжею. Но ничего не менялось. Ничто не омрачало торжественного спокойствия этого заповедного края. И вот опять. На этот раз речь пойдет об участке земли в прибрежной зоне. Об участке, находящемся в пределах двадцатиметровой береговой полосы.
Прибрежная зона
Итак, в 2013 году администрация Пряжинского района сдала в аренду кусочек земли в живописном месте с неблагозвучным народным прозвищем Коряга. Прямо на берегу Пряжинского озера. Впоследствии, когда этой историей заинтересовалась природоохранная прокуратура, оказалось, что границы оного участка находятся в 12,4 м от кромки воды, и это является нарушением водоохранного положения. По закону, 20-метровая прибрежная зона обязана находиться в неприкосновенности, там запрещена любая хозяйственная деятельность. А тут вдруг для Пряжинской администрации закон оказался не писан. Как же так?
Впрочем, если мы возьмем акт о выделении данного участка, то обнаружим, что специальная комиссия, состоящая из сотрудников Пряжинской администрации, определила, будто бы участок этот находится «за пределами 20-метровой прибрежной зоны». В реальности он в эту в зону вроде как входит. В этом может убедиться любой человек, решивший посетить Корягу. В этом убедились и эксперт из Росреестра, и природоохранный прокурор, но на бумаге, в официальном документе, подписанном наделенными полномочиями пряжинскими ребятами, написано, что никаких нарушений нет. Среди подписавших этот акт значится и работавшая в то время главным специалистом отдела земельных отношений Пряжинской администрации (а впоследствии начальник отдела земельных отношений и земельного строительства) Мирослава Назарьина. А человеком, на имя которого была оформлена аренда участка, был Вадим Назарьин. Ее муж.
Иными словами, чиновница, ведавшая распределением земли в Пряжинском районе, отписала своей семье участок, находящийся в водоохранной зоне, оформила его как в оной зоне не находящийся, и все это с ведома и одобрения главы данного восхитительного края.
Гараж-невидимка
Участок был сформирован под строительство эллинга. Говоря проще, лодочного гаража. Однако, как явствует из заключения природоохранной прокуратуры, это тоже являлось нарушением. Дело в том, что данная земля входит в так называемую зону Ж1, на которой, согласно правилам землепользования и застройки, решением депутатов Пряжинского поселкового Совета разрешено строительство лишь малоэтажных жилых построек. То есть вот и второе нарушение: даже если бы участок не находился так близко от озера, его все равно нельзя было оформлять под строительство гаража. Но и это еще не все.
В декабре 2014 года Назарьин выкупил этот участок у Пряжинской администрации за 76 тысяч 600 рублей. А еще через полтора месяца он продал его уже за полмиллиона. То есть, иными словами, казна района могла бы получить еще 423 тысячи 400 рублей. Да, если арендаторы земли начинают на земле какое-то капитальное строительство, они имеют исключительное право на выкуп этой земли по достаточно небольшой цене. Но Назарьин ничего на арендуемой им земле не построил. Никакого эллинга на ней так и не появилось. Он не имел исключительного права на выкуп. Участок следовало выставить на аукцион. И, как мы видим, его реально было продать как минимум за полмиллиона. Но глава Пряжинского района Олег Ермолаев почему-то решил, что району хватит и 76 тысяч. Бюджет недосчитался приличной суммы. Ну не странно ли? Руководители всех районов Карелии в один голос жалуются на нехватку денег, рассказывают, что не могут свести концы с концами, не могут решать элементарные социальные задачи, и тут вдруг так просто руководитель разбрасывается сотнями тысяч рублей. Почему? Ну кто-то же, кроме нас, должен задаться этим вопросом.
Нарушения
Назарьин продал участок некоей гражданке Гладилиной, тоже работнице местной администрации. Гладилина построила там домик, стена которого расположена всего в 16 метрах от берега. И вот, наконец, всей этой историей заинтересовалась природоохранная прокуратура. Ознакомившись с деталями дела, она указала на три основных нарушения водного и земельного законодальства, а также законодательства об охране окружающей среды, и предписала главе Пряжинского района Олегу Ермолаеву их последствия устранить, а виновных привлечь к дисциплинарной ответственности. К нарушениям прокурор отнес: 1) незаконность оформления участка, находящегося в зоне Ж1, под строительство эллинга; 2) незаконность продажи этого участка Назарьину на исключительных правах без аукциона; 3) ведение хозяйственной деятельности в 20-метровой прибрежной зоне.
В ответ на это предписание Ермолаев написал, что признает нарушения. Но допущены они были, по его словам, исключительно по вине Назарьиной, наказать которую не представляется возможным в связи с ее переходом на другую работу. По поводу же устранения последствий допущенных нарушений глава ответил, что с 1 января 2016 года решение земельных вопросов передано в республиканские органы власти, а вопросы обеспечения свободного доступа граждан к водным объектам относятся к компетенции городского поселения, так что он как бы вообще ни за что тут не отвечает. После чего глава района Ермолаев послал прокуратуру… к главе поселка Карпову.
И это при том, что именно подпись Ермолаева стоит на договоре купли-продажи участка. И, в конце концов, кроме подписи Назарьиной, на акте выделения участка (там, где сказано, что участок якобы находится более чем в 20 метрах от уреза воды) стоят и другие фамилии. Например, Чепелева и Ильюткиной, которые сегодня благополучно работают заместителями Ермолаева.
Сейчас это приключение перешло на новую стадию. Глава поселкового поселения Карпов действительно обозначил свою готовность исправить допущенные нарушения. Он обратился в суд с иском, в котором из всех указанных прокуратурой нарушений указал только одно: расстояние до береговой линии. И вот уже пять заседаний суд раздумывает о том, могла ли вода Пряжинского озера за четыре долгих года приблизиться к берегу на восемь метров. Потому что, может, конечно, и не могла. А вдруг да могла. Мало ли.
Что до противозаконной продажи участка без аукциона, до недополученных казной денег, а, может быть, и до злоупотребления своим служебным положением, то этим, похоже, никто не озабочен. Как никто не оказался озабочен заводом-призраком, дачами-невидимками и лесопилкой, тающей в тумане. Словно дело происходит не в 30 минутах езды от столицы целой республики, не в ночи езды от Москвы, а где-то глубоко-глубоко в тайге, куда не доезжают поезда, не долетают стерхи и не дозваниваются президенты. В каком-то глухом, забытом законами краю. Где живет лишь один участковый. Да и тот по совместительству Леший.
