Тема номера Место, где растет душа

Илона ВИСТБАККА
№36 (325) 21.08.2002

Пять веков духовности

Располагается святая обитель на юге Карелии, недалеко от Олонца. Без малого пятьсот лет назад пришел в эти дикие и безлюдные места на берег Важеозера монах-пустынник Геннадий. Был он учеником и сокелейником преподобного Александра Свирского. Вырыл себе пещеру, в которой и прожил один до конца своих дней. Затем сюда пришел другой ученик Свирского: монах Никифор. А потом у него появились последователи. Написали они челобитную тогдашнему царю Ивану Грозному с просьбой закрепить землю за святой обителью. Так появился Важеозерский монастырь.

По преданию, мощи преподобных Геннадия и Никифора покоятся в основании одного из храмов монастыря — Всех Святых. И хотя во времена советской власти монастырское кладбище сравняли с землей, а в храмах устроили спортивный и кинозалы, эти мощи никто не тронул. Омывает святые мощи и источник со святой водой на территории монастыря — имени святого Никиты. Вода из него помогает людям бороться с разнообразными искушениями-бесами.

Надо сказать, что история Важеозерской обители никогда не была спокойной и безоблачной. Не один и не два раза подвергалась она разграблениям и разорениям. В 1612 году на монастырь напали литовцы, убили настоятеля и пожгли постройки. Все отстроили заново. В конце XIX века сильный пожар снова уничтожил деревянные монастырские строения.

А в 20-е годы XX века он и вовсе прекратил свое существование. Монахов расстреляли, а на месте обители сначала два года был концлагерь, затем лагерь для военнопленных, а после войны — лагерь для детей. В конце концов на его территории обосновалась психиатрическая лечебница.

Прежние тишина и благодать ушли из этих мест. Потому что вокруг бывшего монастыря возник поселок, в котором жили ссыльные и переселенцы, работавшие на лесозаготовках.

Возрождение святой обители началось десять лет назад. Когда сюда вновь приехали монахи, ужасная картина предстала пред их глазами: все разрушено и разграблено. Не осталось ни архивов, ни свидетелей, ни икон, ни утвари. "Восстановление началось с нуля с помощью Божьей, — говорит наместник монастыря отец Илларион. — Перед нами сложная задача: из помойки воссоздать святую обитель. Вернуть в эти места дыхание божественное. Чтобы каждый приходящий сюда человек смог получить помощь духовную. Ведь самое главное назначение монастыря — духовное и нравственное просвещение людей".

Нужно заметить, что возрождаться обитель начала в виде женского монастыря, но полтора года назад по решению настоятеля монастыря архиепископа Мануила Важеозерский монастырь стал мужским. И с тех пор в нем мирно сосуществуют и помогают друг другу мужская братия и женская община. Руководит общиной матушка Мария. Может, даст бог, и появится все-таки в этих местах первый в Карелии женский монастырь...

Возрождать и строить

Сейчас территория монастыря внешне мало походит на святую обитель, больше напоминает обычную стройку. Вход в монастырь выглядит пока не очень благообразно: сначала — ветхие деревянные, резные ворота, а сразу за ними, в лесах, новостроящиеся каменные, вокруг кирпич и песок.

Строит кирпичные ворота отец Никифор. Пришел он сюда шесть лет назад просто потрудиться на этой земле и остался совсем. До этого 20 лет проработал каменщиком: кому как не ему строить ворота. "Беден пока еще монастырь, — говорит отец Никифор.— Было бы замечательно, если бы можно было сделать кирпичной всю ограду обители, но денег хорошо если на ворота хватит, так что ограда будет, видимо, деревянной".

Сразу за двойными воротами по бокам слева и справа — дома, в которых живут наместник, мужская братия, а также размещаются крошечные токарная мастерская и пекарня.

История Важеозерского монастыря тесно связана с жизнью известного русского святого — Иоанна Кронштадского. Когда в XIX веке после грандиознейшего пожара сгорели все монастырские постройки, а братия разбежалась кто куда, один из последних важеозерских монахов отец Геннадий отправился в Санкт-Петербург просить помощи в восстановлении обители у святого Иоанна Кронштадского. Он помог. Его покровителем был Иоанн Рыльский, и надвратный храм посвятили этому святому.

Иоанн Кронштадский приезжал освящать и другой храм обители — Спасо-Преображенский. 19 августа, в праздник Преображения Господня, исполнилось 110 лет со дня этого события. Храм был восстановлен в 1992 году. Теперь в нем находится икона с изображением всех важеозерских святых, список с этой иконы был найден в одной из окрестных деревень.

