Прогремевшие на всю страну побеги из следственных изоляторов "Кресты" и "Бутырка" вытащили на свет давно вызревшую проблему. Оказывается, сотрудники этих учреждений, ежедневно рискующие своими жизнью и здоровьем, получают нищенские зарплаты, позволяющие им и их семьям разве что не умереть от голода.
О том, что и какой ценой зарабатывают охранники исправительных учреждений, или, как их правильно называют, младшие инспекторы, — наш репортаж из расположенного практически в городской черте Петрозаводска исправительного учреждения УМ-220/9, в просторечии "девятки".
Театр абсурда с плохим реквизитом
— Как ни парадоксально, заключенные в колонии получают лучшее вещевое довольствие, чем сотрудники, — главный бухгалтер "девятки" Нина Тихонова не может скрыть своих эмоций. — Они все обуты, одеты, а наши ребята обмундирование в полном объеме никогда не получают. Так и ходят частенько в какой-нибудь домашней курточке поверх форменной рубашки.
Материальное обеспечение сотрудников также не на высоте.
— Начинающий младший инспектор получает на руки две с небольшим тысячи рублей. Правда, пока сохранены льготы по оплате коммунальных услуг (50 процентов), оплачивается проезд к месту отпуска, разрешен бесплатный проезд в общественном транспорте, — продолжает тему бухгалтер Татьяна Киселева. — Однако ходят упорные слухи, что льготы в июле могут отменить, увеличив зарплату всего на 40 процентов, да и само это увеличение пока под вопросом...
С декабря прошлого года вольнонаемным гражданским служащим исправительных учреждений, как и всем бюджетникам, подняли зарплату, в результате сейчас многие из них получают больше, чем те, кто непосредственно охраняет зону и носит военную форму.
Средний возраст инспекторов, служащих в "девятке", — 25 лет: люди не выдерживают нищенских зарплат и вечной неустроенности и при первой возможности увольняются.
И чтоб жить вам, как собакам!
А живут собаки в "девятке" очень даже неплохо. Около двух десятков здоровых сторожевых собачин — немецких и кавказских овчарок — питаются отменно и силой обладают недюжинной. Собак в "девятке" опасаются все, кроме работающих с ними инспекторов-кинологов и ухаживающих за четвероногими охранниками вожатых.
— Металлические сетки в вольерах приходится часто менять, особенно там, где сидят "кавказцы": бывает, собаки в ярости перекусывают проволоку и деревянные стойки вольеров, — вожатый служебного вольера Александр Ежук ласково треплет за ухом огромного лохматого пса по кличке Ральф. — Не дай, конечно, Бог, если кто к нему на клыки попадет... Но с кинологами и вожатыми у собак серьезных конфликтов не бывает. Мы же их со щенков воспитываем, кормим, вычесываем...
В каждом собачьем вольере есть теплое помещение, вход в которое закрыт брезентовой шторкой — от ветра. А на выходные и во время отпуска кинологи почти всегда забирают своих питомцев домой, для чего на каждую собаку есть даже проездной билет для бесплатных поездок в общественном транспорте. В тот момент, когда мы посещали вольер, на отдельной кухне готовился собачий обед. По запаху — явно на хорошем, наваристом бульоне.
— Смешно звучит, но собаки у нас живут едва ли не лучше всех, — говорит начальник отдела охраны "девятки" капитан внутренней службы Геннадий Спиридонов.
Помимо конвоирования, собаки несут вахтовое дежурство на так называемых блокпостах, расположенных между заграждениями, отделяющими периметр зоны от внешнего мира.
