Вот живешь-живешь и не знаешь, сколь чудные дела творятся вокруг. Кушаешь себе кефир, смотришь телевизор, флиртуешь с продавщицами и вдруг узнаешь, что фраза «Убей в себе раба» признана экстремистской. Ей-богу, не вру. Реально признана. Бабушкинским судом города Москвы в 2011 году. Специально обученные эксперты решили, что фраза эта призывает к насилию. Как минимум, к насилию над собой. Типа нельзя убить в себе раба, не прикончив себя целиком. Вот такая хиромантия.
Судили тогда некого молодого нацбола Николая Авдюшенкова. Нашли у него дома листовку с призывом убить в себе раба, позвали двух экспертов – психолога Батова и учительницу истории Крюкову – и неопровержимо доказали, что Антон Павлович Чехов – экстремист.
Мы же это в школе проходили. В самой что ни на есть обычной средней школе. Помните? Чехов в письме Суворину рассказывал, что нужно по капле выдавливать из себя раба. Мол, мы воспитаны на рабском чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, но если с этим в себе бороться, то однажды все-таки почувствуешь в себе не рабскую кровь, а «настоящую, человеческую». У нас, по-моему, в одном из классов даже портрет Антон Палыча висел с этой цитатой. Казалось, всякий понимает метафорический смысл этого высказывания. И вдруг Бабушкинский суд решает, что призывать к убийству в себе раба противозаконно.
По мнению экспертов, подобный призыв равен призыву к самоубийству. То есть, видимо, раб – такая же неотъемлемая часть человеческого организма, как поджелудочная железа или мочевой пузырь. Убить в себе раба – все одно что лишиться жизненно важного органа. Какая, на фиг, метафоричность, какая образность?! Российскому суду эти понятия неведомы. Эксперты уверены, что слово «убей» в подобного рода высказываниях является основополагающим. При таком подходе к словесности, по всей видимости, из обихода теперь придется убирать и такие фразы, как «убить в себе труса», «убить в себе подлеца» и «убить время». От греха подальше. А то, знаете, Бабушкин суд не дремлет. И, кроме того, учитель Крюкова смекнула, что автор листовки, говоря о рабах, намекает, что в России рабовладельческий строй. А значит, призывает к уничтожению государственного строя.
Позвольте-с. Но у нас же нет рабовладельческого строя. У нас хоть и суверенная, но демократия. Об этом даже в Конституции написано. Свергать демократию листовка не призывала. Значит, нападок на государственный строй в ней не содержалось. Как раз наоборот – она призывала бороться с тем, что мешает жить заявленному в Конституции строю. Или эксперт Крюкова, а вместе с ней и Бабушкинский суд признали, что в реальности у нас все-таки рабовладение? И кого после этого надо судить?
Что происходит? Куда мы идем? Если высказывания классиков литературы наши суды начинают признавать противозаконными, то что будет дальше? Раз фраза «Убей в себе раба» – это экстремизм и призыв к самоубийству, то, по идее, первоисточник тоже надо бы запретить. Убрать из собрания сочинений Чехова это сомнительное письмо. А лучше бы, наверное, изменить финалы «Чайки» и «Иванова». Там главные герои стреляются. А это явный призыв к суициду. Надо просто убрать последние строчки в пьесах. Или, еще лучше, запретить эти пьесы. Все-таки там содержится некая поэтизация насилия над собой. Это недопустимо. У Толстого, кстати, однозначно следует запретить «Анну Каренину». Там тоже очень ярко и подробно, можно сказать, во всех деталях описывается процесс кидания себя под поезд. УК РФ не одобряет подобные штуки. Также очень внимательно нужно приглядеться к «Преступлению и наказанию». Там сразу есть и насилие по отношению к старухе-процентщице, и самоубийство Свидригайлова.
Естественно, нужно запретить роман Чернышевского «Что делать?». Там содержатся недвусмысленные призывы к свержению самодержавия. А нашего президента все чаще и чаще сравнивают с Государем. То есть Россия ассоциируется в умах законопослушных россиян с монархией, и призывы Чернышевского могут восприниматься как призывы к свержению существующего государственного строя. То же касается и некоторых стихотворений талантливых, но неоднозначных поэтов Пушкина и Лермонтова. Все эти «оковы тяжкие падут» и «прощай, немытая Россия» требуют серьезнейшей чистки. Я уж не говорю о том, что Лермонтов называл нашу родину «страной рабов». То есть он тоже подразумевал, что у нас рабовладение.
Если создать специальную комиссию, то наверняка можно найти еще десятки, а то и сотни книг, которые необходимо подвергнуть урезанию или запрету. Хотя для острастки, может быть, Бабушкины суды догадаются их не просто запрещать, а, например, сжигать? Практика старая, проверенная. Опять же, костер – это красиво. Подле него можно греться, петь добрые туристические песни про солнышко лесное, и еще люди очень любят смотреть на огонь. Так что депутатам Госдумы есть, о чем подумать. Тем более что в кризис, как знать, может быть, придется отключать отопление, и тогда костры могли бы стать неплохим выходом из положения.
А еще знаете, что вменили в вину художнику-акционисту Павленскому, поджегшему дверь здания ФСБ? Его обвинили в «уничтожении объекта культурного наследия». Ведь, как явствует из материалов суда, «ансамбль» (какое прекрасное слово в данном контексте!) административных зданий ОГПУ–НКВД–КГБ СССР является «объектом исторического и культурного наследия, поскольку в 1930-е годы в здании содержались под арестом выдающиеся деятели культуры». Добро пожаловать в нашу маленькую психиатрическую лечебницу, господа.
