Решением Пряжинского суда Елена Сухова, проживающая в военном городке "Площадка", должна освободить квартиру для нового начальника отряда пожарной охраны. На вопрос, куда ей выселяться на зиму вместе с тяжелобольным ребенком, ей ответили: "По месту прописки" — в деревню Маньга, в дом, где нет света, газа, тепла...
Женское счастье — был бы милый рядом
Елена приехала из Украины в Карелию в 1987 году с мужем красавцем-пожарным лейтенантом по его распределению. Шесть лет привыкала к сюрпризам карельской природы. Маленький сын Суховых постоянно болел. Врачи констатировали, что северный климат ребенку не подходит. Суховы решили возвратиться на Украину.
Родина их возвращению была не очень-то и рада. Поскольку, когда распадался Союз, они жили в Карелии, то и подданство у них было российское. Суховым требовалось собрать кучу справок, мужу — заново принимать присягу, что он сделать отказался: один раз присягнул государству и этого достаточно. Поэтому, когда в 1996 году мужу Елены предложили вернуться в Карелию и трудиться по специальности, он взял жену и ребенка и поехал в Пряжу. Там он стал начальником пожарного отряда (подполковничья должность с массой перспектив!), в подчинении у которого находились все пожарные части района. Семье Суховых обещали выделить жилплощадь в военном городке "Площадка". Но с решением этого вопроса никто не спешил.
— Целый год мы маялись, снимая квартиры в Пряже, — рассказывает Елена Сухова. — Устав от этого безобразия, муж сам договорился с командиром воинской части 78792 "Площадка" о предоставлении нам жилья в городке. И сам подписал этот договор.
Поселившись в двухкомнатной полублагоустроенной квартире в деревянном доме, семейство могло жить спокойно. С командиром части Сухов дружил. Они не раз вместе с женами за одним столом сиживали. Но Елену слегка беспокоило, что ни ордера на квартиру, ни прописки у нее не было. В военном городке прописали лишь ее супруга. Елена жила и работала диспетчером пожарной части 48 в Пряже, имея штамп в паспорте с пропиской на Украине.
— Так жить я больше не могла, — говорит Елена Васильевна. — И в 1998 году решением поселковой администрации нам дали жилплощадь в 13 километрах от Пряжи в деревне Маньга. Бывший хозяин дома умер. Его тело нашли в доме только через полгода после его смерти. Местное ЖКХ обязалось сделать там ремонт. Печки и полы разобрали, начали делать отопление. Оплачивали это частично коммунальщики, частично мы. Но потом начались перебои с деньгами, и на этом все и закончилось. Дом остался стоять без света, тепла, газа...
С вещами на выход!
Семейное счастье хрупко. Супруг Елены встретил другую женщину и — ушел, оставив жене с сыном квартиру в военном городке. Одиннадцатилетний Василий очень сильно переживал развод родителей. А вскоре мальчик сильно заболел. Он начал терять сознание прямо на уроках в школе.
— Я была в шоковом состоянии, — рассказывает мама Василия, — когда прочитала заключение врачей. У ребенка обнаружили массу заболеваний (три из них хронические). Но самое страшное в перечне болезней — диагноз: обмороки. Вася должен находиться под постоянным наблюдением взрослых.
В этом году бывший муж Елены вышел на пенсию по выслуге лет. На его место пришел другой офицер. У нового начальника отряда квартира в Петрозаводске, и понятно, что ездить каждый день в Пряжу ему неудобно. Нужно было как-то решить его квартирный вопрос. И решили.
— Командир воинской части сказал, — вспоминает Елена, — чтобы мы освободили квартиру для нового начальника (я продолжала и продолжаю работать диспетчером в той же пожарной части). Я отказалась. Тогда в феврале без предупреждения мне отключили телефон, в апреле принесли бумагу о задолженности за жилье. Таким образом, волей командира части и начальника ЖЭУ с января этого года мне было отказано в льготах, хотя в течение нескольких лет я ими пользовалась как работник пожарной охраны и к тому времени их никто не отменял. В мае мне принесли извещение о выселении с занимаемой площади в течение двух недель.
Осенью квартирным вопросом Суховых занимался Пряжинский суд, который она проиграла. Юрист от пожарной охраны заявил, что квартира, которую Елена занимает, выделялась сотруднику пожарной охраны. А она — рабочая (диспетчер). Для рабочих у них квартир нет.
— Обидно, что ко мне так отнеслась пожарная часть, — говорит Елена Васильевна. — Я ведь до сих пор там работаю. А мой бывший муж прослужил 20 лет. Он не претендует на квартиру. Получается, что и он ничего не заработал за эти годы?!
По решению суда мы с Васей обязаны выселиться по месту прописки — в деревню Маньга. Доводы представителя РОНО, защищавшего интересы ребенка на суде, никто не услышал. А поскольку детей от того места в деревне Маньга, где находится мой дом, в школу не возят, то получается, что моему сыну суд отказал в образовании. Как я его с диагнозом "обмороки" отпущу на трассу ждать попутку на Пряжу?! Чтобы возить Васю в школу, мне нужно увольняться с работы. А на что тогда мы будем жить? Да и где жить — в доме, где нет полов, электричества, тепла, газа? Моей зарплаты (2100 рублей) и алиментов (900 рублей), которые платит отец Васи (этим его помощь ограничивается), не хватит на ремонт дома в Маньге.
Пишите заявление, пишите
В военном городке сегодня проживают много людей, которые к части не имеют никакого отношения. Солдат там нет, службу ведут сверхсрочники и офицеры, многие из которых получили сертификаты на приобретение жилья и уже купили себе квартиры, но не спешат покинуть городок. Гражданские лица — работники совхоза, учителя и т.д. — живут на "Площадке" без ордеров, без прописки — на птичьих правах. Многие сочувствуют Суховым, но сказать что-нибудь против командира боятся. Елена — первая, кто не подчинился его приказу.
По словам заместителя военного прокурора республики Романа Пилипенко, на территории воинской части все вопросы, касающиеся жилого фонда, решаются командиром части. Но это не значит, что он может устроить беспредел, выселяя и отбирая квартиры у людей.
— Если человек потерял связь с Министерством обороны, — говорит Роман Васильевич, — то его могут выселить из военного городка. Хотя на территории части имеют право проживать и гражданские лица, которые селятся командиром части "в интересах службы". Это могут быть работники ЖКХ, учителя и т.д. Если кто-то считает, что в военном городке получили жилплощадь те, кто не имеет на это права, можно написать заявление в прокуратуру. Тогда будет проведена проверка части и выявлены или не выявлены нарушения.
Захочет ли Елена обращаться в прокуратуру? Скорее всего, нет. Она искренне переживает за людей, которые боятся потерять жилье на "Площадке". Сейчас Елена с сыном все еще живет в военном городке и ждет решения Верховного суда, куда она обратилась с кассационной жалобой. Оставят ли за ней квартиру или отправят зимовать в развалившийся дом, покажет время. Но уже сейчас, в 35 лет, эта женщина считает себя лишней на этом свете.
— 15 лет я прожила с мужем, проездила следом за ним, как хвостик — и стала ему не нужна. Проработала несколько лет в пожарке — и ничего не заработала. У меня один выход — отказаться от прописки и уехать в Черкассы к старенькой маме. Но боюсь, что и на Украине я никому не нужна.
P.S. 15 октября Верховный суд РК оставил в силе решение Пряжинского суда.