Службы здесь идут с мая по октябрь. Это летний храм. Его иконостас в течение двух лет расписывал выпускник Суриковского училища по имени Павел. Иконостас образца второй половины ХХ века. Яркие краски, никаких полутонов. Лики святых исполнены в древней новгородской манере. И хотя в этом храме только одна старая икона — Тихвинской божьей матери, все остальные — новоделы, в нем удивительно благостная и радующая душу атмосфера.

Третий, зимний храм находится чуть в стороне, на берегу озера. Храм Всех Святых. В нем находится икона Пророка Самуила. Как считает наместник, эта икона была частью иконостаса одного из храмов Важеозерского монастыря, потому что нашли ее недалеко от этих мест. Судьба прочих икон Важеозерской обители неизвестна.

В трудах и поисках

Работают в монастыре приезжие: из Молдавии, из Санкт-Петербурга, из Москвы. Местные жители никакого участия в жизни обители не принимают. Год-другой ходят они в подпитии мимо святой обители. Увидят отца Иллариона и просят: "Батюшка, нам бы покреститься!" "Хорошо, но не пей хотя бы месяц, а потом приходи", — отвечает тот. "Ох, не могу!" — слышит он в ответ. И все продолжается снова.

"Что более чем странно! — с горечью сказала мне матушка Мария, руководительница женской общины. — Люди едут сюда за тридевять земель, чтобы хотя бы несколько дней побыть на святой земле. Кто-то остается поработать. А "поселковые" наблюдают за монастырской жизнью со стороны".

Так и сосуществуют рядом возрождающийся православный монастырь и поселок, в котором с каждым годом становится все больше и больше дачников.

"Между тем труд в монастыре и духовный, и крестьянский одновременно, — рассказывает мне матушка Мария. — Труд тяжелый. И здоровому человеку трудно выдержать, а уж больному и тем более тяжко!" И правда. Кроме ежедневных служб, а литургия в монастыре служится ежедневно, есть свое хозяйство: коровы, лошади и куры. За ними нужно присматривать, заготавливать сено и корма. Доить коров. Делать творог и сметану. Работать на огороде. Ходить по грибы и ягоды, делать заготовки на зиму. Не говоря уже о шитье, стирке и приготовлении пищи для братии. И все это без выходных и праздничных дней, с раннего утра и до поздней ночи.

Посещают святые места и остаются здесь самые разные люди. "Человек приходит в монастырь с чернотой своей грешной души, чтобы здесь Господь своими лучами просветил и очистил его душу, даровал духовное утешение. Таково предназначение любой святой обители, — говорит отец Илларион. — К нам приходят и бывшие заключенные, и наркоманы. И после Чечни и Афганистана. Люди, которые не раз падали или оступались в жизни. Ведь пока у человека все хорошо, он счастлив, разве он придет в церковь или в монастырь? С другой стороны, не надо думать, что здесь люди спасаются от мира. Это не бегство. Это поиски того, чего человек не может найти в мирской жизни".

Человек приходит в монастырь как паломник, будучи в отпуске или просто в выходной день. Он может остаться и пожить здесь какое-то время, а потом взять и уехать. Никто его тут не держит. Некоторые приезжают с определенной целью — поработать на благо монастыря, а потом, может быть, и вообще остаться в нем. Таких называют трудниками. Они разделяют с братией все тяготы жизни в монастыре, посещают службы.

"Не каждый трудник решается вступить в братию монастырскую. Ведь стать послушником значит не только дать обет или слово данному месту, покинуть которое он по своей воле уже не может. Послушник, исполняя разные послушания, учится отсекать свою волю. Учится кротости и смирению. При этом, — говорит отец Илларион, — речь не идет об уничтожении личности, наоборот, человек раскрывает внутри себя новые духовные пласты. Постепенно, проходя ряд духовных превращений и испытаний, послушник может стать иноком. Это первая ступень монашества".

Самое важное в монастырской жизни — научиться духовному смирению и кротости, которых так не хватает всем нам в нашей обычной жизни, наполненной суетой и искушениями. Монастыри напоминают нам о призрачности и вторичности материального мира. Ибо нагими приходим мы в этот мир и взять из него с собой тоже ничего не можем. Чтобы не забывали мы, заботясь о пище для нашего тела, о том, что душе нашей тоже нужна пища. Духовная.