Чудик-цветовод
— Ким Александрович, не обидно, что сейчас Вам внимания не уделяют?
— Нет. Я занимаюсь своим делом. Хотя я и пенсионер, но продолжаю работать с ребятами. Мне с ними интересно.
— Ваши родители мечтали о такой карьере для сына?
— Родители хотели, чтобы я стал музыкантом. Отдали меня в музыкальную школу по классу скрипки. Но помешала война. Скрипка осталась в Питере, а нас с братом эвакуировали в Сибирь. Отец был членом партии и получил задание как художник отразить борьбу ленинградцев за свой город. Мама осталась с ним. Они оба погибли во время блокады.
— Имя Ким сейчас достаточно редкое...
— Политическое имя. Я родился в 1933 году, когда организовался Коммунистический интернационал молодежи. Мои родители, чтобы доказать преданность советской власти, назвали меня Кимом, а моего старшего брата — Вольмиром (воля к миру).
— Им по какой-то причине нужно было особенно доказывать свою преданность?
— Нет. Дань моде. Родители были на хорошем счету. Отец писал пейзажи и портреты вождей. Мама ваяла скульптуры. Кстати, именно она сделала первый набросок знаменитой скульптуры "Рабочий и колхозница", когда работала под руководством Мухиной. Сегодня произведения моих родителей хранятся в музеях Питера.
— Почему Вы не захотели пойти по их пути?
— В послевоенные годы я занимался рисованием. Сделал попытку поступить в Академию художеств, которую заканчивали родители, но нарисовал натурщицу на двойку и не прошел. А в девятом классе заинтересовался выращиваем комнатных цветов.
— Мальчишкой разводили цветы? И как к этому относились окружающие?
— Считали чудиком. Но родственники не возражали, что я все подоконники в квартире дяди заставил цветами.
Мне пришлось рано зарабатывать на жизнь. Я перешел в вечернюю школу, устроился на сталепрокатный проволочно-канатный завод. Но ужасно мечтал выращивать яблоки и груши. И уже собрался поступать в Мичуринск, как случайно попал в лесотехническую академию. Услышав слова: кто хочет у нас учиться, должен уметь рисовать и любить растения, я попался. Хотя, наверное, любовь к миру флоры у меня все-таки была в крови — мой дед был садовником. Именно он научил меня сажать деревья. Правда, первый мой опыт был не очень блистательным — я дерево сажал вверх корнями.
Пень карельской березы
— "Лес — наше богатство!" — когда-то кричали плакаты. Сейчас об охране природы вспоминают, когда происходят какие-то катаклизмы. Как Вы относитесь к тому, что сегодня творится в лесу?
— Сейчас лес — это наша беда. Не все представляют, какие ожидают нас катаклизмы. Я недавно общался с моим коллегой из Полярно-Альпийского ботанического сада. Он занимается облесением берега Баренцева моря. По его словам, на нас идет с севера пустыня: пески засыпают растительность, строения, поэтому их необходимо закреплять. Все это последствия вырубок леса. Смотрите, какие сейчас ветра, какие катаклизмы по сезонному развитию природы, по погоде. А беда в том, что много средств затрачивается на рубку леса и ничтожно мало на его восстановление. И рубят тот лес, который по всем законам лесоводства рубить нельзя. Испокон веков лес оставляли по берегам рек, озер, в зеленой зоне городов. А сейчас никто на это не смотрит.
— А до власти-то пытались достучаться с этой бедой?
— Я разработал проект "Зеленый щит Петрозаводска", но к нему не проявили интереса ни прежний мэр, ни нынешний. А я знаю, как в короткий срок сделать город зеленым. Можно использовать лесные деревья, березы, рябины ростом в три метра! По разработанной мной технологии их приживаемость повышается до 100 процентов. Мы пытаемся привлечь школьников, учителей-биологов. Но этого мало.
Последние 10 лет в Петрозаводске деревья не высаживают. Те же, что когда-то посадили, уже достигли или достигают предела своей жизни. В городских условиях ведь сокращается срок жизни деревьев: лет 60 живут, а то и меньше. Сейчас в Петрозаводске площадь зеленых насаждений не соответствует стандарту: на человека должно быть порядка 16 квадратных метров, а на петрозаводчанина выходит всего 4.
— С какими деревьями мы скоро можем распрощаться навсегда?
— Мы можем лишиться карельской березы. Я сам проводил инвентаризацию этих деревьев в Петрозаводске и точно знаю — больше половины уже срублено на сувениры. Меня не раз милиция звала, чтобы я освидетельствовал пень карельской березы.
Мастера карельских сувениров и раньше браконьерничали. Помню, милиция выявила более 20 петрозаводчан, которые получили солидную прибыль от реализации сувениров. Потом в магазинах появилось объявление, что не принимаются сувениры от частных лиц без справки, где взят материал. А сейчас это никого не интересует. Как-то в центре города меня остановил молодой человек и сказал: "Ким Александрович, ты сажаешь деревья, а я рублю, и ты меня не поймаешь".
Раньше на острове Кижи росла карельская береза, и там она была такой же достопримечательностью, как и Преображенский собор. Но в 1979 году туристы срубили последнее дерево. Я давно предлагаю специалистам музея восстановить карельскую березу на острове, но они либо боятся, либо просто не хотят этого делать. Сегодня деревья рубят даже в заказниках. И вяз, и лиственница тоже не случайно занесены в Красную книгу. Их запасы очень невелики.
Через 10 лет поедем за лесом в Сибирь
— Говорят, что Вам и самому приходилось за руку ловить браконьера...
