Направо пойдешь — коня потеряешь. Налево пойдешь — коня потеряешь. Прямо пойдешь — коня потеряешь. Так что выбирай, добрый молодец. Принимай решение. Гой, так сказать, еси, и скатертью дорога.
Вообще, проблема выбора — штука отвратительная. Борщ или харчо? Шопский или Швейцарский? Азу или зразы? Азу звучит экзотичнее. А вдруг это гадость? В зразе же и вовсе таится какой-то лингвистический изъян. Или, вообще, голубцы? Ведь, право, вы уже сто лет не ели голубцов. А вдруг здесь не умеют их готовить? Вот, поджарка у них проверенная. Но банальная. Или все-таки азу? Или мясо по-таежному? Или с грибами? А, может, господи прости, лягушачьи лапки? Чтоб навсегда уже охоту отбить. И чем в конце концов Шопский салат отличается от Швейцарского? Ведь что ни закажи, потом жалеть будешь. Официант! Братец, голубчик, убери это меню. Порви при мне и съешь. Чтобы я его не видел. Оно превращает меня в неврастеника. Товарищи, верните мне комплексный обед: первое, второе, компот и право на беззаботное существование. Когда повар все уже за меня решил. Когда мне осталось только открыть рот и прожевать. Пусть гадость, зато такое же, как у всех. Без зависти и внутреннего раздрая.
— Скажите, почему это масло по 82 рубля, а то — по 56?
— Потому что это псковское, а то — питерское.
Дальше замрите и переваривайте ответ. Выбор за вами. В чем подвох? То ли в Питере делают гадость, то ль во Пскове орудует банда обезбашенных маслодельцов. Впрочем, это как раз пустяк: купите по чуть-чуть и, если не почувствуете разницу, сотрите Псков со своего домашнего глобуса. Но микробы выборов сидят не только в еде — они повсюду. И жизни из-за них нет.
Уволиться или терпеть? Жениться или пойти на футбол? Рожать или съездить в Египет? Перестроиться в соседнюю полосу или продолжать плестись в своей? Пара десятков равновеликих "за" и "против" разрывают тебя на части. И куда ни сунься, обязательно потеряешь коня.
Всякие писатели, рефлектирующие очкарики, раздумчивые слабаки-интеллигенты намечтали по этому поводу целое философское течение. Кажется, экзистенциализм. В вульгарном изложении, главна штука, не жалеть о содеянном. Пришли фашисты, направили тебе в грудку автомат, поинтересовались, где подпольщики, а ты — решай. Выдал — молодец. Не выдал — умница. Главное — не раскаивайся. Подлость лишь то, что мешает тебе существовать в ладу с собой. А ничто так не лишает нас гармонии, как раскаяние.
— Ах! — восклицает девушка. — Я начала изменять мужу. Все классно. Но как-то неловко себя чувствую.
— Дура, — отвечает ее подруга. — Или не изменяй, или получай удовольствие. Главное — принять решение. Кайфуй, и это превратится в проблему твоего мужа.
Вы выдали подпольщиков? Теперь это их заморочки. Ты изменяешь мужу — это его головная боль. А совесть — лишь производная от эгоизма, который, гад, ежесекундно требует вселенского признания твоей хорошести. Предательство — лишь результат добровольного выбора. Такого же, как выбор поджарки или азу.
Клево! И ведь такие люди есть. Они твердо знают, что черное, а что белое, легко отличают добро от зла, умеют не оборачиваться назад и без проблем могут командовать полками. Зарубив с десяток старушек-процентщиц, они спят крепко и спокойно. Принятие решения для них — самое незамысловатое дело на земле. Наверное, это здорово. Я очень завидую этим людям. Но они мне почему-то не нравятся. Как не нравятся волки или крокодилы. Хочется выбирать, маяться, копошиться в совершенных ошибках и упиваться собственной слабостью... И лишь иногда резко и неожиданно посылать всех к черту. Очень, знаете, интересный эффект получается.
Мы выбираем, нас выбирают...
Какой самый сложный выбор вам приходилось делать в жизни? Приходилось ли вам сожалеть о каком-либо принятом решении?
Елена Воробьева, заведующая отделением психолого-педагогической помощи в центре помощи семье и детям "Сампо":
— Я думаю, самый серьезный выбор для меня был выбор профессии. Я к нему подошла очень осознанно. Со второго класса стала интересоваться психиатрией. Но когда прошла курс акушерства и гинекологии, засомневалась, что нравится больше. Определилась только после практики. Выбор мужа, наверное, тоже серьезный выбор, но я, собственно, не выбирала, у нас все было основано на чувствах. А чтобы жалеть? Нет, такого не было. По крайней мере, я довольна всем: семьей, работой, друзьями. Вот сделала выбор, и на всю оставшуюся жизнь.
Анна Клемюк, директор ЗАГСа:
— Самым трудным для меня стал выбор работы, когда по состоянию здоровья пришлось уйти из школы. Я тогда очень переживала. Это была просто трагедия, ведь я совершенно не представляла себя на другом месте. Теперь уже не жалею. Правильно судьба повернулась. Я теперь здесь, в ЗАГСе, встречаюсь со своими учениками. А больше и не было выборов, муж сам как-то выбрался. Правда, была однажды возможность остаться жить в Петербурге, но мы с мужем выбрали Петрозаводск и не пожалели об этом.
Владимир ЗВИР, заведующий офтальмологическим отделением Республиканской больницы:
— Сложный выбор — это выбор профессии. Я в свое время учился неплохо, и меня приглашали на разные кафедры, была возможность пойти куда-то, где можно сделать карьеру. Но моя мечта все-таки была поступить в глазное отделение. И как раз первый год открылась интернатура для будущих офтальмологов. Тогда я всем отказал и пошел туда. Хотя принять решение поначалу было очень сложно. Жалеть о каком-либо сделанном выборе мне никогда не приходилось.
Иван Рыженков, начальник государственной торговой инспекции:
— Самое сложное было выбрать профессию. Долго думал, куда поступать, долго поступал. Я всегда мечтал быть моряком. Дважды поступал в Макаровское в Петербурге, но судьба распорядилась так, что закончил торговый институт — совсем не то, что хотел. Правда, сейчас ни о чем не жалею. А больше серьезных выборов делать не приходилось. У меня по жизни все как-то получалось.
