Что делал знаменитый артист в Петрозаводске, теперь знает вся страна. 7 апреля в программе "Доброе утро" Виктор Иванович рассказал, как гостил в Петрозаводске у своего друга Геннадия Залогина. За время визита звезда ни разу не проявила признаков звездной болезни.
В театре, на юбилейном вечере друга, на улицах Петрозаводска, в "Киваче" — везде был доступен, охотно раздавал автографы, фотографировался с простым народом. Улыбался, смеялся, простой такой рабочий парень Витя из Орехова-Зуева. Будто не было всех его "Братьев", всех его театральных и кинопремий, будто не было того шума и успеха, что обрушились на Виктора Сухорукова в последнюю пятилетку. И нет ничего удивительного в том вопросе, который первым сорвался из уст корреспондента "Губернiи" во время теплой беседы в петрозаводском Доме актера.
— Виктор, я брала интервью у многих звезд и запомнила модель их поведения. Но Вы, человек, вкусивший столько славы в последние годы, ведете себя уж слишком просто. С Вами в Петрозаводске на каждом шагу фотографируются, как с ученой обезьянкой. А Вы улыбаетесь...
— Знаете, Наташа, знаменитым я стал вчера, популярным — сегодня утром, известным — две минуты назад. А жизнь прожита большая. Если бы судьба захотела надо мной посмеяться, она дала бы мне сегодняшний день лет 25-30 назад. Тогда у меня были бы основания скурвиться, ссучиться. Я бы стал другим, я бы тогда рухнул и никогда не поднялся. Но я долгое время жил только с одним желанием. Не удивлять, не восхищать, не забираться ввысь, я не думал ни о каких наградах, ни о каких почестях. Я думал только о том, как бы мне просто быть.
Да, в моей биографии случился сбой. Думаете, мой алкоголизм, моя жизнь за гранью — все это я планировал с детства? И когда я нашел силы из этого выйти, мне пришлось долго доказывать людям свое право существовать среди них. Я и сегодня по инерции иногда доказываю снова. Но сама жизнь и биография мои говорят: Сухоруков, не надо этого делать, ты состоялся, тебя признали. Есть друзья, есть враги. Интерес к моей персоне. Этого достаточно.
Если пять лет назад я говорил журналистам, что догоняю свой поезд, то сегодня говорю, что живу на премии у Бога, и это не для красного словца. Я это стал говорить, когда получил то, о чем даже не мечтал. Да и некогда мне было заноситься и важничать. И оснований для этого у меня не возникало. А когда бы сегодняшний Сухоруков показывал искусственную улыбку обществу, это выглядело бы патологией. А потом мы не в том возрасте, чтобы ходить петухами перед малолетними девочками.
— Вот Вы прославились, переломили и лень, и пьянство, и все ненужные слабости. И переменилось отношение к Вам. И если раньше все пинали Вас, то теперь нашлось много неожиданных друзей, внезапно примазавшихся.
— Да, родня все растет. Даже в моем родном Орехове-Зуеве находятся однофамильцы, выдающие себя за многочисленную родню. Это и есть признание. Я на это смотрю легко. Пусть эти люди примазались, пусть нечестные, но они на примере моей биографии строятся, подтягиваются, стремятся, говорят: а вот у Витьки Сухорукова получилось. Мой пример дает толчок. Был случай: иду я по Невскому, а мне навстречу высокий красивый актер, с которым мы когда-то служили в одном театре. Он моложе меня, но не сложилась у него актерская судьба, что-то с его жизнью тоже было не так. И вот он говорит мне: "Витька, какой ты молодец, твоя судьба для меня образец. И когда у меня что-то не получается, я вспоминаю тебя. Думаю, раз у тебя получилось, значит, и у меня выйдет".
— Но ведь есть и те, которые понимают, что дружить с Вами нынче модно, и стараются прорваться в Ваш круг.
— Ко мне подмазаться стало слишком сложно. Я скромнее стал в желаньях. Видимо, я так себя веду, что люди и не стремятся облепить меня. Стиль жизни одинокого человека не всем интересен. Одним будет скучно на моей территории, а другие и не хотят войти, они боятся увидеть там разврат, порок, патологию. Пусть что хотят, то и думают. Я сегодня спокойно хожу по земле. Я сегодня открыто, легко и доступно веду себя по отношению к обществу.
— То есть в Москве без охраны ходите везде?
— Без притворства, без прикрас. Живу настоящей человеческой жизнью.
