Мерчендайзером я работала некоторое время назад. Так получилось, что я оказалась не у дел, а потом подвернулась эта вакансия. Я рассматривала ее как временную, тем более что никогда раньше не работала в торговле. Позвонила по указанному в газете телефону, и меня пригласил на собеседование региональный менеджер. Много о чем спрашивал, в том числе чем увлекаюсь, как провожу свободное время. Как ни странно, ему понравилось, что мне уже за тридцать, поскольку, по его мнению, молодежь менее ответственно относится к своим обязанностям.
Предприятие было крупное, питерское, занималось производством и продажей мясной продукции. В обязанности мерчендайзера входило представлять компанию в трех петрозаводских магазинах – в гипермаркете и еще в двух небольших точках, расположенных в различных районах города. В гипермаркет я должна была ездить каждый день, за исключением одного выходного, а другие магазины позволялось посещать три-четыре раза в неделю.
График был гибкий – меня никто не контролировал, поскольку непосредственное начальство сидело в Санкт-Петербурге, а местному не было до нас, мерчендайзеров, никакого дела: главное, чтобы нормально выкладывали товар и вовремя делали заказы. То есть я сама решала, сколько и когда мне работать. В день привоза продукции (два раза в неделю), когда я должна была рассортировать и подписать коробки в морозильной камере, а также перед любыми праздниками, конечно же, был аврал, зато в другие дни я могла очутиться дома уже после обеда.
Не стану подробно описывать, как я привыкала к новой работе, потому что это отдельная история. Конечно, было тяжело, поскольку до этого я занималась умственным трудом, а тут пришлось перекладывать коробки (у меня самые тяжелые были по пять килограммов, а другим мерчендайзерам приходилось таскать и десятикилограммовые), научиться заворачивать (фасовать) в полиэтилен сосиски, сардельки и колбасу.
На этой работе я почувствовала и поняла, чем отличается умственная усталость от физической. Со второй справляешься куда быстрее. Пришла домой, поела, выпила кофе, полчаса полежала – снова в строю, и все хорошо. А вот умственное утомление проходит долго, хотя, возможно, это чисто мое мнение. Когда было много работы, в обед сходишь в кафетерий в супермаркете – и словно закинешь дров в топку: вновь полна энергии и сил.
Самой сумасшедшей неделей была неделя перед Новым годом – с полок сметалось буквально все. 31 декабря я возвращалась домой после закрытия магазина, и еду домочадцы готовили сами, а я просто садилась за накрытый стол. А покупатели в этот день просто удивляли: могли прийти в магазин чуть не перед боем курантов, и мне всегда хотелось спросить: раньше-то, что ли, была не судьба? Я сочувствовала продавцам, которым приходилось выходить на работу в первый день Нового года к двенадцати часам. Я же приезжала в магазин только 3 января: примерно в этот день у людей заканчивались продукты, закупленные для новогоднего стола.
Мне разрешалось делать возвраты «просрочки», хотя, конечно, такое и не приветствовалось, а вот многим другим мерчендайзерам – нет. При этом далеко не всегда человек мог угадать, сколько продукции следует заказать. Откуда знаешь, пойдет покупатель или нет, даже перед праздниками? Поэтому иногда получалось, что еще бы и можно продавать, да вот нечего. Или еще хуже: полки ломятся от товара, а торговый зал – пустой.
О том, что просроченная продукция есть везде и всегда, думаю, знает каждый. В гипермаркете, где я работала мерчендайзером, «просрочку» «вешали» на продавцов, а потому те шли на все мыслимые и немыслимые уловки: мыли сосиски и сардельки под краном и вытирали их полотенцем, перебивали дату на расфасованном товаре, клали вниз «подложки» сероватые, неаппетитного вида сосиски, а сверху прикрывали розовыми, свежими.
Куча просроченной продукции продавалась по заниженным ценам изготовителям пиццы – типа, в запеченном виде никто ничего не поймет. Справедливости ради скажу, что речь идет не о тухлых продуктах, которыми можно отравиться, а просто с истекшим сроком годности. Как правило, все эти сосиски, колбасы, сардельки еще вполне можно есть. Думаете, я дома не мыла слегка заветренные сосиски? Мыла! А если б не работала в торговле, просто бы не догадалась, что можно так делать.
С продавцами у меня, как у мерчендайзера, отношения были хорошие. Как-то раз я заболела, с непривычки простудившись и заработав гайморит в «морозилке», и вышла на больничный. Девочки фасовали и выкладывали продукцию за меня, хотя у них и без этого было полно работы. Вернувшись, я, конечно, увидела на полках полный бардак, но это были уже мелочи: в течение нескольких дней я навела там порядок.