На позиции девушка заменила бойца
По периметру стоят вышки, на которых круглосуточно дежурят младшие инспекторы. Вышки утеплены, часовым даже разрешено сидеть, правда, через каждые полчаса — доклад. И — постоянная готовность открыть огонь на поражение. В случае если инспектор не пресек побега, в отношении его возбуждается уголовное дело. Это знают и инспекторы, и осужденные, но желающих проверить аксиому в "девятке" пока не было. Единственный побег, совершенный в прошлом году, удался благодаря проводимому тогда в подвале штаба ремонту. Двое ушлых осужденных пробили брешь в стене подвала и ушли на волю. В течение суток беглецы были задержаны сотрудниками УИН и возвращены в зону.
— Сейчас на должности младших инспекторов в колонию приняты девять женщин, а в перспективе их, видимо, будет и больше, — рассказывает капитан Спиридонов.
Стройные миловидные инспекторши несут службу наравне с мужчинами, у каждой — боевое оружие, со снаряженными патронами магазинами. Правда, сейчас на вышках женщины не дежурят, в их ведении — центральный пульт охранной сигнализации, можно сказать, главный нервный узел колонии, и контрольно-пропускные пункты.
— Если честно, женщины идут сюда потому, что мужчины все реже соглашаются служить у нас за такие деньги, — говорит Геннадий Спиридонов. — Приходят к нам в основном молодые парни после армии, отслужат минимальный срок контракта (на сегодня это три года) и уходят в поисках лучшей жизни. Мужику-то работу легче найти...
"Караул устал"!
— В колонии служу практически с момента ее образования: пять с половиной лет, — разговор с младшим инспектором локального участка особо опасного рецидива ("особый режим") Олегом Паньковым состоялся прямо в одной из камер этого участка, еще не заселенной осужденными.
На службу в колонию Олег пришел с производства: вынудило хроническое безденежье, ставшее нормой на одном из предприятий Петрозаводска, где он тогда работал.
— Здесь хоть и не очень много, но платили, да и льготы какие-никакие, а есть, — объясняет Олег.
По словам инспектора, привлекло и то, что работа самая что ни на есть мужская: глаза в глаза с опасным противником. И так день за днем.
— Адреналин все-таки... Постоянно в напряжении, постоянно просчитываешь каждый шаг и возможные действия осужденных, — рассказывает О. Паньков. —
Случаются и открытые провокации со стороны спецконтингента. Всякое бывает... Год назад один осужденный напал на инспектора, причинил ему серьезные увечья. Зек намотал себе дополнительный срок, а парень этот, пострадавший, уволился из колонии.
Олег с женой-учительницей и ребенком живут в общежитии, по его словам, "с нулевыми перспективами на получение любого другого жилья".
— Стыдно признаваться, но супруга сейчас зарабатывает больше меня. Не подумайте, что я жалобщик и нытик, просто озвучиваю то, о чем давно уже говорят в курилках. Складывается впечатление, что начальству до нашей службы нет дела! Хотя, с другой стороны, что они могут... Я прекрасно знаю, как относятся к нам многие. Мол, мусора — они и есть мусора, — произнося это, мой собеседник удивительно спокоен. — Да, мы делаем грязную работу. И могу сказать за себя и своих товарищей — делаем ее не потому, что хотим кого-то унизить. Просто понимаем: уйдем мы — и делать ее будет некому...
Скоро у Олега Панькова заканчивается срок контракта. Для себя он все еще не решил — оставаться на службе или искать другую работу.
— Сейчас меня держит здесь, пожалуй, лишь ответственность перед теми, с кем хожу в наряды. Для нас очень важно быть полностью уверенным в том, кто прикрывает спину. Ведь случись что — начальство потеряет звездочку, а конвоир — жизнь, — невесело шутит он в конце разговора.
По словам заместителя начальника колонии Сергея Кузькина, приказом начальника с января сотрудникам учреждения установлена надбавка в размере 30 процентов. С 15 февраля сотрудники дежурной службы обеспечиваются дополнительным питанием, решаются вопросы по организации питания сотрудников в местной столовой и о доставке их с работы и на работу. Но кардинально улучшить положение сотрудников руководство учреждения без посторонней помощи не в силах.
