О подзабытых духовных основах, о том, что церковь не зря предписывает супругам воздерживаться от физиологического общения, и о загибании пальцев перед Богом он побеседовал с корреспондентом "Губернiи".
Бог — не золотая рыбка
— С чем люди идут в церковь — с надеждой, в отчаянии?
— Кто с чем идет — кто с радостью, кто с печалью. Для кого-то обращение к Богу — последний шанс выбраться из череды самых невероятных жизненных обстоятельств. И действительно, все начинает потихоньку возвращаться на круги своя, меняться к лучшему. Главное же не просто прийти в церковь, главное — остаться. Мы, люди, так устроены: когда благополучно все, к Богу обратиться некогда. Бежим, когда скорбь придет. Не зря говорят, гром не грянет — мужик не перекрестится. Случается, пришел человек однажды в церковь — общения с Богом не получилось, и больше не вернулся.
— Что значит "не получилось"?
— Пришел, помолился, свечку поставил — а ничего, кажется, не изменилось в жизни. Хотя вроде и свечку дорогую купил. Ну не сработало! Мы от Бога бежали десятилетиями, а теперь ждем, чтобы он без промедления помог нам разобраться во всех житейских неурядицах, все сразу дал на блюдечке с голубой каемочкой.
— Чуда ждать не стоит?
— В таких случаях ждут не чуда, а шоу. Мы же привыкли к шоу и хотим того же от Бога. Некоторые пальцы начинают загибать, как старик перед золотой рыбкой: хочу корыто, хочу дворец, хочу титул. Так не бывает никогда. Господь не какой-то служебный дух, который только и думает, чем бы угодить человеку. Он дал нам жизнь и возможность обрести себя в вечности. Когда человек это понимает, он начинает изучать свой духовный мир, себя познавать через исповедь, через покаяние.
— В чем каются прихожане Екатерининской церкви?
— Страсти человеческие, каковы были от грехопадения, таковыми и остались.
— Но, может быть, каких-то грехов больше? К примеру, весной — массовое чревоугодие, летом — прелюбодеяние?
— Страсти и грехи у всех разные. Нет человека, который не грешит. Как раз в этом милосердие Божье, он готов принять раскаявшегося. Но когда мы приходим на исповедь с холодным сердцем, с холодным рассудком и словно отчитываемся Богу за проделанные прегрешения, это не покаяние. Покаяние — это сожаление о грехе.
— Если человек на исповеди покается в убийстве, должен ли священник сообщать об этом в правоохранительные органы? Или, может быть, они сами приходят за "информацией"?
— Нет, не приходят. Церковь у нас отделена от государства. Но даже если бы пришли — есть тайна исповеди, и она не нарушается никем. Однажды священнику пришлось отсидеть срок за чужое преступление. Человек исповедовался в убийстве и положил нож — орудие убийства — священнику в рясу. Милиция нашла нож у священника, и, к сожалению, он оказался в тюрьме, но тайна исповеди не была раскрыта.
Конечно, исповедуются в убийствах весьма редко, на моей памяти таких было два человека. Тут иная проблема. Человек, настолько омраченный грехом, что способен на убийство, редко приходит к Богу. У меня часто спрашивают, вот человек — разбойник, он насиловал, убивал, и что — Бог его простит, если покается? Конечно, простит, но дело в том, что такие люди к Богу не приходят.
— Почему не прощается самоубийство?
— Как оно может проститься, если человек в нем не может покаяться, он уже умер. Время познавать Бога, молиться Богу, каяться дано здесь, на земле.
— А если смертельно больной человек, замученный болезнью, накладывает на себя руки?
— Такое возможно только для человека, который болен духовно, который, не осознавая, что он делает, ушел из мира. Всякая болезнь направлена на благо человека, ею дается возможность искупить свои злодеяния, сотворенные в жизни.
"Пепси-кола" не права
— Где Вы находите слова для утешения? Эти слова для всех одинаковы?
— Конечно, нет одинаковых слов для двух людей, потому что воля Божья о каждом человеке — своя. Дело священника, я скажу светским языком, провести человека через комплекс оздоровительных мероприятий для души. Как сквозь воду очистительную человек проходит через духовные таинства и становится другим. Он обретает самое главное — мудрость, видение жизненных ситуаций и думает над тем, как это все исправить. По-другому нельзя. Люди порой в страшном состоянии души приходят в храм. В их сознании все перевернуто с ног на голову. Сколько у нас разводов сейчас!.. Вы посмотрите дореволюционную Россию — там разводов практически не было.
— Но, может быть, причина иная — психология человека изменилась? Люди по-другому смотрят на отношения мужчины и женщины, не боятся развода, потому что крепче стоят на ногах.
— Не психология меняется, а общество деградирует со страшной силой. Когда добродетель называют грехом, грех — добродетелью, это деградация. Целомудрие, которое спасает человека, дает ему здоровье, понимание жизни, нынче называют ханжеством. Врачи перестали видеть в таком грехе, как онанизм, проблему. Но мы-то знаем, что человек, занимающийся этим, годам к сорока становится дебилом. И случаев таких масса. Общество деградирует потому, что разрушена мораль. Сейчас все дозволено, пожалуйста, вот твоя жизнь, бери от нее все. Как "пепси-кола" рекламирует. Но дело в том, что жизнь — единственная и прожить ее надо достойно. Что мы видим: разводы, прелюбодеяния, больные дети у невенчаных родителей.