— И в Москве известному артисту можно вот так запросто проехаться в метро? Неужели не пристают?
— Нет, на меня почему-то интеллигентно реагируют. Здороваются. Даже если и узнают, желают успехов. Счастья. Первые минуты не верят. А некоторые робко спрашивают: "Вам не говорили, что Вы очень похожи на Сухорукова?" Я в таком случае всегда отвечаю: "Да, говорили, не Вы первый это заметили..."
— Виктор, в Петрозаводске накануне Вашего приезда был небольшой ажиотаж. И люди даже приписали Вам жену. И молва гласила, что Вы там, в Москве, женились, а в Петрозаводск едете, чтобы показать жену Залогиным.
(Долгий заливистый смех Сухорукова.)
— Может, эта байка реализуется.
— А что, Вы и в самом деле хотите жениться? Ваше долгое холостое житье-бытье — это все само по себе сложилось или было запланировано?
— Как можно планировать ненормальность? Установки не было. Я очень люблю Петрозаводск и вам скажу честно — я не семейный человек. В годы, когда надо было строить семейные отношения, я этого не сделал, а теперь уже поздно. Сегодня я боюсь допустить мысль, что мне понадобится начать строить новую жизнь, другие отношения. Я не могу сегодня уже быть хорошим отцом, хорошим мужем, домашним человеком. Женщине нужен муж-стена, опора, гора, мужчина. А я немного не из того материала.
— Может, Вы просто не пробовали? А вдруг получится?
— А вдруг не получится, а времени уже исправить не будет?..
— Ладно, не будем Вас насильно женить. Но скажите, кто у Вас выполняет всю женскую работу: готовит, убирает, стирает?
— Я все умею делать сам. Хотя у меня и бывают подруги, сожительницы, близкие девушки, но они не живут со мной. Я умею готовить. И Галина Боголюбова, мой друг и товарищ, перетащившая меня в Москву и пытающаяся сделать из меня столичного человека, подарила мне комплект посуды: кастрюли, сковородки, ковшики с красивыми прозрачными крышками. Все еще лежит нераспакованным в моей новой московской квартире, но я уже предвкушаю, как, засучив рукава и натянув фартук, приготовлю что-нибудь эдакое.
— А Олег Меньшиков подарил Вам в новую квартиру ковер?
— Да, и в первую ночь я собираюсь спать на нем, так как мебели пока в квартире нет.
— Давайте от быта перейдем к профессии. Правда, что Олег Янковский недавно назвал Вас Смоктуновским?
— Да, эта история быстро обросла мхом и распространилась в прессе. Сейчас расскажу, как это было. На съемках фильма "Бедный, бедный Павел" (режиссер Виталий Мельников) мы репетировали сцену болезни Павла. Олег Иванович играет главного заговорщика, а я играю царя. И вот мы репетируем, он курит свою вишневую трубку, из-за плеч других почмокивает и комментирует: "Вот Сухоруков, ну дает, прямо ранний Смоктуновский". А я ему отвечаю: "Да, до позднего мне не дожить".
— Как Вас приняла московская актерская братия?
— Актерская братия еще не совсем приняла. Москва восприняла меня корыстно, с лицемерной, но все-таки любовью. Только въехал в столицу, сразу набросились газеты, журналы, радио, телевидение. Вот приеду из Петрозаводска — и сразу на ОРТ. Это очень приятно, еще более приятно, что молодежь интересуется моей персоной. Это приятно каждому пожилому актеру. Я сейчас репетирую спектакль "Король Лир" у Мирзоева в театре Вахтангова. Лир — Максим Суханов, я — шут. Еще поступило предложение из театра Станиславского, есть еще одно... Без работы пока не останусь.
— И, невзирая на такую занятость, находите время приехать в Петрозаводск облобызать своего любимого Залогина?
— Если говорить честно, то не только Залогин меня приманивает сюда. Мне здесь комфортно на физическом уровне. Душа тут гармонизируется. Хоть и северный край, и белые ночи длиннее, чем в Петербурге, но соотношение в одной точке леса, воды и воздуха на меня лично, родившегося под созвездием Скорпиона и знаком воды, очень воздействует. Всего-то еду на две недели, а заряжаюсь до следующей весны. Моря Черного не надо. Дай ресницы в озерах...
— Летом ждать Вас в наших местах?
— За грибами хочу съездить. Побродить по лесу, о душе подумать...
