Когда Людмила Григорьевна Сполохова впервые увидела монашеский ковер конца девятнадцатого века, она просто обомлела. Рассматривала его со всех сторон, удивляясь особой симметричности узора. Правда, краски уже потускнели, но можно было себе представить, какими необычайно сочными и яркими они были вначале. Она мечтала только о том, чтобы заполучить альбом с фотографиями экспонатов Русского музея. И когда знакомая, обладательница альбома, спросила Людмилу Григорьевну, что ей подарить на один из праздников, Сполохова ответила не раздумывая: "Альбом". Так Людмила Григорьевна заполучила снимок удивительного ковра, вышитого крестиком цветными шерстяными нитками.
"Нитки собирала по крупицам"
Это уникальное произведение искусства размером 150 на 178 сантиметров было изготовлено в конце девятнадцатого века в одном из женских северных монастырей. И наша землячка решила повторить работу трудолюбивых монашек. Подступалась к этому несколько лет, внимательно изучала, сделала увеличенные фотографии ковра, присматривалась к каждой детали. Подобрала иголки разной толщины, с большими ушками.
— Меня поражал рисунок, — рассказывает Людмила Григорьевна. — Посмотришь в целом — органичный симметричный узор. Начнешь приглядываться — нет ни одной повторяющейся детали, каждый цветок — а на ковре вышиты цветы: розы, георгины, маки — разный по оттенкам, размеру, степени зрелости. Ни одного одинакового листика, а в общем — единая, целая картина. Как можно было придумать такое, расположить цветы и листья подобным образом, вышить непередаваемую красоту, до сих пор удивляюсь.
Людмила Григорьевна решила вышивать на льняном полотне, его легче использовать в качестве канвы. Основа узора — черное поле, тоже вышито крестиком. Правда, разница в том, что Сполохова остановила свой выбор не на русском кресте, каким был вышит монашеский ковер, а предпочла болгарский. То есть иголкой делала не два обычных стежка крест-на-крест, а четыре, еще два поперечных. Крестик тогда получается крупный, объемный и смотрится лучше. К тому же в болгарском крестике верхняя петля всегда должна быть направлена в одну и ту же сторону, для гладкости и тональности вышивки.
— Пришлось, наверное, долго нитки подбирать? — спрашиваю Людмилу Григорьевну.
— Ой, это особая история. Я ведь нитки собирала по крупицам, откуда только можно. Покупала ветошь, обрезки отходов трикотажной фабрики, распускала эти кусочки, старалась подобрать как можно больше оттенков одного цвета. Конечно, трудно было повторить цветовую гамму монашеского ковра, но я старалась.
Одиннадцатикратное увеличение
Мы с Людмилой Григорьевной рассматриваем ее произведение искусства, висящее на стене в спальне. Размер немного другой: 2 метра на 1,25. Красивые красные маки, с раскрывшимися лепестками, нежные, кажется, чуть трепещущие розы, на одной вот-вот оборвется лепесток, а другая, наоборот, только распускает плотный розовый бутон, на котором как будто видны капельки росы и сияет солнечный лучик. Ветки рябины, листья дуба, корни растений. Где-то листик неуклюже загнулся, а другой словно выставляется вперед, заслоняя собой более скромного соседа. И столько в этом естественности и красоты, что, кажется, ощущаешь даже запах цветов, дуновение легкого ветерка и утренней свежести.
— Как вы все разобрали на альбомной фотографии?
— Так у меня было одиннадцатикратное увеличение, — улыбается мастерица.
— ?!
— Лупа семь с половиной и очки мои три с половиной. Вот так и разглядывала каждую часть ковра.
— Не страшно было начинать работу?
— Мне так хотелось это сделать, что больше ни о чем не думала. Взяла иголку, вдела шерстяную нитку и начала вышивать с уголка.
— Без предварительного графического рисунка?
— Сразу по холсту. Сделала розовый бутон на листке, отошла подальше, посмотрела: что-то не так, сливаются лепестки; распускаю, начинаю заново. Надо так было подобрать тона, чтобы передать оттенок цветка, чтобы один лепесток отделялся от другого, получался натуральным.
Без единого узелка
Два года Людмила Григорьевна Сполохова вышивала свой ковер. А когда показала друзьям и знакомым, все ахнули, таким красивым и необычайно ярким он получился, а главное — удивительно похожим на монашеский экспонат, такой же симметричный, словно в зеркальном отражении, и в то же время ни один цветок, корешок или листик не повторяется, каждый индивидуален и своеобразен.
Издали ковер напоминает живописное полотно, когда подойдешь ближе, с удивлением открываешь, что это вышивка. Я все пыталась на обратной стороне найти хоть один узелок. Мне так и не удалось.
— А их у меня нет, — объяснила Сполохова.
— Куда же вы их прячете?
— Когда начинаю шить, поддеваю под предыдущую ниточку, еще раз поддеваю и ниточки не заметно. Ничего сложного.
Это для Людмилы Григорьевны ничего сложного, она вышивает с тринадцати лет, шьет, плетет из бересты, вяжет просто удивительные вещи. Все делает своими руками, щедро делится своим опытом с педагогами, она — методист по изобразительному искусству Карельского института повышения квалификации работников образования. Сама у них многому учится. Словом, творческая личность. И автор удивительного вышитого ковра, который радует цветом, яркостью красок, солнечным настроением.