— И не раз. Особенно под Новый год мы с ребятами часто выходили в зеленый патруль. Один раз отпустил их одних и чуть не произошло несчастье: браконьер топором стал замахиваться. После этого случая всегда только с ГАИ ходили.
— Сколько лет нас еще будут радовать леса при нынешнем "бережном" отношении к природе?
— В Карелии вырубили пока не все, но запасы спелого леса катастрофически истощаются. Молодой лес в пору рубки еще не скоро вступит, поэтому лет через 10 мы будем привозить сырье из Сибири. Все наши комбинаты будут работать только на привозном лесе. Экономика будет ждать, пока подрастут деревья, посаженные в послевоенные годы.
У нас в Карелии лес растет около ста лет. Почвы бедные, климат суровый — сосна и ель поднимаются медленно. Но древесина получается очень ценной. Поэтому карельский лес на международном рынке вне конкуренции. Одна из бед нынешнего лесного комплекса в том, что рубят лес не спелый, а приспевающий. Спешат заработать деньги, не ждут того, чтобы дерево подросло и стало в 2-3 раза больше.
Я понимаю, что сейчас сложная экономическая ситуация в республике. Но даже во время войны не все подряд леса рубили, самые ценные, элитные оставляли будущим поколениям. Даже Петр Первый, думая о будущем российского флота, издал указ, запрещающий повсеместно рубить лиственницу, которая шла на мачты и обшивку корпуса судна. За противозаконную рубку лиственницы в то время отрубали руку. Наверное, пока мы не введем таких законов, у нас будет продолжаться безобразие в лесу.
— Неужели другого выхода, кроме отрубания рук, нет?
— Если мы, начиная с детского сада, будем вести природоохранную политику, может быть, у нас вырастет другое поколение, которое будет иначе относиться к природе. В Финляндии бережное отношение к природе впитано с молоком матери.
В России всегда отношение к природе было неудовлетворительным. Но сейчас стало еще хуже. Мы упустили целое поколение людей, не привив им любви к природе. И наши нынешние руководители республики, к сожалению, относятся к этому потерянному поколению.
Падал, тонул, медведя встречал
— А сами Вы хоть раз брали в руки топор, чтобы вырубить дерево?
— Рубил сухостой на дрова. Большую часть жизни я провел на природе. В народ выхожу редко. Чаще выезжаю в лес с ребятами. У нас есть своя база в Маткачах: 15 гектаров. Мы там ухаживаем за деревьями, ведем посадки. Растим иву серебристую, дубы и пересаживаем их в Петрозаводск. Дуб, который мы в 70-х годах с первыми берендеями сажали около городской больницы, вырос до пятого этажа и уже дает самосев. А ведь это дерево растет южнее Карелии. Я доказал, что дуб может расти и у нас.
— И сколько деревьев Вы посадили за свою жизнь?
— Не считал. Но знаю: чтобы не быть в долгу перед природой, человек должен посадить не менее 300 деревьев. Именно такое количество, по подсчетам экономистов, каждый из нас расходует за свою жизнь.
— Вы ездили по всей России. О каких интересных случаях вспоминаете до сих пор?
— Я вспоминаю скорее трагические случаи. Когда, отправляясь в первую советскую экспедицию на остров Сахалин, садился в поезд, придавил дверью вагона средний палец на руке. Рана была огромная — палец деформировался. Повезло, что я ехал с ботаниками. У них была смола пихты, которой мне и смазывали рану. За полмесяца пути мой палец зажил. Несколько раз во время экспедиций я тонул, падал, но остался жив. Много раз встречался в лесу с медведями, волками — уцелел.
— Не потому ли уцелели, что метко стреляете?
— На Сахалине мне подарили ружье, из которого я выстрелил один раз по консервной банке. Держал при себе оружие, когда работал в заповеднике "Кивач". Но там вообще ни разу не выстрелил. Так что потом я подарил ружье настоящему охотнику. Я не охотник, а рыбак.
— Лес — это вся Ваша жизнь, но не только лес?
— Я дачник. Выращиваю неплохие урожаи овощей. В первые годы дачной жизни пытался на шести сотках сажать и деревья. Потом жена мне заявила, чтобы я убирал свои елки-палки подальше.
— Супруга, значит, не разделяет любви к елкам?
— Она по образованию воспитатель детского сада, но очень близка к природе, любит лекарственные растения и занимается их выращиванием на даче. Многих знакомых она вылечивает своими травами.
— Значит, в травах и есть секрет Вашей бодрости и активности. А к вредным привычкам — курение, алкоголь — как относитесь?
— Я не пью и не курю. Когда мне было пять лет, отец дал мне папиросу и сказал: "Кури!" Объяснил, как это делают. Мол, соберись с силами и втяни в себя как можно больше. Я втянул, закашлял, зачихал и с тех пор ни разу не прикасался к сигаретам. Не выношу даже табачный дым.
— Зарплаты у научных сотрудников никогда не были большими. Ваши знания мира флоры помогали справляться с безденежьем?
— Разве смог бы я прожить на свою зарплату, если бы не огород да лес? Можно любую болезнь излечить природными лекарствами и можно найти пропитание в лесу. Во время блокады Ленинграда ботаники писали рекомендации, как использовать лесные и луговые растения в пищу. Я знаю, из чего приготовить в лесу щи, салаты, хлеб, чай. Живя зимой в городе, во все блюда подсыпаю сухую крапиву. Чай завариваю на различных травах. Использую при этом веточки сосны, пихты, ели.
При сотворении мира Бог создал все необходимое для проживания человека. Жаль, не всегда человек это понимает...