А вот с другими мерчендайзерами случались недоразумения. Я, как правило, приходила с утра, а девушка, выкладывающая аналогичную продукцию, но другой фирмы – после обеда. В обязанности мерчендайзера входит расположение товара в наиболее благоприятных для покупки местах, но вместе с тем у каждого из нас был определенный участок полки. Наутро я, как правило, обнаруживала, что «моя» колбаса сдвинута куда-то в угол, а «ее» продукция красуется на самом выгодном месте. Я тут же восстанавливала справедливость и в конце концов поговорила с ней. До конфликта дело не дошло: мы сумели договориться и с тех пор старались не мешать друг другу.
При заказе товара неудобство создавал менеджер гипермаркета, отвечавший за продажу мясной и колбасной продукции. Через пару месяцев работы я уже хорошо знала, сколько, чего и когда надо заказывать, потому что много времени проводила в торговом зале и видела, как что уходит, чем чаще интересуются покупатели. А этот молодой человек проводил время в кабинете с компьютером и бумагами, на основании чего и делал свои выводы о продаже товара. У нас с ним случались споры, но побеждал всегда он, потому что был сотрудником магазина и формально стоял на ступеньку выше и продавцов, и мерчендайзеров. Его ошибки стоили мне зарплаты, потому что она напрямую зависела от того, сколько продукции удавалось продать.
План был нереально большой, и мне удавалось его выполнить только перед праздниками, а еще летом, когда люди едут на дачи и затариваются впрок, да еще покупают мясо на шашлыки. Так что зарабатывала я немного. Среди мерчендайзеров, как и среди продавцов, была большая текучка. Но нас хотя бы не третировало начальство, а вот продавцы получали нагоняй практически каждый день.
Из Санкт-Петербурга мне звонили в основном только по одному поводу: надо увеличивать объемы продаж. Я отвечала, что постоянно слежу за товаром, стараюсь хорошо раскладывать – в общем, выполняю свои обязанности. Ходить по торговому залу за покупателями и навязывать им ту или иную продукцию – это как-то не по мне. «А вы придумайте что-то совсем необычное, чего еще нигде не было!» – как-то сказали мне. И тогда я ответила: «Могу лечь на полку среди колбасы в нижнем белье!» После этого меня надолго оставили в покое.
Масштабы воровства покупателей в гипермаркете выходили за всякие рамки. Правда, что касается «моей» продукции, то был только один такой случай. Менеджер решил заказать очень дорогую сырокопченую колбасу и посмотреть, как пойдет. Я усомнилась, что станут покупать, но он все-таки взял пять палок. Спустя два дня после того, как колбаса была выложена на полку, там не осталось ни одной палки. «Надо же, раскупили»! – восхитилась девочка-продавец. А я подумала о другом и оказалась права: в компьютере вся эта колбаса значилась как непроданная. То есть ее просто украли! Кстати, потом на дорогую колбасу надевали магниты, как на бутылки с водкой. Очень много воровали зимой, когда можно спрятать товары под куртками, шубами и пальто.
Абсолютными рекордсменами по воровству были дети и… бабушки. Дети делали дырки в пакетах с расфасованными конфетами и выуживали их оттуда. Бабушки то же самое чаще всего проделывали с печеньем. И тех, и других ловили, а толку? Старушки жаловались на скудные пенсии, дети вообще не скрывали, что им ничего за это не будет. Однажды солидная на вид дама набила полные карманы пальто дешевыми трусами, которые обычно грудой лежали в контейнерах, а когда ее застукали, еще и устроила скандал.
Я отвечала только за продукцию предприятия, в котором работала, но, конечно, покупатели обращались ко мне по любым вопросам. То, что я мерчендайзер, не играло для них никакой роли. В фартуке и с тележкой – значит, обязана знать все, и со временем я много чего узнала и смогла помогать людям. Некоторые, правда, с ходу начинали грубить и кричать – подобная манера общения с работниками торговли, к сожалению, в менталитете нашего населения. От одной женщины даже услышала: «Я, если хочу выпустить пар, иду в магазин и там скандалю».
В целом работа мне нравилась, но было и то, что не устраивало: «разрывной» отпуск по две недели зимой и летом, плюс не шел северный стаж, поскольку я как бы трудилась не здесь, а в Санкт-Петербурге. Потому когда нашлась работа по основной специальности, я уволилась. Потом узнала, что компания постепенно ликвидировала должности мерчендайзеров. Конечно, это связано не с этим фактом, но сейчас замечаю, что продукции данного предприятия в Петрозаводске совсем немного, да и качество сильно ухудшилось. А продавцам сейчас приходится справляться с выкладкой товара в основном своими силами.
