Прошло более восьми месяцев с момента формирования нового состава карельского правительства. Определены цели. Расставлены люди. Время идет. Результатов все нет.
Рокировки в министерских рядах, проведенные весной прошлого года, не дали результатов. Министерство внешних связей РК ликвидировали. Создали Министерство печати РК. Инвестиций от этого не прибавилось. Министерство экономики переименовали в Министерство экономического развития. Нет инвестиций. Министром экономразвития назначили В. Шлямина. Работал-работал человек — все равно нет инвестиционного прорыва. Министр сменил место работы — стал трудиться в Торговом представительстве в Хельсинки. Под Новый год "пригласили обратно" из Москвы Ю.Пономарева, получившего свеженький портфель еще одного зампреда, теперь уже курирующего лесопромышленный комплекс. В связи с приходом Пономарева "на лес" или сам по себе ушел, не успев толком поработать, министр природных ресурсов Николай Вяткин. Меняются люди. Пересаживаются из кабинетов в кабинеты. Меняются таблички на дверях и секретари в приемных. Происходит "перераспределение функций". Инвестиций же окаянных как не было, так и нет. А это значит, что основные фонды из года в год стареют, нет модернизации и нет развития производства.
Сделаем осторожное предположение: может, что-то не так происходит? Может, вместо чехарды бюрократических нововведений, большинство из которых есть следствие закулисного подсиживания, следует реформировать саму экономическую систему республики? Идея, конечно, не нова. Однако отсутствие конечного или хоть промежуточного результата, как и собственно последовательных действий по реформированию республиканской экономики, свидетельствует о том, что четкого понимания того, что необходимо делать, все-таки нет.
Реформа прежде всего лесной отрасли республики, конечно, нужна. С этим согласны все: и министры, и директора предприятий, и рабочие, что в тридцатиградусный мороз несут трудовую вахту в лесу. Вопрос: как? Другими словами, с извечным "что делать" все разрешилось, теперь главное — как делать?
Карельское правительство предложило поставить эксперимент. Как всегда, экспериментировать было решено над самими собой. Смысл такой "реформы" в том, чтобы республиканские власти получили от федерального центра разрешение на управление лесными ресурсами, расположенными на территории Карелии. Только где это видано, что Москва будет многомиллионные ресурсы раздавать "за красивые глаза"? Может, и бывало такое в пору становления капитализма в России, только с тех времен минуло лет десять, не менее. Да и вопрос о красоте глаз руководителей карельского правительства сейчас совсем неактуален.
Задумало же правительство пригласить в декабре к себе в гости членов двух комитетов Совета Федерации, благо Ю. Пономарев в одном из этих комитетов работал. Рассказало правительство о своих задумках, о том, как эксперимент проводить собираются. Погостили гости заезжие, по Карелии (до Кондопоги и обратно) малость поездили, поели-попили и вернулись в столицу, где, как известно, все реформы планируются, обсуждаются и подписи под важными документами ставятся.
В Москве же, кроме уехавшего оттуда Пономарева, похоже, никто о карельских инициативах всерьез и не говорит. На федеральном уровне именно в это время рассматриваются два законопроекта, затрагивающие регулирование государственной собственности в лесной отрасли.
Первый разработан и предложен в российское правительство Комитетом по природным ресурсам и лесопользованию Государственной Думы. Он предусматривает создание в 2003-2004 годах РАО "Леса России". По аналогии с существующим РАО "ЕЭС" и с планируемым РАО "Российские железные дороги", которое будет создано в ходе реформы Министерства путей сообщения, планируется формирование новой национальной монополии. Теперь — лесной. РАО предполагается создать на базе активов лесхозов. 51% акций компании будет находиться в федеральной собственности, а 49% распределят среди субъектов Российской Федерации пропорционально их лесному фонду.
Второй законопроект разработан Управлением лесопользования российского Министерства промышленности и науки. Он предусматривает внесение изменений в действующий Лесной кодекс, а именно — разделение управленческой и предпринимательской деятельности лесхозов. При этом создаваться РАО все равно будет. Только, по мнению авторов-разработчиков министерской реформы, гораздо перспективнее вхождение государства в уставной капитал создаваемых перерабатывающих предприятий с принадлежащим ему лесным фондом.
Справедливости ради надо признать, что существует еще проект, выдвинутый Союзом лесопромышленников и лесоэкспортеров России. Он предусматривает появление РАО "Леспром", в котором предлагается сконцентрировать все государственные пакеты акций предприятий ЛПК — от лесхозов до перерабатывающих производств. Однако этот проект, скорее всего, будет рассматриваться как второй этап реализации плана формирования лесной монопольной компании.
Как видите, ни первый, ни второй законопроекты не предусматривают того, о чем радеют карельские власти. Абсолютно наоборот. Федеральным центром ставится задача централизации функций управления, и прежде всего, управления лесными ресурсами. Получается, в который уже раз республиканское правительство выступает с инициативой, которая идет вразрез с идеологией экономических реформ правительства М.Касьянова — Г.Грефа. И дело здесь вовсе не в "защите местного производителя", а в отсутствии понимания стратегии и тактики действий федеральной власти.
Казалось бы, карельскому правительству следует готовиться к тому, что или первый, или второй вариант реформирования лесной отрасли будет принят. Здесь важен не столько политический момент, сколько бюджетный. Государство стремится быть эффективным собственником. В качестве базового выбран путь создания государственной корпорации, объединяющей госпакеты акций предприятий. Насколько это отразится на наполняемости доходной части республиканского бюджета? Какие меры следует предпринять для того, чтобы возможные бюджетные потери стали минимальны? И, конечно, как привлечь иностранные и отечественные инвестиции в лесную отрасль?
К сожалению, до сих пор не создано республиканское инвестиционное агентство, которое занималось бы не только привлечением, но и сопровождением серьезных инвестиционных ресурсов. Как следствие, предложения и шведского концерна IKEA, и транснационального холдинга STORA-Enso остаются не более чем нереализованными прожектами. Инвестиционная привлекательность — это, в первую очередь, деловая репутация и профессиональная надежность партнера. Капитал на самом деле идет туда, где его ждут и создают инфрастуктуру для его эффективной работы. Например, в соседнюю Ленинградскую область или в Эстонию. Одними бесконечными сменами министров и организацией приемов высоких гостей ситуацию не изменить.