— Но венчаных пар сейчас как раз достаточно много. Несколько лет назад этот обряд был в большой моде.
— Весьма плохо, что люди венчаются по моде. В какой-то мере церковь не была готова, что человек станет Богу лгать, ведь первое, что подразумевается — это искренность. И в данном случае искреннее желание создать семью с помощью Бога. Но если супруги повенчались и забыли дорогу в храм или впервые в церковь пришли, решив обвенчаться, — откуда искренность? Закономерно, что отношения между супругами будут складываться не безоблачно.
Испытания бывают в каждой семье, но с помощью Бога их преодолеть проще. Небольшой секрет, о котором люди светские не знают, — поститесь, воздерживайтесь друг от друга, даже в супружестве. Если каждый день есть торты и пирожные, то в конце концов надоест и вообще никогда уже не захочется. Наберитесь терпения! Переживете воздержание и после поста — как медовый месяц. Вот сейчас, например, грядет Великий пост, он почти два месяца.
— Но если все-таки не сложилась семья, даст ли церковь развод?
— Церковь может благословить на второе венчание. Апостол Павел объясняет: я бы хотел, чтобы все были как я (он был девственником), но невозможно человеку нести бремя плоти, поэтому будьте лучше вместе, семьей. Оправдательные случаи для второго венчания — это смерть супруга, прелюбодейство или болезни, которые не дают возможности к рождению детей. Третий брак не благословляется. Во второй раз над супругами не держат венцов, ведь венец — это символ плотской чистоты, которую люди сохранили до брака.
— Но сейчас принято пожить до брака вместе, чтобы решить, можно ли создавать семью с этим человеком.
— Вот здесь заведомо стопроцентное поражение, потому что нарушена заповедь Божья. Под венцом должна идти девственница. Заповедь "не прелюбо сотвори" очень широка: не просто не изменяй, но и до супружества воздержись от плотских отношений.
— Часто люди венчаются, уже прожив несколько лет в светском браке, как раз для того, чтобы укрепить свои отношения.
— Не буду далеко за примерами ходить. Мы с супругой прожили в браке почти десять лет, а потом только венчались, когда духовно созрели. Венчаться нужно, чтобы в семье была благодать, милость Божья, в отношениях, в наших детях. Были трудные случаи в нашей семье, и мы их преодолели только с помощью Бога, он позволил сгладить остроту ситуаций. Не было бы ее — давно бы семьи не было.
Надо быть безоцым, чтобы не верить
— В церковь приходят не только души лечить. Наверняка приходят и бездомные, и голодные. Церковь принимает таких людей, помогает им?
— Да, мы всем помогаем. Не просто так, конечно, стараемся найти им работу, чтобы не получилось: пришел, получил, тут же пропил. Вон сколько халявщиков вокруг церкви сидит.
— Им не стоит милостыню подавать?
— Мне кажется, это дело совести. Любой человек нуждается в милосердии, но оно должно быть с разумом. Если мы видим, что человек еле на ногах держится — зачем ему давать денег, все равно пропьет. Можно просто дать кусок хлеба. Другое дело, что, подавая денежку нищему у церкви, вроде как откупаемся. А то, что вокруг много людей, которые действительно нуждаются в помощи, какие-то старушки, соседи, этого часто не замечаем. Откупиться денежкой очень просто — не надо сердце прилагать.
Доброе дело, совершенное без души, без веры, не имеет никакого смысла. Ведь главное — спасение души. И надо-то человеку совсем немного усилий приложить.
Если человеку дать, как хорошо сказал Никита Михалков, иммунитет к жизни, научить его духовным основам, он будет потом с пониманием относиться ко всем проявлениям светской жизни, чем бы он ни занимался. Но человек гордый, и жаль, что в гордости своей вознесся до небес. Дескать, я знаю все лучше всех и вся, не учи. Кто ты такой?
— А кто Вы такой на самом деле? Вы знаете, как надо правильно жить и разъясняете эту правду прихожанам?
— Священник никогда не говорит от себя, он говорит только о том, чему научен священным писанием, церковным уставом, преданиями святых отцов. Все, о чем мы с вами говорим, — истины духовные, не человеческие. Это не я придумал, но точно знаю, что в этих истинах действительно благодать Божья кроется.
— Для Вас это абсолютно очевидно? Вы никогда не испытывали сомнений в существовании Бога, в его любви к человеку?
— Вы знаете — не испытывал. Я вижу каждодневно столько проявлений Божьей силы, что нужно быть просто безоцым, чтобы сказать: я в это не верю. У нас в Екатерининской церкви несколько лет икона мироточит. Ни с чего, просто из доски сочится миро. Что это, как не чудо? Ведь из кухонного шкафа ничего не потечет.
Вспоминаю: как только я был рукоположен, меня пригласили пособоровать одну бабушку. Соборование — это таинство, когда над человеком болящим творят молитвы, прося Бога опустить его грехи. Этой старушке было уже около девяноста лет. Она тяжело болела, месяц уже не ела. Я ее пособоровал, исполнил свой священнический долг, не более того. Предполагая, что дни старушки сочтены, поговорили с ее дочерью: если отпевание — что и как. Примерно через месяц звонит дочь, о чем-то житейском рассказывает, а мне спросить неудобно, что с мамой. Потом я все же умудряюсь этот вопрос задать. Она: у мамы все замечательно. Вот так, ни на чем человек выздоровел. Разве и это не чудо?
