Пусть простят меня немецкие коллеги за украденный заголовок, но именно так называлась статья, которая появилась в одной из германских газет после представления "Хороним Моцарта" (постановка Елены Кузиной, концепция и художественное решение Сергея Терентьева ).
Волей создателей необычный спектакль объединял в себе текст пушкинской трагедии "Моцарт и Сальери", видеосъемку дороги от собора Сан-Михаэль до могилы гения, вепсские, карельские песни и произведения великого композитора в исполнении ансамбля "Росынька" и скрипичную музыку квартета нашей консерватории. Хозяином поминального ужина был актер театра "Берлинер Ансамбль" Патрик О’ Берн. Именно он выбрал наиболее удачный вариант перевода трагедии на немецкий язык, однако зрители и журналисты все же чаще вспоминали в связи с легендой о смерти Моцарта не стихи великого русского поэта, а фильм Милоша Формана "Амадей". Как-то европейцам он ближе.
Помещения, в которых пришлось выступать карельским посланниками (а всего было сыграно в Тюбингене и Дэсау три спектакля), создавали совершенно разную атмосферу. В одном случае это был старинный зал с балконом, деревянными балками, что более соответствовало содержанию трагедии. Видео проецировалось прямо на высокий потолок. Другое представление состоялось в современном баре, где Патрик-Сальери встречал гостей за стойкой, и пушкинские строки "Все говорят: нет правды на земле, но правды нет и выше", которые он произносил, протирая фужеры, наполнились каким-то новым, современным смыслом.
Неизменным оставалось одно: по замыслу зрители, они же участники перформанса, должны были есть поминальный ужин и пить вино. Однако здесь немцы столкнулись с определенными трудностями: они-то думали, что за энную сумму смогут вкусно покушать и заодно развлечься, но действо требовало сделать выбор — либо вкушать пищу, либо внимать происходящему. Слишком темпераментным оказался немецкий актер, который бегал, кричал, вскакивал на стол, сочинял музыку и был сам весьма увлечен происходящим, хотя удивить его чем-либо было трудно — ведь прежде ему приходилось играть у самого Питера Штайна. К тому же постановка апеллировала к человеческим чувствам и вызвала у немецкой публики культурный шок. А Патрик О’ Берн мечтает приехать в Петрозаводск, чтобы сыграть спектакль на русской территории.
